Он был вынужден скрывать от отца факт женитьбы, – Беспалов никогда бы не одобрил его выбор. Но сам факт наличия жены из разряда шлюх не мог привести к разрыву с отцом, поэтому Алексей продолжал плести интригу.

По его наущению Ася настояла на том, чтобы сопровождать своего мужа в поездке по Европе, куда тот отправился по отцовскому распоряжению. Зная о страсти Кирилла к игре, а также к алкоголю, девице не составило труда затащить его в одно из казино в Баден-Бадене, где молодой человек до такой степени вошел в раж, что просадил все деньги, к которым имел доступ, – почти полмиллиона рублей.

Но и колоссального проигрыша было еще недостаточно, – Беспалов, конечно же, очень рассердится, когда узнает о растрате такой значительной суммы, но не более того. Чтобы скрыть от старика потерю полумиллиона, Кириллу требовался срочный кредит, а в Баден-Бадене тут как тут оказался юркий господин Моцкин, предложивший тотчас выплатить Кириллу эту огромную сумму в обмен на вексель.

Кирилл, боясь гнева отца, согласился и поставил свою подпись под финансовым документом, не подозревая, что за Моцкиным в действительности стоит Алексей, ставший таким образом заимодавцем среднего сына Афанасия Игнатьевича.

Вернувшись из европейского турне, Кирилл презентовал отцу заключенные договоры, чему старик был очень рад. Алексею же оставалось только выждать около месяца, а затем отправить Моцкина к Кириллу с требованием немедленно погасить вексель, – сумма к тому времени увеличилась до шестисот тысяч.

Кирилл имел продолжительный и чрезвычайно бурный разговор со своим кредитором, и тот пригрозил, что, если молодой человек не выплатит долг, он тотчас обратится не только к его отцу, но и к прессе. Более всего Кирилл опасался опозорить славное имя Беспаловых, поэтому вернул долг, для чего залез в активы нескольких банков, управление которыми было доверено ему отцом.

Дверца мышеловки захлопнулась в тот момент, когда Алексей получил документы, в коих черным по белому значилось: Кирилл обокрал родного папашу. А через день в особняк к Беспалову-старшему заявилась Ася, пожелавшая познакомиться со своим свекром. Афанасия Игнатьевича едва не хватил удар, когда он лицезрел вульгарную, громко смеющуюся особу, уверявшую, что она – жена его сына Кирилла. Миллионер хотел было выставить за дверь наглую потаскушку, но та предъявила ему свидетельство о церковном браке. Афанасий Игнатьевич побледнел и почувствовал тупую боль в сердце.

– Так что, милый папочка, я теперь одна из вас! – заявила, разваливаясь в кресле, Ася. – Как тут у вас хорошо! Вы ведь не имеете ничего против, если я перееду к вам насовсем?

И тем же вечером, когда Афанасий Игнатьевич уже планировал в мыслях серьезный разговор с сыном, по почте пришел увесистый пакет, адресованный лично Беспалову-старшему. Вскрыв его, миллионер обнаружил стопку документов, доказывавших, что Кирилл обокрал отца, запустив лапу в активы нескольких банков. Прилагались и настоящие векселя на полмиллиона, а также выполненные гравером-фальшивомонетчиком подделки общей суммой на два с лишком миллиона.

У Афанасия Игнатьевича зазвенело в ушах, а перед глазами заметались черные мушки, когда он увидел эти бумаги. В дверь кабинета постучали – появился Кирилл, пребывавший в отличном расположении духа.

Заметив сидевшую в кресле Асю, молодой человек растерялся. А лицезрев отца с безумным взором, перекошенным ртом и вздувшимися на шее жилами, Кирилл перепугался. Потрясая бумагами, Беспалов так дико заорал, что Ася в ужасе закрыла ушки ладонями и выбежала прочь из кабинета.

– Ты опозорил меня! – кричал Беспалов. – Женился без моего благословения на шлюхе! Наделал колоссальных долгов! И обокрал своего собственного отца!

