Схватив трубку, я поняла, что не ошиблась – это любимый мужчина решил напомнить о себе.
– Машунька, ты обедала?
– Не успела.
– А чего так тяжело дышишь?
– По лестнице бежала.
– Зарядку надо делать.
– А ничего, что вместо зарядки пробежка в школу, потом на работу, потом в школу, потом домой и опять на работу? Не говоря уже о стирке, готовке, мытье посуды и пола, осмотре мест происшествия и подшивании уголовных дел?
– Ну вот, опять упреки! Начнем сначала: ты обедала?
– Не успела.
– А ты же вроде бутерброды себе какие-то брала?
– Тебе показалось.
– Небось Горчаков сожрал, как всегда? Ну, я этому дяде с большими зубами зубы-то пообломаю, самыми ржавыми щипцами! Ты только замани его ко мне в кабинет… – Любимый мужчина работает стоматологом, и шутки у него соответствующие. – Как ты думаешь, к чему это я?
– Ума не приложу.
– Ну, догадайся!
– Не могу. Мои мысли заняты образом Горчакова, которому нечем укусить бутерброд. Сашка, а ты правда так можешь сделать?
– Машуня, нам денежку дали. Пойдем пообедаем вместе?
– Саш, я не могу, – заныла я. – Я же вместо обеда за Гошкой ездила, и у меня дел куча, и еще дежурю я сегодня.
– Предлагаю соломоново решение: мы пойдем в бистро, которое напротив прокуратуры, обед займет не больше получаса, а ты предупредишь, что ты там, в крайнем случае, за тобой прибегут.
Тут я поняла, что очень хочу есть, и не просто принимать пищу, а сидеть в теплом кафе напротив любимого мужчины, вдыхать какие-нибудь вкусные запахи и хотя бы полчаса никуда не торопиться.
– Встречаемся в бистро, – сказал любимый мужчина, поняв, что клиент, то есть я, в кондиции и пора ковать железо. – Пока я в пути, ты выбирай еду и ни в чем себе не отказывай.
– А ты скоро?
– Лечу на крыльях любви, – заверил он и отключился, пока я не успела передумать.
Положив трубку, я с большим удовольствием покрутилась перед зеркалом, проверяя, в каком ракурсе я наиболее выгодно смотрюсь. Сегодня я в короткой куртке и в юбке, строгой на первый взгляд, – прямой, из черного сукна, длиною до середины икры; а на северо-западе у нее разрез до бедра, и когда я иду, получается, что одна нога у меня в миди, а вторая в мини. Как-то, наблюдая, как я собираюсь на работу в этой юбке, мой пытливый ребенок задал вопрос, почему я не надеваю колье из речного жемчуга, которое они с бабушкой подарили мне на день рождения. Я ему разъяснила, что колье – украшение к праздничной одежде, а на работу надо одеваться скромно. На это мой Хрюндичек сказал: «Не понимаю, о какой скромности может идти речь, когда ты в этой юбке…» Устами младенца! Может, и не зря мой бывший муж запрещал мне эту юбку носить и даже как-то порывался ее сжечь.
Горчаков называет эту юбку «достояние республики»
и утверждает, что если вид женских ног повышает настроение, то общественный долг женщины – демонстрировать их как можно чаще. Правда, тут же он подкусывает меня тем, что у нашей помощницы прокурора Ларисы Кочетовой ноги длиннее, на что я неизменно отвечаю, что хоть у нее длиннее, а у меня красивее.
На часах было без пятнадцати три, я рассчитала, что максимум к четырем я вернусь на рабочее место и, будучи сытой и умиротворенной, принесу гораздо больше пользы обществу, чем голодная, уставшая и злая, как сейчас. И займусь сначала обдумыванием предстоящего допроса фигуранта Пруткина, а потом прикину, с чего начать по материалу на Денщикова, а если успею, то еще переделаю формулу обвинения по одному из своих старых дел – если удастся завтра попасть в тюрьму, заодно перепредъявлюсь клиенту, благо его адвокат сейчас бывает в тюрьме ежедневно.
Более того, я даже успела набрать номер телефона, указанный в заявлении Скородумова, и мне тут же ответил глуховатый, но не лишенный приятности мужской голос.
– Олег Петрович?
– Да, это я. Если я не ошибаюсь, со мной говорит Мария Сергеевна?
Если он хотел меня удивить, то своей цели он достиг на сто двадцать процентов.
