Цзян Цзинго говорит, что до созыва национального собрания в мае месяце решено пригласить представителей коммунистической партии Китая принять участие в правительстве при условии сохранения структуры и законного положения национального правительства Китая.

Тов. Сталин спрашивает Цзян Цзинго об отношении китайского правительства к решениям о Китае, принятым на Конференции трех министров иностранных дел.

Цзян Цзинго говорит, что он еще не читал этих решений.

Тов. Стсгпин отвечает, что три министра договорились о необходимости объединения и демократизации Китая под руководством национального правительства, о широком привлечении демократических элементов во все органы национального правительства и о прекращении гражданской борьбы.

Цзян Цзинго отвечает, что, как он думает, это совпадает с мнением Чан Кайши, так как в решении говорится о демократизации под руководством национального правительства Китая. Чан Кайши считает, что коммунисты могут участвовать в Комитете обороны государства, который является высшим органом в стране.

Следующий момент – это коммунистические войска. Коммунистическая партия Китая предложила правительству, чтобы оно разрешило существование от 16 до 20 дивизий коммунистических войск. Это предложение было выдвинуто Мао Цзэдуном во время его переговоров с Чан Кайши. Чан Кайши дает согласие на существование 16—20 дивизий коммунистических войск и гарантирует их безопасность. Однако, поскольку речь идет об объединении Китая, армия должна быть объединена, т.е. находиться под единым командованием. Чан Кайши считает, что коммунисты не должны использовать свои силы для раздробления страны. Другое условие – это единство государственного управления, требование того, чтобы коммунистические районы были подчинены центру. Он, Цзян Цзинго, помнит, что во время приема Сун Цзывеня Генералиссимус Сталин говорил об объединении Китая при сохранении гегемонии Гоминьдана, но при участии широких демократических сил.

Цзян Цзинго заявляет, что, по мнению Чан Кайши, Советский Союз заинтересован в стабилизации и объединении Китая, и он просит Генералиссимуса Сталина высказать свое мнение по этому поводу и те сомнения, которые у него могут быть. С другой стороны, Чан Кайши просит Генералиссимуса Сталина дать коммунистической партии Китая совет сотрудничать с Гоминьданом.

Тов. Сталин отвечает, что у Советского Союза было три представителя у коммунистов в Яньане, у американцев там было 30—32 представителя. Советское правительство отозвало всех своих представителей из Яньаня, так как оно было не согласно с действиями китайских коммунистов. Советское правительство не понимает, почему сорвались переговоры в Чунцине.

Тов. Сталин говорит, что китайские коммунисты не подчиняются русским коммунистам. Коминтерна больше нет. Русским коммунистам было бы очень трудно посредничать, так как они не хотели бы давать совет, который был бы отклонен впоследствии. К тому же китайские коммунисты не просят совета.

Цзян Цзинго замечает, что авторитет Генералиссимуса Сталина заставит китайских коммунистов последовать его совету.

Тов. Сталин отвечает, что советское правительство не знает, какое положение у китайских коммунистов. Они не просят сейчас никаких советов. Раньше, когда советские войска начали вступать в Маньчжурию и когда у Советского правительства было еще три представителя в Яньане, китайские коммунисты через этих представителей просили дать им совет. И им было отвечено, что, по мнению Центрального Комитета русских коммунистов, представителям китайских коммунистов следует поехать в Чунцин для переговоров. Китайские коммунисты не ожидали такого совета, и он вызвал большой переполох в их среде. Он, тов. Сталин, не знает, с какими планами китайские коммунисты поехали в Чунцин. Известно лишь, что переговоры потерпели неудачу.

Тов. Сталин говорит, что, когда коммунисты пожелали перекочевать в Маньчжурию, Советское командование их туда не пустило, так как Советское правительство не хотело вмешиваться во внутренние дела Китая, Вообще Чан Кайши невыгодно, чтобы иностранные войска вмешивались в дела Китая, так как это ведет к ослаблению авторитета центрального правительства.

