– Плохи дела, Эрни. Наши ребята установили, что дом подпалили сразу с четырёх сторон. Бензин. Но главное не это. Мы обнаружили в зоне пепелища повышенный радиационный фон.

– Что?! Точно?! – едва сдерживая себя, воскликнул Барлоу.

– Обижаешь, коллега, – ухмыльнулся в ответ ирландец.

– Но ведь тогда надо срочно эвакуировать население!..

– Не волнуйся ты так, Эрни. Никакой эвакуации не надо. Повышенный фон есть, но, во-первых, он довольно быстро улетучивается. А во-вторых, потенциальная доза неопасна. Вот вернемся в лабораторию, уточним, от чего возник фон, тогда…

Эксперт не успел договорить. Барлоу перебил его:

– Что выяснять? Конечно, это полоний!

Ирландец выпучил на него глаза:

– Ты что, носом определил?

– Работать надо… – туманно откликнулся Барлоу. А про себя невольно подумал: сам-то он сработал как раз из рук вон плохо.

Неожиданное сообщение эксперта явно обескуражило детектива.

«Кому понадобилось поджигать дом покойного алхимика? Но главное, откуда здесь взялся повышенный радиационный фон? Неужели сигнал от галеристки не был ложным и Алекс Лэнг, готовя в своём доме синтетические наркотики, химичил еще и с радиоактивными веществами? Но для чего они ему понадобились? Про полоний же я брякнул наугад, и судя по всему, зря. Не дай бог, репортеры прослышат…»

Он не ошибся, ожидая неприятностей. В ту злосчастную ночь самое гадкое предстояло Барлоу впереди. Подойдя к группе журналистов, отогнанных полицейскими подальше от запретной зоны, он сразу понял, что ирландец – то ли со страху, то ли желая покрасоваться перед прессой своей осведомленностью, проболтался.

Завидев знакомое лицо детектива, ушлые репортеры гуртом атаковали Эрни, забрасывая его вопросами и тыкая под нос микрофоны. Как всегда, особенно старался ненавистный детективу скандальный репортёр «Уикенд Таймс» Чарльз Маффин. Последний раз они сталкивались в госпитале Святого Николая, где умирал Люсинов. Так что этот тип не упустит случая связать последние события воедино.

Первый же вопрос попал не в бровь, а в глаз.

– Не связываете ли вы, господин Барлоу, пожар в Форестхилле и схожую смерть господ Лэнга и Люсинова? Были ли они знакомы?

– Спросите у них, когда свидитесь, – зло буркнул Барлоу. – Только тесемки на кальсонах связывать легко, а в любом расследовании нужны факты.

– Но ведь информация о наличии здесь полония появилась из ваших уст. И это факт. Так что вы уже сами связали события… – настаивал Чарльз Маффин. – Помните, сэр, у нас были договоренности…

Не выдержав нервного напряжения, вызванного беспрецедентно наглым напором журналистов, устроивших посреди Форестхилла то ли стихийный брифинг, то ли митинг, Эрни на мгновение потерял самообладание:

– Идиоты! Убирайтесь отсюда, пока не получили смертельную дозу облучения! И поскорее!

В мгновение ока репортёров как ветром сдуло. Обгоняя друг друга, они ринулись к своим фургонам и автомашинам. И только тогда Эрни вдруг с ужасом осознал, что, напугав представителей СМИ опасностью радиационного заражения, желая отделаться от них, он допустил непростительную оплошность.

Теперь сволочи-журналюги поднимут такую шумиху, что чертям тошно станет! Их репортажи вызовут такую панику, что мало не покажется никому. И в первую очередь ему самому! В досаде на собственную глупость Барлоу тут же захотелось пустить себе пулю в лоб. Прощай карьера…

– Ребята, я ж пошутил! Куда вы убегаете?! Нет здесь никакой опасности! И быть не могло! – пытаясь исправить ситуацию, заорал вслед репортерам детектив.

Но, увы, уже было поздно. Никто даже не обернулся.

Сейчас, в который раз вспомнив о холодящих душу перипетиях минувшей ночи, Эрни от расстройства сильно стукнул ладонью по рулю своего «Ровера» и резко съехал на обочину. Мысль, пришедшая в тот момент в голову, заставила его содрогнуться.

Куда он так ретиво мчится? К Гривсу на заклание?

