— Я думаю, — сказал детектив, наконец, — Это подождет до завтра. Утром мне бы хотелось взглянуть на комнату покойного парня, на место в саду, где умерла Доротея и на другие улики, — он повернулся к Хиршелю, как и все вставшего со стула и собравшегося уходить. — Если бы я мог обмолвиться с вами парой слов, я был бы признателен.

— Конечно, — кивнул Хиршель, снова садясь.

Джубал тоже остался и сел.

Сент-Сир смерил взглядом седоволосого патриарха, затем Хиршеля.

— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.

— Идемте в мою комнату, — сказал Хиршель, поднимаясь и разворачиваясь, словно оригами — он оказался выше Сент-Сира на несколько дюймов.

Когда они уже дошли до дверей, Джубал сказал им вслед:

— Вы не правы.

Сент-Сир повернулся к нему:

— Возможно.

— Вы должны были расследовать вне семьи.

— И буду.

— Вы зря теряете время.

— Возможно.

Джубал перевел взгляд на Хиршеля, увидел в его глазах ту же непонятную Сент-Сиру силу и успокоился, как в прошлый раз.

— Увидимся утром, — сказал ему Хиршель.

— Утром, — эхом отозвался Джубал.

Они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Простите его, — сказал Хиршель.

— За что?

— За его поведение, конечно. Просто он уже на грани.

— Я понимаю, это нормально; тут нечего прощать.

Хиршель кивнул и отвернулся. Подойдя к ближайшему лифту, он кинул:

— Пойдемте.

Комната Хиршеля была не больше и не меньше комнаты Сент-Сира, и тоже находилась на пятом этаже. Здесь преобладали коричневые и зеленые тона, вместо различных оттенков синего, обеспечивая эффект леса, тяжелых ветвей, трав и растительности вообще. Это была комната охотника.

Стены были украшены конными головами и еще дюжинами других животных: оленей, крупных кошек, и волком, наверное, он весил на сотню фунтов больше Хиршеля. Все они смотрели куда-то поверх голов мужчин, их взгляды были прикованы к чему-то за стенами комнаты.

— Кабанью голову тоже повесят сюда? — спросил Сент-Сир.

Хиршель выглядел удивленным.

— Я стоял на балконе и наблюдал за грозой, когда вы возвращались с охоты.

Хиршель улыбнулся и обвел взглядом свои трофеи.

— Да, свиньи внесут в мою коллекцию баланс; ничто не выглядит опасней, чем оскаленная голова борова.

— Мог бы боров убить Доротею?

— Вряд ли. Вы забываете про волчью шерсть, которую нашли в ее ранах. К тому же, мог бы свин залезть в дом, найти комнату Леона и зарезать его без единого звука?

— Нет, — ответил Сент-Сир. — А волк мог бы?

Хиршель пожал плечами.

— Вы верите в эту историю о ду-ага-клава? Дэйн верит.

— Я думаю, что это звучит как бред. Однако, я прожил достаточно много, чтобы понять, что полностью исключать вероятность нельзя.

Сент-Сир представил, что сейчас говорит прямо как Тедди, как если бы он целенаправленно пытался подавить сомнения в своей голове.

Он только правильно ставил свои вопросы.

— Как я понимаю, у каждого члена семьи свой художественный талант или еще что-нибудь.

Хиршель сказал:

— Да, даже у Тедди.

— У Тедди?

Хиршель плюхнулся в старинное кресло, даже не попытавшееся сформироваться вокруг него.

— Главный интерес Джубала — это скульптура, но он так же придумывает дизайн для столовых приборов, блюд, кубков, всего-что-есть-под-рукой, для развлечения. Чтобы не заниматься ручным трудом, не участвовать в литье и механической обработке готовой продукции, он программирует все дизайны в Тедди. «Рейс Корпорейшн», в качестве опции, специально разработала и запрограммировала Тедди для работы с серебром. Он имеет собственную мастерскую на первом этаже, рядом с гаражом.

— А вы? — спросил Сент-Сир.

— Бесталанен, — ответил Хиршель, улыбаясь. Кибердетектив вдруг заметил, что этот большой и сильный человек, улыбаясь, очень напоминал чучело волка на стене.

Неважно.

— Как так?

— Я не жилец этого дома, всего лишь приезжаю раз или два в год на правах гостя. Джубалу так и не удалось заставить меня использовать гипноманипулятор.

