Самое интересное я, как всегда, пропустил. Уснул еще в лифте. То ли в машине меня укачало, то ли лекарство так подействовало, но отрубился я моментально.

Проснулся я ближе к вечеру. Сильно хотелось спать, но поддаваться этому желанию я не стал. Открыв глаза, я немного полежал, осматривая палату. Помещение оказалось светлым, окно, от пола до потолка, этому способствовало. Жаль, что окна на такой высоте не открывались.

На тумбочке рядом с кроватью лежала небольшая пластиковая карточка на шнурке. Пропуск был выписан на мое имя. На фотографии я получился с взъерошенными волосами, смотрящий немного в сторону. По всей длине карточки была нанесена полупрозрачная синяя надпись, состоявшая из странных символов, с цифрой «2» на конце.

«И когда меня успели переодеть?», – я осмотрел стандартную медицинскую пижаму. – «Сойдет», – просунув ноги в тапочки, я вышел из палаты.

Заглянув в открытые двери соседних палат и никого не обнаружив, я начал злиться на этот, так называемый НИИ. Везде одно и то же, либо суматоха, либо полное отсутствие людей. «Ну ладно, посмотрим, кого мне удаться найти. А может, лучше, сходить в столовую, подкрепиться?», – размышляя над этим, я побрел по коридору.

Коридор вывел меня к прозрачным дверям. Вход, или выход, охраняли двое военных, с короткими автоматами за спиной. Я осторожно приблизился, помахал им рукой.

– Здравствуйте. Скажите, это вход, или выход?

Ноль реакции. Один из охранников бросил на меня, явно презрительный взгляд. Он присмотрелся к пропуску, висевшему у меня на груди, и нажал кнопку позади себя. Двери плавно разошлись в стороны.

– Если это вход. – Продолжил я. – То, мне бы в другую сторону.

Бесполезно. Глубоко вздохнув, я прошел мимо них в открытую дверь, которая за моей спиной с шипением закрылась. Что-то мне подсказывало, что это все же «вход».

Длинный ярко освещенный коридор упирался в странную лабораторию. Небольшая комната, заставленная всевозможными приборами, была отделена стеклом от соседнего помещения. Помещение за стеклом было небольшим, полностью белым, посреди которого стоял здоровенный белый саркофаг. К саркофагу тянулась целая куча проводов и пластиковых трубок.

– Так, – сказал я вслух. – Мне точно не сюда.

От лаборатории вел еще один коридор. Я покрутился на развилке, глядя в сторону, откуда пришел. В конечном итоге, любопытство взяло верх над рассудительностью. «Все равно никого вокруг нет, так хотя бы посмотрю, что тут к чему».

В конце коридора оказалось небольшое помещение, обставленное как обычная жилая комната. Узкая кровать, письменный стол, книжный шкаф. Красочные постеры, глядели на меня со стен лицами популярных попсовых певцов. И совершенный беспорядок посреди комнаты. Мягкие игрушки, разбросанная одежда, манга. Посреди беспорядка стола девушка, лет пятнадцати, шестнадцати, в простом платье. Ее короткие черные волосы контрастировали с белым платьем и молочного цвета кожей.

При виде меня она выронила мягкую игрушку. Взгляд у нее был испуганный. Вот уж не думал своим видом девушек пугать. От такого взгляда я растерялся. Я даже сказать ничего не успел. Она сделала осторожный шаг навстречу, затем еще один, как бы подкрадываясь ко мне.

– Я это… – хотел сказать я.

Неожиданно, она рывком бросилась ко мне, преодолев за считанные секунды несколько метров, разделяющие нас, и прыгнула. Я только успел поднять больную руку повыше, и она на полном ходу врезалась в меня, обвивая руками и ногами.

– Тяжелая, – прохрипел я, попятившись от столкновения. Я ошарашено смотрел на нее. – Ты чего, это, а?

Держалась она крепко, я попытался освободиться от ее захвата. Бесполезно. Вцепилась мертвой хваткой.

– Наверное, я первый человек, которого ты увидела за несколько лет? – спросил я. Судя по количеству людей на этаже, это могло оказаться верной догадкой. На мой вопрос она только фыркнула. – Слушай, может, слезешь, мне все же тяжело тебя держать.

Пройдя по комнате, я уселся на кровать. Стоять с вцепившейся в меня странной девчонкой было тяжеловато. Тем более что я все еще чувствовал усталость от бурной ночи и беготни по городу.

