Огонек смеялась, болтала и флиртовала напропалую. Рой стиснул зубы, пытаясь с помощью гнева подавить острую волну возбуждения, всколыхнувшуюся в нем. Черт! Так она жива и здорова! Ну так он ей покажет!
Он больше не был Роем Доннери, не был и Роем Доннеллом. По паркету скользил хищной походкой корсар, чей пышный плюмаж ниспадал на широкие плечи, и чья могучая жилистая рука не на шутку стиснула рукоять короткой шпаги. Девушка вскинула глаза и увидела его. Бледность залила ее лицо мгновенно, точно на него накинули белый платок, и розовые губы судорожно приоткрылись, ловя воздух.
Рой шел и не спускал с нее глаз. Одна часть его души страстно желала Огоньку немедленно удрать куда подальше, потому что гнев затопил другую половину души до краев. Однако к ней подошли новые собеседники, и она осталась на месте. Рой подошел так близко, что уже чувствовал аромат жасмина… Этот аромат до сих пор не выветрился из его спальни…
Он склонился над маленькой ручкой, холодной как лед, и прошептал так тихо, что слышала только она:
— Память возвращается? Вернее, уже вернулась.
— Простите, сэр, я не понимаю…
— Я говорю, память вернулась к вам.
— Я действительно не понимаю…
— Я объясню.
С этими словами он потащил ее за собой. Она уперлась с неожиданной силой и произнесла в высшей степени вежливо:
— Я думаю, вы просто ошиблись, сэр Пират!
— А я так не думаю, Принцесса!
— А я говорила, не смей называть меня Прин…
Теперь шелковая маска служила ей чем-то вроде щита, потому что в блестящих глазах плеснул страх. Она вся дрожала. Рой усмехнулся и взял ее под руку.
— Пойдем, Принцесса. Надо поговорить.
Он увлек ее за собой, все еще пылая гневом и желанием… Сделать что? Вот этого он, честно говоря, и сам не знал.
Они вышли рука об руку в сад, тихий, почти безмолвный по сравнению с шумным залом. Безмолвна была и девушка рядом с Роем. Они молча шли по аллее, и Рой все меньше понимал, куда именно они идут, пока не увидел небольшую статую Купидона. Вокруг росли кусты жасмина, и лучшего места для укрытия на свете не существовало. Здесь Рой развернул девушку лицом к себе и прорычал:
— Ну так что, Принцесса! Что на этот раз? Во что сыграем сегодня?
— Это… это не игра!
— Да ну? Правда? А что? Понимаю, маленькое приключение. Жизнь так скучна, все балы да балы, подцепим лучше простого парня, которому можно впарить бредовую сказочку, похлопать голубыми глазками, попользоваться им, а затем вернуться к своим балам и деньгам!
Теперь она вспыхнула и торопливо заговорила:
— Господи, нет, конечно, нет! Ты не понимаешь! Я вовсе не хотела…
— Ты хотела поиграть со мной, поиграла и бросила, вот и все, что я понимаю.
— Нет! То есть, так получилось, но на самом деле я…
— Белая и пушистая! Знаешь, что я пережил за эту неделю? Я думал, ты погибла, ранена, тебя кто-то обидел, думал, что ты попала в беду! Чего только не думал! Почему ты так ушла?
— Я… я все вспомнила. Я вспомнила, а ты спал, а я… я подумала…
— Ты подумала…
— Нет, не так… я не подумала, а испугалась. Я решила, что лучше будет удрать и никогда больше с тобой не встречаться.
— Вот значит как! Значит, сделаем вид, что ничего не было? Так, что ли?
— Так будет лучше.
Он провел пальцем по ее нежной щеке, коснулся уголка полураскрытых губ. Усмехнулся, почувствовав, как она подалась ему навстречу.
— И ты сможешь забыть это, Принцесса?
— Да…
Рой провел рукой по ее шее, по плечам…
— И это?
— Да.
Опустил руку ниже, лаская напрягшуюся грудь, твердые соски, проступившие сквозь тонкую ткань…
— И это?
— Да.
Он подхватил девушку за бедра, слегка приподнял, тесно прижал к себе, чтобы и она почувствовала, как возбуждено его тело, начал ритмично покачивать ее на себе, не чувствуя ее веса, заводясь все больше…
— Ты помнишь, как я целовал твою грудь?
