- Я же велел разбудить перед рассветом! - с упреком сказал он эльфу. - А сейчас полдень.

- Так я пытался, - развел руками Ривендор. - Но ты не проснулся. Ни на рассвете, ни на закате… А потом даже этот седой страхолюд махнул рукой.

- Так что, я проспал больше суток? - недоверчиво переспросил Шенгар.

Эльф кивнул и тотчас же поспешил заверить:

- Ты выглядишь гораздо лучше.

- Я и чувствую себя лучше, - усмехнулся охотник. - Но мы потеряли время. Которого у нас совсем нет.

Стайка рыбок заплыла на мелководье и застыла темными стрелками среди водорослей и камней. Стремительный бросок, короткий всплеск - и в когтях у Шенгара оказалась блестящая чешуей тушка.

Молодой охотник довольно усмехнулся. Эта забава, доступная любому орку старше пяти лет, далась ему с трудом. В лучшие времена два, а то и три рыбьих тельца бились бы сейчас у него в ладонях. Но, по сравнению с недавним состоянием, когда мир расплывался неясными пятнами, а тело отказывались повиноваться, это следовало признать большим успехом.

Довольно скоро у ног охотника скопилась приличная кучка рыбы, достаточная для того, чтобы удовлетворить аппетиты одного выздоравливающего гурмана и его разношерстной компании.

Ривендор наблюдал за импровизированной рыбалкой со смесью ужаса и восхищения. Вообще-то, у него имелся к Шенгару серьезный разговор, но эльф совершенно не представлял, с чего начать.

- Знаешь, - сказал он, наконец, - мы так и не рассказали Алангору про принца. А самое страшное… Я все больше склоняюсь к мысли, что ты прав. Что Белондар - всего лишь хладнокровный мерзавец, не допустить которого на трон - благо для всех эльфов.

Эльф глубоко вздохнул и уткнулся взглядом в острые носы своих сапог. Охотник молчал, и Ривендору ничего не осталось, как продолжить свои сбивчивые размышления.

- Но для большинства из них я останусь преступником за то, что совершил.

- Твой удар уже не решал ничего, - напомнил орк, поморщившись, словно от зубной боли. - Мой был первым и смертельным. Так что бросай свое нытье, надоел.

- Это верно, - согласился Ривендор. - Но все-таки… Для тебя это был просто очередной "длинноухий". Враг, которого следует уничтожить. А я прекрасно знал, кто он такой, но все равно затеял этот поединок! Я не жалею, что он мертв, и это меня самого пугает. Я жалею лишь о том, что не подумал о последствиях, к которым приведет его гибель здесь и сейчас.

- Последствиях?

- Шенгар… Прости, что называю тебя по имени, хоть ты его нам не сообщил. Но Алангор…

- Еще раз скажешь "прости", "виноват", "ужасное преступление", второй глаз подобью, - хмуро сообщил орк. - Называй как угодно. И выкладывай уже, чего хотел! А то мнешься, как девица, прямо слово. Бус нацепила, от мамочки сбежала - а дальше-то и страшно!

Ривендор, мрачный, словно персонаж из героической легенды, не выдержав, улыбнулся.

- Ты как скажешь что-нибудь! С таким образным даром тебе поэмы писать!

- Вот еще с вами, ушастыми, пообщаюсь немного, и начну, - пообещал Шенгар. - Давай уж, говори.

- Я и Нириэль много беседовали, пока ты спал. Обсуждали произошедшее. Похоже, больше всего неприятностей от смерти Белондара грозит именно тебе.

- С чего бы это вдруг? - покосился орк недоверчиво.

- Ты ведь пришел сюда за рудой?

В ответ Шенгар потряс недочищенной рыбьей тушкой:

- Скоро только вот эти не будут обсуждать, зачем Когти Ужаса явились в горы. Потому что говорить не умеют.

Эльф повесил голову:

- Изви… То есть, я хотел сказать, это слишком очевидно. Все за ней сюда приходят.

"А большинству из Северных Кланов не очевидно", - подумалось вдруг Шенгару. Неужели за то время, пока они с Орогом бродили посередине между краем света и первозданным Ничем, он настолько изменился, что стал мыслить отлично от соплеменников?

Молодой охотник и не подозревал, что движется в своих душевных терзаниях той же дорожкой, что прошел несколькими годами раньше его брат.

- Мы тоже искали рудные месторождения. И даже Темный Лорд послал триста лет назад войска, - завершил свою мысль эльф.