– Скажи хоть, как тебя зовут? – сказал я, пытаясь посмотреть ей в лицо. – Неужто, я тебе так понравился, что ты не можешь и слова вымолвить?

– Вот еще, – сказала, наконец, она.

Она резким движением выпустила меня и, отскакивая, хорошенько пнула по коленке.

– Ауч, – я схватился за ушибленное место. – Ну… Ты совсем!?! Прыгаешь на людей, а потом бьешь их! Знаешь, это вообще неприлично.

– Это тебе за дурацкие шутки и за «тяжелую», – она скривилась в ехидной улыбке.

– А на людей, почему прыгаешь?

– Чтобы ты знал, мне до людей вообще дотрагиваться нельзя, – она показала мне язык.

– Вот уж спасибо, – от всей души поблагодарил я. – Я значит не человек?

– Ами, – сказала она, протягивая руку.

– Такеши, – она крепко стиснула мою руку и долго не отпускала. – А что ты тут делаешь?

– Я ходила тут, ходила… – она сделала грустное лицо. – Заблудилась, и решила остаться здесь жить.

– Очень смешно, – я улыбнулся, оглядывая комнату. – Слушай, скажи, почему тут так пустынно, где все? Я весь этаж обошел и никого кроме двух неандертальцев возле входа не обнаружил.

– Сюда редко кто заходит. Так что, по большей части, я предоставлена сама себе. А вот о других помещениях, ничего не знаю.

– Эти не пускают? – я имел в виду охранников у входа.

– Почему же, – она задумалась. – Хотя… Не знаю.

– Не понял? – я вопросительно посмотрел на нее. – Не пробовала выходить?

– Ты ничего не чувствуешь находясь здесь?

– Ничего, – я прислушался к себе. – Разве что, гудит что-то.

– Неважно, – она потянула меня из комнаты. – Пойдем, проверим, выпустят ли меня?

Возле выхода она придержала меня, взяла за руку и тихо сказала.

– Сделай лицо попроще, пусть думают, что ты за мной заходил.

– Думаешь, сработает? Я им сказал, что выход ищу…

– Ничего, шевелить мозгами не их работа.

Чтобы открыть дверь изнутри пришлось приложить пропуск к специальному считывающему устройству. Дверь зашипела и открылась. Охранники искоса посмотрели на нас. Я как можно быстрее зашагал по коридору, держа Ами за руку. Только повернув за угол, я остановился, прислонившись спиной к стене.

– Вот видишь, сработало, – захихикала она.

Я разжал руку, выпуская ее ладонь, но она напротив, сильнее стиснула ее, загадочно улыбаясь. Искать лестницу на нижний этаж пришлось долго, мы обошли почти все коридоры. За окнами окончательно стемнело, когда мы спустились на тренировочный уровень. Я решил называть этот этаж так. В комнате отдыха находилась только девушка за стойкой.

– Мне легкий ужин, – попросил я. В принципе, мне было все равно, что кушать, главное не переедать на ночь.

– А мне мороженное! – радостно заявила Ами.

Мы сели за дальний столик, ожидая заказ. Ами с любопытством осматривала помещение.

– Я, кроме моей комнаты, мало где была, – сказала она, уловив мой взгляд.

Единственное, что приходило мне на ум, это то, что она болеет, чем-то серьезным. Я вспомнил саркофаг и лабораторию.

– А ничего страшного не произойдет, если ты долго будешь находиться вне лаборатории?

– Нет, – она снова захихикала.

Когда подали ужин, я поднял руку, которую она по-прежнему сжимала.

– А кушать я как буду? – я продемонстрировал ей забинтованную руку.

Она долго смотрел на больную руку, затем аккуратно взяла ее, отпустив другую. Хоть и неудобно, но ничего не поделаешь. С десертом она расправилась быстро, громко потребовав добавки.

Больная рука тихо пульсировала. Какое-то непривычное ощущение. Я потянулся и снял ее руку на секунду. Рука пульсировать перестала, а когда положил обратно, пульсация возобновилась. «Интересно…».

После ужина мы устроились на диване. Точнее это она устроилась, а так как она не хотела отпускать меня, пришлось сесть рядом. В это время в комнату вошел Ренжиро. На нем был точно такая же медицинская пижама, как и на мне, только вместо тапочек крепкие ботинки. Он опирался на небольшой костыль, прихрамывая при ходьбе.