В магазине работали три продавца. Знакомую Арсена Поярков определил сразу. Опершись локтями о прилавок, уронив белокурые волнистые волосы на стекло, она рассматривала себя в зеркало и длинными пальцами с неестественным темно-зеленым маникюром растирала на лбу крем, меньше всего обращая внимания на окружающих. Торговля только начиналась, покупателей было мало, поэтому продавцы были заняты собой.

Поярков подтолкнул Никиту вперед, а сам отошел к вешалке и попросил дать ему примерить плащ.

— Оля, мы из уголовного розыска. У нас к вам разговор об Арсене. Где мы можем поговорить без свидетелей?

Они прошли в крохотный закуток, служивший здесь и складом товаров, и раздевалкой, и местом отдыха. Решили допросить сразу же, здесь. Идти с продавщицей через рынок, который заполонили приезжие, не имело смысла, поскольку кто-то из них мог быть причастным к совершенному преступлению.

— Когда это случилось, я точно не помню, где-то в конце зимы. Шла я обедать в кафе, оно за углом в сером доме. По дороге пристал ко мне хорошо одетый мужчина, по виду грузин, стал говорить комплименты. Сел со мной за один столик. Стал упрашивать пойти с ним вечером в ресторан. Дата у него какая-то в тот день была. Сказал, что в Москве находится в командировке. Мне он показался вежливым и культурным, расплатился за меня. Денег у него пачка… Мне даже стало его жалко, человек далеко от дома и не с кем праздник отметить. Встретились у Большого театра. Поехали в ресторан на такси. Он заказал вина, шампанского, закусок, расплачивался широко. Все заставлял меня выпить. А когда напился, стал мне говорить такие вещи, что… Нахальный оп человек и развратный. Сказал: будешь послушной, озолочу. Я все дрожала и думала, как убежать, но номерок от пальто был у него.

Она замолчала, раскрасневшись от неприятных воспоминаний.

— Чем он торговал на вашем рынке?

— Среди продавцов я его не видела. Он, наверное, зашел случайно или кого-то из своих искал здесь…

— В то время, когда вы бывали с ним, оп общался с кем-нибудь или, может быть, здоровался?

— Я видела только, как он разговаривал у театра с неизвестными мне южанами. Больше он ни с кем не общался.

— Как часто вы встречались? Когда последний раз были с ним наедине? — как бы между прочим спросил следователь и, увидя, что девушка отрицательно закачала головой, изменил вопрос: — Вы были в близких отношениях?

— Нет, — испуганно замахала она руками, — что вы… нет. Из ресторана мы поехали на такси, он хотел довезти меня до дома. Я сказала, что живу с мамой. Вдруг он вместо моего назвал водителю совершенно другой адрес. Я попыталась выскочить из машины, он не пустил, сказал, что на секунду заедет в художественную студию, срочное дело. Подвез меня к какому-то дому и давай толкать в подъезд, говорил, что он там остановился, говорил, покажет картины…

— Картины? — Инспектор в блокноте хотел сделать пометку, но Ольга опередила:

— Никакой он не художник, врал все. Какой же он художник, если ни одного импрессиониста не знает. Я категорически отказалась идти за ним в подъезд, время позднее, первый час. Таксист уехал. Он не отставал, силой тянул. Рукав на пальто мне надорвал. На мое счастье, проходили двое ребят, я закричала. Остановились. «Отпусти, — говорят, — девушку! А то в пятак получишь!» В это время я убежала.

— Вы должны показать нам, где это произошло. Нам нужно знать, где находится эта студия у Арсена. — Шувалов вопросительно посмотрел на Пояркова, тот оставался невозмутимым.

— Этот? — Следователь показал рисованный портрет, сделанный художником по словесному портрету свидетелей.

— Он, — кивнула головой Оля, — только подбородок другой, более тонкий. И в глазах холодный блеск, как у рыси в зоопарке.

ТЕЛЕФОНОГРАММА

начальникам гор (рай)органов внутренних дел

В ДОПОЛНЕНИЕ К ТЕЛЕФОНОГРАММЕ № 1/186 В ПРОЦЕССЕ СЛЕДСТВИЯ ПО ДЕЛУ О МОШЕННИКАХ УСТАНОВЛЕНО, ЧТО 26 ФЕВРАЛЯ С. Г. ОНИ СОВЕРШИЛИ АНАЛОГИЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ОТНОШЕНИИ НЕУСТАНОВЛЕННОГО ЛИЦА. ОДИН ИЗ ПРЕСТУПНИКОВ НАЗЫВАЕТСЯ ИМЕНЕМ АРСЕН. ПРОШУ СРОЧНО ПРОВЕСТИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫЕ ДЕЙСТВИЯ УСТАНОВЛЕНИЯ ПРЕСТУПНИКОВ И ПОТЕРПЕВШЕГО. ЕГО ПРИМЕТЫ: ВОЗРАСТ 50–55 ЛЕТ, РОСТ СРЕДНИЙ, ВОЛОСЫ ТЕМНЫЕ, С СЕДИНОЙ, ЗАЧЕСЫВАЕТСЯ НАЗАД, ГЛАЗА КАРИЕ, НА БЕЗЫМЯННОМ ПАЛЬЦЕ ЛЕВОЙ РУКИ НОСИТ ПЕРСТЕНЬ С БОЛЬШИМ БРИЛЛИАНТОМ.