Тов. Сталин говорит, что причины провала переговоров неизвестны, может быть, китайские коммунисты поехали туда для того, чтобы показать, что соглашения с Чан Кайши добиться невозможно.

Тов. Сталин говорит, что он не знает, чего хотят китайские коммунисты – советизации Китая или существования двух правительств.

Тов. Сталин говорит, что он не ожидал, что у центрального правительства Китая будут такие затруднения с коммунистами, что коммунисты задержат продвижение китайских войск.

Тов. Сталин заявляет, что точка зрения советского правительства изложена в коммюнике о Конференции трех министров и в договоре с Китаем. В обоих документах советское правительство заявляет, что оно признает правительство Чан Кайши как законное правительство Китая. Если национальное правительство Китая привлечет к участию в правительстве демократические элементы, то это будет хорошо и для него. Но, видимо, китайские коммунисты не разделяют этой концепции. Что может сделать здесь Советское правительство? Оно считает, что не может быть двух правительств и двух армий, но, как видно, китайские коммунисты не согласны с этим.

Цзян Цзинго замечает, что на китайских коммунистов может повлиять авторитет Генералиссимуса Сталина.

Тов. Сталин отвечает, что советско-китайский договор был опубликован, но, как видно, китайские коммунисты не посчитались с этим документом. Коммюнике о конференции министров тоже опубликовано. Дальнейшее покажет, согласятся ли китайские коммунисты. Видимо, нет.

Цзян Цзинго спрашивает, как лучше решить вопрос.

Тов. Сталин говорит, что, может быть, представителям китайских коммунистов и китайского правительства еще раз следует собраться.

Цзян Цзинго отвечает, что Чжоу Эньлай с группой в 30 человек уже прибыл в Чунцин.

Тов. Сталин спрашивает, думает ли Цзян Цзинго, что китайские коммунисты прибыли в Чунцин для переговоров.

Цзян Цзинго отвечает утвердительно и говорит, что нужно решить вопрос. Нынешнее положение не может продолжаться. В Монголии между китайскими войсками и войсками центрального правительства происходили настоящие бои, причем китайские коммунисты вели пропаганду в том духе, что поскольку провозглашена независимость Внешней Монголии, то они будут добиваться независимости Внутренней Монголии.

Тов. Сталин отвечает, что это глупо, и говорит, что Советское правительство не может отвечать за действия китайских коммунистов.

Цзян Цзинго говорит, что можно было бы дать совет китайским коммунистам.

Тов. Сталин отвечает, что он не знает, хотят ли они получить совет. Если они обратятся за советом, то он им будет дан, а так – бог его знает. Однажды китайские коммунисты просили совета, поехали в Чунцин, но не договорились. С тех пор они за советом не обращались.

Цзян Цзинго спрашивает тов. Сталина, что он думает по поводу предложения Чан Кайши о количестве китайских дивизий.

Тов. Сталин отвечает, что он не знает, сколько и каких дивизий имеют коммунисты. Советское правительство получало разные сведения, иногда перехватывало сообщения по радио. Он, тов. Сталин, не знает, можно ли всем этим сообщениям верить, он не знает насчет количества дивизий. Что касается Гоминьдана, то, по его, тов. Сталина, мнению, Чан Кайши прав, так же как он прав в том, что в стране не может быть двух правительств и двух армий. Если Чан Кайши намерен оставить коммунистов как управителей некоторых провинций, – то, по его, тов. Сталина, мнению, можно это сделать, но, конечно, это дело Чан Кайши.

Тов. Сталин говорит, что Советское правительство не дает советов китайским коммунистам. Оно недовольно их поведением. За советом китайские коммунисты не обращались.

Цзян Цзинго спрашивает, как поступит Советское правительство в том случае, если китайские коммунисты обратятся за советом.

Тов. Сталин отвечает, что советское правительство даст им совет в духе того, что он, тов. Сталин, сказал Цзян Цзинго.