- Ладно, уговорил, - согласился Шенгар.

- Как только весть о гибели принца и появлении орков дойдет до Кальданора, комендант города пошлет войска.

Охотник окинул эльфа испытующим взглядом. Но тот, похоже, закончил первую часть речи и ждал реакции.

- Я вот все думаю, - сказал Шенгар. - Когда ты перестанешь рассказывать то, что я без тебя знаю, и предложишь что-нибудь интересное?

- Мы подумали… Все равно Алангор не в том состоянии, чтобы выдержать длительное путешествие. Мы останемся в горах так долго, как будет возможно. Это поможет выиграть время.

- Только если Черное Солнце не оставило живых. А если кто-то ушел, ничего, кроме лишнего риска для вас из этого не получится. Все железо мира не стоит жизни Нириэль.

Шенгар прикусил язык, сообразив, что сболтнул ненароком самую сокровенную свою тайну. "Влюбленные и впрямь все поголовные идиоты", - зло подумал он. Но Ривендор, занятый собственными мыслями, не обратил внимания на столь явную оговорку и нездоровый блеск в глазах, с которым орк произнес эти слова.

- Ей вообще не место в этой истории, - вздохнул он. - Ни ей, ни Алангору.

- А тебе? - Шенгар с любопытством поднял брови.

- Если у меня начали возникать мысли, что Белондар не заслужил могилы лучше безымянной пропасти, то видимо да. С тем ударом меча… Во мне что-то переменилось. Навсегда. Я начинаю превращаться в какое-то чудовище. Которому нет дороги назад.

Ненадолго эльф замолчал. В его глазах, сине-зеленых, словно морские волны, отражалась тоска.

- Скажи, урук-хай… Найдется ли у твоего народа место для беглеца, собственными руками разрушившего все, чем он так дорожил?

Охотник стряхнул с когтей налипшую чешую.

- Даже и не знаю, что тебе на это сказать. В Кланы нечего и думать соваться. Старейшины, еще более древние и замшелые, чем этот Ришнар, сожрут твои длинные уши на завтрак. Да и помимо старейшин есть немало таких, кто считает, что эльфы заслуживают смерти еще до того, как появляются на свет.

- Ну что ж, - вздохнул Ривендор. - По правде, я даже не надеялся. Значит, моя судьба - скитаться по этим горам, пока враги, лишения или хищные звери не прервут этот бессмысленный путь.

- Да погоди ты, - отмахнулся Шенгар. - Дай подумать. Если этот проклятый рудник все-таки станет нашим, я старейшин к нему на три выстрела не подпущу. А идиотов так и на все десять. Так что все еще может устроиться.

С этими словами он подхватил прутики с рыбой, нанизанной для жарки, и исчез в щели между отвесных скал, служившей им убежищем.

Вернулся он некоторое время спустя, уже без рыбы, с любимой книгой Орога в руках.

- Скажи, ушастый, - спросил он эльфа. - Ты сможешь разобрать, что там нацарапано?

Ривендор раскрыл том на первой станице и узнал довольно известный трактат по металлургии и горному делу. С двойником этого увесистого фолианта он мучался перед походом в горы (не слишком усердно, честно говоря), в угоду родителям, сестре и прочим доброжелателям, полагавшим, что участие в экспедиции поможет ему укрепить слишком мягкий характер. "И ведь помогло", - невесело подумал эльф. Впрочем… То был совсем другой Ривендор.

- Конечно смогу, - сказал он.

- Это хорошо, - отозвался Шенгар. - Брат, конечно, утверждает, что разбирается в этих закорючках, но я не слишком-то верю ему. Не для орков это занятие - книги читать.

Вторую причину, почему ему могла понадобиться помощь эльфа с разбором книги, Шенгар предпочел не озвучивать. И вообще изгнать из мыслей подальше. "С Орогом все будет в порядке" - за последние дни эта фраза стала для него чем-то вроде заклинания.

- Боюсь только, - проговорил Ривендор, - это все, чем я смогу пригодиться. Во всем отряде я был самым бесполезным участником. Даже принц, и тот разбирался в горном деле лучше меня. Эльвидар вообще знал металлы, как никто другой. Просто чувствовал их. К тому же, был неплохим химиком. Алангор - художник и скульптор. Металлы не его стихия, но камни и самоцветы. Нириэль… Это Нириэль, и этим все сказано.