– Я из прокуратуры, – на всякий случай уточнила я.
– Я понял, – отвечал мой проницательный собеседник.
Ладно, потом я разберусь, как он меня вычислил, а пока не подам и виду.
– Олег Петрович, вы могли бы подойти ко мне завтра? Желательно пораньше, я бы хотела с вами побеседовать.
– Очень удачно, что вы позвонили, – ответил он. – Я собираюсь сейчас уехать за город и вернусь только к утру. В девять тридцать я могу быть у вас. Это подходит?
– Очень хорошо.
– До завтра.
Слегка озадаченная, я подкрасила правый глаз, а с левым все было в порядке, заглянула в канцелярию и предупредила Зою, что буду в бистро напротив. Зоя вдогонку крикнула мне:
– Маш, до тебя дозвонились по материалу? Минут пять назад звонили, спрашивали, у кого заявление Скородумова. Я дала твой телефон…
– Да, Зоечка, все в порядке!
Таким образом, грамотно распланировав остаток своего рабочего дня и начало следующего, через полчаса я уже сидела в теплом кафе напротив Сашки, на которого с большим интересом посматривали две шикарные девицы из-за соседнего столика, вдыхала аромат жареной картошки и, улыбаясь, мысленно показывала девицам кукиш.
– Как Гошка? – спросил любимый мужчина, поглаживая мою руку на глазах у девиц.
– Что-то он сегодня вялый, спать лег днем. Не заболевает ли?
– Полечим, Машуня, уж что-что, а горчичники поставить я сумею, со своим медицинским дипломом.
– Это вызовет волну протеста.
В прошлый раз мой ребенок, узнав, что принято решение подвергнуть его такой экзекуции, намазюкал на картоне лозунг: «Скажи горчичникам нет!», прицепил картонку к швабре и маршировал по квартире со свирепым видом до тех пор, пока Сашка, хохоча, не заявил, что от смеха у него руки дрожат и он боится промахнуться горчичником.
– Тебе удобно? Не дует? – заботливо спросил Саша. – Может, пересядешь на мое место?
– Ты что, не знаешь, что женщина в злачных местах должна сидеть лицом ко входу?
– Почему? – удивился Сашка.
– Деревня! По правилам хорошего тона. Это очень легко запомнить, есть такой анекдот: двое сидят в ресторане, женщина достает пудреницу и начинает пудрить нос, а мужчина вдруг падает на пол. Официант наблюдает эту картину, видит, что мужчина не встает, подходит к столику, наклоняется к женщине и тихо говорит ей: «Мадам, ваш муж упал под стол!» Женщина, продолжая пудрить нос, отвечает: «Нет, мой муж входит в дверь».
Любезный бармен принес Александру бифштекс с цветной капустой, а мне жареную треску весьма аппетитного вида, и я, наслаждаясь моментом, отломила золотистый кусочек рыбы и поднесла вилку ко рту. Пахла треска изумительно, а попробовать ее на вкус мне не удалось. Поскольку я в соответствии с правилами хорошего тона сидела лицом к дверям, я сразу увидела начальника криминальной милиции нашего района – он влетел в бистро и принялся нервно оглядывать столики. Понятно, кого он искал.
Я положила вилку с куском рыбы на тарелку и помахала ему рукой. Он подскочил к нашему столику со словами:
– Ну, слава Богу, ты здесь. Собирайся!
Он снял с вешалки мою куртку и встал около меня, держа ее так, что мне оставалось только всунуть руки в рукава.
– А что случилось?
– Взорвали депутата Госдумы Бисягина. Давай быстрее! – он даже притопнул ногой.
– Да я и депутата такого не знаю. Может, я доем? – еще пыталась поторговаться я.
– Теперь все узнают… Какое «доем»! Там уже прокурор города и наши генералы в полном составе понаехали.
– Да и плевать, без меня все равно не начнут, – расслабленная уютной атмосферой, я выказывала полное отсутствие служебного рвения.
– Марья, если ты хочешь прокурору города объяснять, где ты была, это твое дело. А у меня еще все впереди, я хочу карьеру делать. Там уже наш поручик Голицын топчется, я сказал, что сейчас тебя привезу. Короче! – он потряс моей курткой, которую продолжал держать как гардеробщик. – Ну!
– Может, ты пока в прокуратуру зайдешь за моей дежурной папкой? А я доем…
