Она обвила его шею руками и поцеловала в губы. Рой смотрел на нее, обнимал ее, ласкал ее, а значит, все было хорошо. Только об этом сейчас и могла думать Принцесса Юга, Джеральдина Бриджуотер.
— Огонек! Может, я тебе не слишком подхожу?
— Замолчи. Никогда не смей этого говорить! Это неправда.
— Но я из другого…
— Рой Доннери! Это не имеет никакого, ну совершенно никакого значения! Значение имеет только вот это…
И они целовались снова и снова, и мир вокруг благоухал жасмином и земляникой, а потом Джеральдина отстранилась от него и спросила, слегка задыхаясь:
— Ну, а что мы будем делать дальше?
— Вообще-то, я подумывал сделать тебе предложение, но ты какая-то распущенная… на шее виснешь…
Голубые глаза сузились, град ударов посыпался на хохочущего Роя.
— Проклятый янки! Карла была права!
— О-о-о, Красная Шапочка лупит Большого Серого Волка!
— Не так, не так! Красная Шапочка выросла, вышла за Серого Волка замуж и поселилась в темном лесу навсегда.
Рой подхватил ее на руки и закружил по комнате. Звонкий смех Джералъдины рассыпался по комнате, словно хрустальные бусы. Она заглянула в зеленые глаза своего мужчины.
— Что же дальше, Серый Волк?
— Ну, если ты имеешь в виду физиологический аспект кардинального решения данной трансрегиональной проблемы, то…
— Давай просто сделаем это!
— Прости. Мы, ирландцы, все такие. Маленький Народец наградил нас красноречием…
— … И зелеными глазами…
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Да. Да! Да-а-а!!!
— И ты станешь женой копа ирландца, и будешь жить с ним в жалкой лачуге?
— У тебя на языке живут маленькие дьяволы, Рой Доннери, поэтому я не хочу больше тебя слушать. Поцелуй меня!
— Ты читаешь мои мысли. Так, где мы остановились? Не помню. Пожалуй, лучше начать с самого начала.
— Ты очень много говоришь, Рой Доннери.
И она его поцеловала.
Эпилог
Пестрая, пляшущая, поющая, ругающаяся, целующаяся, бурлящая толпа заполняла улицы и парки, растекалась огненной рекой по всему городу, разбрасывая вокруг искры и огни фейерверка. Женщины были бесстыдны и торопливы, мужчины легкомысленны и неутомимы. Дети охрипли от восторженного визга. Кошки попрятались. Собаки засыпали на ходу, объевшись за две недели Большого Карнавала.
Большой Карнавал прощался с городом. Южная ночь устало притихла. Завтра все кончится. Они успокоятся, и все будет по-прежнему. Звезды будут тихо и загадочно мерцать на черном бархате, лишь изредка срываясь с небосвода, чтобы упасть прямо в руки тем, кто и должен ловить их по ночам: астрономам, лунатикам и влюбленным.
Жаркий воздух слегка дрожал. Далеко над Большой Рекой вспыхивали белые зарницы. Глухо грохотал пока еще далекий гром. К утру придет гроза. Она смоет мусор и затоптанное конфетти, умоет фасады домов и раскалившиеся за день крыши, охладит горячие головы и напоит пышные сады. И тогда по воздуху разольется пряный, нежный, чарующий аромат жасмина. Он затопит город, накроет его своей белой вуалью, и утренние сны будут самыми сладкими и прекрасными.
Сны о Принцессе и ее суженом, суровом принце-воине с северных гор. Сны о большой любви, жаркой, как солнце Юга, и нежной, словно аромат жасмина. Сны о Маленьком Народце, о феях и эльфах, о маленьких светлячках, которые выводят из темной чащи заблудившихся девушек, о Большом Сером Волке, в чьей шкуре когда-то ходил принц-воин, и о Красной Шапочке, которая выросла и стала Прекрасной Принцессой…
Сон после карнавала будет крепким, а любовь, родившаяся во время южной грозы, будет вечной.
Так говорили старые негры. А старые негры все знают наверняка.
КОНЕЦ