— Пожалуйста…
— Ты кричала, когда я ласкал твои бедра…
— Не надо…
Он наклонил голову и провел кончиком языка по ее груди.
— Не надо чего? Мучить тебя? Или доставлять наслаждение?
— Я не могу…
— Можешь, еще как можешь. Для этого надо просто открыть свой хорошенький лживый ротик и сказать «да». И все повторится.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что!
С этими словами он сорвал легкую ткань с хрупких плеч и впился губами в ее сосок. Девушка запрокинула голову и испустила тихий и блаженный стон, а затем с силой притянула его к себе, и их губы слились в яростном поцелуе.
Бешеные запахи южной ночи, магнолии, мирта и жасмина накрыли обоих благоуханным туманом, задурманили головы, выпустили на волю все тайные страсти и желания. Губы сливались с губами, языки свивались в томительной и сладкой битве, тела плавились от прикосновений и кровь шумела в ушах все громче и звонче. На секунду Рой выпустил ее из объятий — только для того, чтобы разорвать на груди рубаху и прижаться к девушке вновь. Ее туника совсем сползла с плеч, и губы Роя беспрепятственно ласкали маленькие груди, нежный живот, плечи и руки.
Будь прокляты женщины! Сначала она бросила его, предала, убежала, теперь же сгорает в его руках и шепчет его имя с такой интонацией, которую не перепутаешь ни с какой другой. А он-то, старый стреляный волк, повидавший в своей жизни столько, сколько не снилось иному старику, знавший женщин без счета, бросавший их без сожаления, он теряет голову и дрожит, словно в лихорадке, целуя маленькую лживую фею!
— Рой!
— Что?
— Да.
Его мысли метались в голове, словно потревоженные птицы. Все ловушки, расследования, его злость, желание отомстить… Все это перепуталось в голове Роя Доннери, и единственное, что он знал наверняка, так это то, что он пропал.
А затем мысли и вовсе исчезли из его измученной горячечной головы, потому что тонкие пальчики неожиданно ловко и быстро расстегнули кожаный ремень и проникли в глубь проклятых — хотя довольно удобных для этого — шаровар. Рой почувствовал, как горячая волна наслаждения нарастает внизу живота, в паху, заставляет подгибаться колени…
Девушка в мгновение ока выскользнула из его на миг ослабевших рук, и почти в ту же секунду он почувствовал, как ее губы коснулись его плоти…
Больше он ни о чем думать не мог. Наслаждение было огромным, мучительным, и мужчина едва смог совладать с собой. Он подхватил ее, словно перышко, на лету срывая тонкие, почти невидимые трусики. Куда они делись, никто из них даже не подумал. Рой вошел в нее нежно, медленно, сдерживая нетерпение, боясь взорваться раньше времени. Постепенно движения его бедер становились все резче, и девушка обхватила его талию ногами, прижалась к нему со стоном, подстроилась под его ритм…
— Рой… не останавливайся!
С гораздо большим успехом можно было бы пытаться остановить поезд на полном ходу.
Звезды, цветы, небо, земля, капли пота на висках, закушенные губы, сведенные сладкой судорогой тела — все смешалось в невиданном карнавале любви. Запах жасмина стал осязаем, и стена этого нежного аромата обрушилась на них, на целую вечность отрезав от реального мира.
Первыми вернулись звезды. Потом шелесты и вздохи. Потом Рой обнаружил, что сжимает девушку в объятиях, способных скорее задушить, чем подарить блаженство. Все дело было в страхе. Он боялся, что фея снова растает в душистом тумане, на этот раз навсегда.
— Тебе хорошо, Принцесса?
— Мне очень хорошо. Только не зови меня так. Я не люблю этот титул.
— Титул?
Девушка неожиданно резко высвободилась из его рук, судорожно подтянула платье к груди.
— Господи, что это… Как я могла! Как ты мог… Что я наделала!
— Мне что, надо извиниться? Вот этого тебе придется ждать долго. Девочка, я не собираюсь извиняться, ни сейчас, ни впредь.
Она не отвечала, только молча пыталась одеться. Рой вздохнул. Вот это в женщинах и поражает больше всего. Полное отсутствие логики.
— Эй!
— Нет, Рой, нет. Мы не должны были… Это нехорошо.