— Прозвучало так, будто вы не одобряете идею с гипноманипулятором.

— Это зависит от того, чего вы хотите от жизни, — объяснил Хиршель.

— А чего вы от нее хотите?

— Того, ради чего я таскаюсь с планеты на планету на протяжении всей своей жизни — приключений, опасности, волнения.

— А художник не испытывает ничего из этого?

— Лишь малую часть.

— Если у вас так мало общего с этой семьей, почему вы возвращаетесь сюда каждый год?

— Они мои единственные родственники, — ответил Хиршель. — Человек всегда нуждался и будет нуждаться в семье.

Сент-Сир кивнул:

— Сколько вам лет?

— Шестьдесят.

— Вы на шесть лет старше Джубала, — когда Хиршель кивнул, Сент-Сир спросил:

— Вы богаты?

Охотник не выказал недовольства по поводу чрезмерного любопытства Сент-Сира.

— Достаточно богат, — ответил он. — Но я, конечно, не такой богатый, как Джубал.

Он по-волчьи улыбнулся и добавил:

— Вы до сих пор подозреваете меня, не так ли? Возможно, даже больше, чем прежде.

— Вы упомянуты в завещании Джубала?

— Да, — ответил Хиршель, продолжая улыбаться. — Я получу меньше остальных, если, разумеется, не останусь единственным выжившим.

Сент-Сир посмотрел на волка. На мгновение ему показалось, что глаза животного больше не смотрели в пустоту, а мертвым взглядом уставились на него. Детектив моргнул, и волчьи глаза снова глядели вдаль, в воздух, холодный и сухой.

— Думаю, хватит на сегодня, — сказал Сент-Сир, вставая.

Хиршель остался сидеть, видимо, не собираясь проводить гостя до двери. Дверная панель сама отъехала в сторону, когда кибердетектив сделал несколько шагов по направлению к ней.

В дверях Сент-Сир повернулся, посмотрел сначала на волка, потом на Хиршеля и сказал последнему:

— Эта волчья голова…

— Что с ней?

— Этот вид вымер?

— Да.

— И ду-ага-клава выглядел бы так, если бы существовал?

Хиршель развернулся в кресле и вгляделся в вытянутую волчью морду.

— Примерно так, полагаю, только крупнее и отвратительнее.

Сент-Сир прочистил горло и спросил:

— Почему «Климикон» изжил всех волков?

— Они ведь хищники, поэтому очень опасны, — ответил Хиршель. — Это немного не то, что хотелось бы встретить, потерявшись в лесу, в раю для богачей.

— Тогда почему кабаны не вымерли?

Было ясно, что Хиршель по этому поводу еще не задумывался. Справившись с удивлением, он снова посмотрел на волка и нахмурился.

— Хороший вопрос, кабан может быть так же коварен и силен, как любой волк.

— Так почему же тогда, есть идеи?

Хиршель покачал головой, черные пряди его волос заколыхались.

— Вам стоит спросить об этом «Климикон», но, думаю, у них на это есть свои причины.

— Узнаю об этом утром, — ответил Сент-Сир.

— Расскажете потом мне, что вы узнали.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Выйдя из комнаты, Сент-Сир сориентировался по картам и двинулся по длинному коридору в свою комнату.

В спальне растянувшись на водяной кровати, он сказал:

— У меня до сих пор нет ничего конкретного, чтобы продвигаться дальше, ничего, чтобы построить мало-мальски стоящую версию.

Несколько вещей.

— Ничего.

Зацепки.

— Такие, как волчья улыбка Хиршеля?

Неважно.

— К вам посетитель, мистер Сент-Сир, — сообщил компьютер.

Сев на кровати, кибердетектив подвинулся к краю, свесил ноги и поднялся.

— Кто это?

— Мистер Дэйн Альдербен, — ответил домашний компьютер.

— Одну минуту.

— Жду, сэр.

Сент-Сир снял пиджак и повесил его на стул, положил самый большой из своих чемоданов на кровать, открыл его, быстро вытряхнул содержимое и провел пальцами по ткани подкладки, открыв потайной карман на дне. Оттуда он достал пистолет и наплечную кобуру, поражаясь, как мало изменились требования его профессии за последнюю тысячу лет. Детектив застегнул кобуру, вложил в нее пистолет и снова надел пиджак.