Кирилл пытался оправдаться, но Беспалов, вошедший в раж, и слушать не желал его. Швырнув векселя в лицо сыну, он заявил:

– Убирайся прочь! Живи теперь со своей кокоткой как знаешь, но от меня ты ничего не получишь, потому что не сын ты мне отныне! Не собираюсь выплачивать твои долги, сам с ними разделывайся!

Напрасно Кирилл пытался взывать к жалости Беспалова – отец спустил его с лестницы.

А через три дня разнеслась печальная весть – Асю и Кирилла нашли мертвыми в их квартире: смерть наступила от отравления угарным газом – то ли несчастный случай, то ли коллективное самоубийство. Полиция, на которую Беспалов оказал невероятное давление, замяла дело, и было официально заявлено, что причиной гибели Кирилла и его пассии (о том, что Ася является законной женой, не было ни слова) послужил неисправный дымоход камина.

Беспалов сразу же постарел лет на десять – смерть сына, некогда горячо любимого, была для него тяжелым ударом. Но более всего его угнетало предательство Кирилла – он обокрал родного отца, а затем покончил с собой, не видя другого выхода из сложившейся ситуации.

Конечно, старик не имел представления, что вечером накануне гибели Кирилла и Аси у них побывал невзрачный тип, нанятый Алексеем. Он и убил среднего сына Беспалова и шлюху, которая слишком много знала и начала даже шантажировать своего нанимателя, требуя денег и обещая в противном случае рассказать обо всем Афанасию Игнатьевичу.

Оставался Василий, последний и особенно любимый сын Беспалова, его надежда и гордость. Несмотря на юный возраст, Василий обладал поразительным чутьем и редкостной деловой хваткой. Провести на мякине его было невозможно: вредных привычек у него не было, в казино он не играл и никогда бы не посмел взять хотя бы полушку, принадлежащую отцу.

Алексей понимал, что Василий для него – чрезвычайно опасный конкурент. Кроме того, тот несколько раз открыто заявлял, что не верит ни в несчастный случай, ни в самоубийство Кирилла. Затем совершенно случайно Алексей узнал, что Василий обратился в известное петербургское сыскное агентство, прося возобновить расследование и докопаться до истинных причин смерти Кирилла и Аси. О результатах расследования Василий сам сообщил Алексею. Произошло это угрюмым декабрьским вечером, примерно за неделю до наступления нового, 1913, года. Василий высоко ценил Алексея и считал его даже в чем-то образцом для подражания. Они беседовали в библиотеке особняка Алексея и Татьяны. Жена и ребенок хозяина дома давно спали.

В камине потрескивали поленья, за окнами бушевала метель и выл ветер. Василий начал издалека:

– Ян, ты – единственный человек, с которым я могу говорить по душам. Раньше у меня было два брата, теперь же не осталось ни одного. Общаться с Игнатом отец запретил, а Кирилла нет в живых.

Алексей в беспокойстве взглянул на юношу: интересно, он догадывается о чем-нибудь?

– Речь о смерти брата, – приступил к волнующей его теме Василий. – Отец не захочет меня и слушать, потому что он все еще зол на покойного, но ты сможешь оценить значимость информации, оказавшейся в моем распоряжении. По моей просьбе лучшие петербургские частные сыщики провели новое, независимое расследование.

Закурив сигарету, Алексей, скрывая беспокойство, заявил:

– Если Афанасий Игнатьевич узнает об этом, то тебе несдобровать.

– Если он узнает о том, что мне известно, то отец переменит свое отношение к Кириллу, – ответил Василий. – К примеру, сыщики установили, что он собирался в день, когда его нашли мертвым, отправиться на поезде в Париж, оттуда в Лондон, чтобы отплыть на пароходе в Америку. У него уже имелись билеты и была забронирована каюта – одноместная. Не правда ли, странно, что он вдруг решил покончить с собой, если, по всей видимости, собирался начать новую жизнь?

– Ну, во-первых, человек всегда может поддаться воздействию сиюминутного настроения, – произнес Алексей, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно, – во-вторых, произошедшее в самом деле могло быть несчастным случаем, в-третьих, Кирилл был наверняка пьян и не знал, что делает...

– Вот тут ты ошибаешься, Ян, – покачал головой, подходя к камину, Василий. – Я приказал эксгумировать тела моего брата и его жены...