ПРИЛОЖЕНИЕ: ПОРТРЕТЫ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ, ВЫПОЛНЕННЫЕ ХУДОЖНИКОМ ПО ПОКАЗАНИЯМ СВИДЕТЕЛЕЙ, ВЫСЫЛАЮТСЯ ПОЧТОЙ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

Поиски дома, куда после ресторана Сулико-Арсен привез Ольгу, начали со станции метро «Таганская». Прежде чем идти по улице, она долго присматривалась к домам, отходила в сторону, возвращалась обратно. Сначала повела по крутой улице вниз к реке Яузе. Оказалось, что ошиблась. С ней рядом шел только Поярков, остальные члены группы захвата находились недалеко, но не показывали вида, что знают девушку. Ольга перешла на другую сторону улицы, переулком прошла на параллельную, пока наконец не остановилась у старинного четырехэтажного дома. Для убедительности зашла в арку ворот, осмотрелась и уверенно сказала: этот!

Не привлекая внимания посторонних, Поярков подождал на тротуаре, когда подойдет Шувалов, и тихо распорядился, чтобы он срочно вызвал участкового инспектора и проверил всех жильцов дома. Сам с Ольгой прошел на зеленый пятачок-садик, где под высокими кустами персидской сиреви стояли две длинные скамьи. Выбрал такое место, чтобы видеть всех выходящих из подъезда людей. Инспектора уголовного розыс а Тюрин и Лапшин скрылись в подъезде. Поярков знал, что они проверяют выходы из квартир, подготавливаясь к захвату преступников. Все шло нормально.

— Годы следственной работы научили Пояркова не только хорошо понимать людей, но и чувствовать их состояние. Ольга оказалась не только наивной, но еще и трусихой. Хотел было отпустить ее, но побоялся, что без нее может не узнать Сулико.

— А вдруг он вооружен? — Голос девушки дрожал. — Мы тоже не без оружия…

— А если они владеют приемами каратэ?

Он усмехнулся. Иностранные кинофильмы сделали свое дело, обыватели поверили во всемогущество каратэ.

— Наше самбо сильнее. Каратист не устоит перед самбистом. Вон Юра Тюрин — любого уложит.

Ждали полчаса. Перед этим зашли в ЖЭК, проверили списки жильцов, но оказалось, что подозреваемые с указанными приметами здесь не проживают. Шувалову, однако, удалось выяснить главное: в среднем подъезде на третьем этаже в квартире шесть проживает одинокий старик пенсионер, который иногда за небольшую плату пускает на несколько дней приезжих. В квартире этой был телефон.

Шувалова так и подмывало немедленно снять трубку и попросить Сулико. В том, что он напал именно на эту квартиру, сомнений не было, но проявлять инициативу без согласия Пояркова он не имел права.

Поярков, подумав, решил, что позвонить можно. Они подошли к уличному автомату.

— Попросите, пожалуйста, Сулико, — осторожно начал Поярков, услышав в трубке старческий голос хозяина квартиры.

— Нет его, — недовольно ответил старик. — А кто спрашивает?

— Да знакомый художник из Тбилиси. У меня для него посылка, просили передать лично.

— Не знаю, мил человек, чем вам помочь.

— А когда придет?

Ответил старик не сразу, почему-то замялся.

— Они вчера уехали… И все вещи забрали…

Следователь еще несколько секунд держал трубку в руке, вслушиваясь в отбойные гудки телефона и соображая, что делать дальше. Он знал, что Тюрин и Лапшин заняли позиции на втором и четвертом этажах лестничной площадки. Если старик сказал неправду и Сулико все-таки здесь, они его не упустят.

— Мне показалось, что старик что-то недоговаривает, скрывает. Нужно идти в квартиру.

Как бы там ни было, они все-таки вышли на преступников. Даже если разыскиваемых нет в квартире, можно будет узнать их фамилии, а установление личности на этом этапе следствия — дело крайне необходимое. Медлить больше нельзя, требуется решительность, наступательность. но и предельная осторожность — загнанные преступники могут быть опасны.