Стоп, парень! Ты явно делаешь что-то не так. Чёрт возьми, ни одного реального свидетеля! Ни единой зацепки! Хотя теперь-то ему было очевидно, что смерть Лэнга и Люсинова – звенья одной цепи. Уже нет необходимости ждать подтверждения экспертов – радиоактивная смерть витает и в Форестхилле.

Значит, трижды был прав шеф, когда торопил его с визитом в дом школьного химика. А что, если именно в нем Лэнг на пару с Люсиновым лепили грязные бомбы? Боже! Это же скандал! Подпольный ядерный цех в предместьях британской столицы! Мировой скандал!

Но где факты? Где реальные доказательства?

К черту факты! К черту доказательства! Даже если все не так, наверняка найдется пара-тройка мировых кукловодов, чтобы раздуть чертову историю именно в таком свете.

Стоя на обочине дороги, чувствуя опустошение в душе, детектив великолепно представлял себе последствия цунами, которое вот-вот обрушится на него, на Даунинг-стрит, на весь мир. Какие тут к черту нашествия инопланетян! Какие тут происки русских агентов!

И кто виноват в этом кошмаре? Конечно, он, старший следователь отдела по борьбе с терроризмом Эрнест Барлоу. В такую задницу его ещё никогда не загоняла жизнь. Вот уж действительно прощай карьера.

Он живо представил, как обрушится на него Гривс.

«– Ну что, доигрался, молокосос? – язвительно спросит босс. – У тебя же была верная наводка от леди Соутбридж! Чего выжидал? Никак от своих баб не мог отлепиться? Как ты мог так промазать?! Тоже мне, возомнил себя восходящей звездой Скотланд-Ярда!

Обидные слова. Но заслуженные. И что ответить? Допустим, он, Эрни Барлоу, попытается отшутиться.

– Ну, опоздал я в Форестхилл немного, и что с того? Подумаешь, пожар! Таких пожаров в Англии в день по сотне. И потом, я веду дело Люсинова, а не расследование поджогов в провинциальных городках!

– Вот именно, детектив, вот именно – дело Люсинова! Но плохо ведешь! Плохо ищешь! – скажет сэр Конрад и в этот момент наверняка стукнет кулаком по столу. Хорошо еще, если не трубкой по лбу.

– Почему плохо, сэр? – возразит он. – Например, я пришел к выводу, что Люсинов каким-то образом был связан с «поваром» Лэнгом.

– Кстати, а почему ты назвал Лэнга поваром? – наверняка спросит босс.

– «Поварами» среди наркодельцов называют тех, кто варит зелье, – скажу я, понимая, что загнал шефа туда, где он явно не сечёт. – Давайте обсудим всё спокойно, сэр!»

Но ответа на свое предложение Барлоу так и не услышал. Он понял, что говорил с Гривсом во сне и в ту же минуту проснулся.

Добравшись до своей неприбранной холостяцкой квартирки, Эрни был настолько вымотан, что у него не хватило сил даже раздеться и принять душ. Всё, что он смог сделать, это сбросить ботинки. Потом вырубил мобильник, выдернул из розетки штекер городского телефона и прямо в одежде грохнулся на постель, мгновенно провалившись в глубокий сон. На сей раз во сне ему никто не задавал вопросов.

Когда Эрни очнулся и взглянул на экран электронного будильника, то изумлению его не было предела: часы показывали 12.53.

Не может быть! Подскочив к окну, Барлоу резко поднял жалюзи. За окном шел дождь.

«Три тысячи чертей! Я проспал целые сутки! А где я должен был быть с утра? У мальчишки! Затем доложить шефу, как все прошло. Представляю, как полковник меня сейчас разыскивает. Телефоны же отключены…»

Но что поделаешь, если так случилось? Переутомился. В конце концов, дело поправимое. Да и что решают в данном случае двенадцать часов опоздания? Ровным счётом ничего. Но как оправдаться перед шефом? Вчера опоздал, сегодня проспал… Хорош служащий Скотланд-Ярда!

Решение пришло само собой. Барлоу, похоже, нашёл простой и нехитрый выход, как избежать двойного разноса от шефа.

Буквально через полчаса, преодолев городские заторы, детектив очертя голову мчался по Северной кольцевой дороге в направлении Флауер-стрит. По дороге Эрни заскочил в придорожный супермаркет, накупив для Антона уйму различных сладостей, фруктов…

Покупая деликатесы, Барлоу опять вспоминал наставления босса трехдневной давности…