Вид у дознавательницы был, как у побитой собаки. Только Рэм знал, что это раскаяние всего лишь уловка. Сука просто притворяется. И она наверняка наблюдала, как мужчина-морт трахал Туну, глупую подружку покойной Лакрун.

Наверняка!

Эта мысль неожиданно его возбудила, и пришлось покопаться в памяти, выуживая самые неприятные, асексуальные моменты. Перед глазами встало надменное лицо покойной Бэллы.

Отпустило.

Рэм первым вышел из кабинета Верховного дознавателя. Уши горели от стыда, в груди клокотала злость на собственную трусость, на излишнюю осмотрительность. На собственную бесполезность.

Работа всегда казалась ему чем-то необычным, чем-то нужным, особенным. Но во время этого дела он чувствует себя балластом. Слепым щенком, тыкающимся в живот суки в поисках заветного соска. Вся работа свернулась до созерцания экрана монитора и постоянных запросов. Инсигния? Великий дар? Ха…

На рабочем столе у него лежал планшет, на котором он обычно рисовал связи, записывал имена и мысли.

В течение последнего расследования Рэм ни разу к нему не притронулся. Сдает? Устал? Доработался? Или он никогда не был готов к серьезным делам?

Смех один, а не дознание. Как же просто было ловить ублюдков рангом пониже и выводить их на чистую воду. Изящно, ловко. А теперь у него даже Шестого нет, которого уничтожили сразу после гибели подозреваемой, и куда не ткнешься, всюду оказывается тупик.

С такими мыслями он спустился на свой этаж, еще не перекрытый имперскими охранниками, и увидел, как несколько людей в серых мундирах имперской службы безопасности ведут по коридору встревоженного Дэвианта.

— Что происходит? — спросил щеголь, когда Консворт с ним поравнялся.

Рэм не ответил. Посмотрел Нувалу прямо в глаза, втянул носом запах его одеколона и, чувствуя, как падает в пропасть, сказал:

— Если в течение ближайших двух часов я не получу запись из покоев Огара, то отошлю запрос на арест твоего дяди, Дэвиант. Использую Инсигнию на полную катушку. А потом отдам Вэпса шлюхам. Скорее всего, мужику. Ты хорошо меня понял?

В первую секунду тот изумленно раскрыл рот, но быстро справился с собой. Глаза аристократа сузились:

— Ты пожалеешь об этом, Консворт. Очень пожалеешь.

Серые мундиры вежливо, но бескомпромиссно повели Дэвианта дальше.

— Время пошло. — Рэм направился по коридору к своему кабинету, чувствуя, как бешено колотится сердце. Все. Назад дороги не будет. Нувалы не простят ему такого обращения. Но в этом падении его сила. Когда мосты за спиной пылают — мозги работают лучше.

Когда он оказался у двери в свой кабинет, то почувствовал запоздалый укол раскаяния. Но гневно фыркнул и отбросил его в сторону. Плевать. На все плевать. Этот узел слишком запутан, чтобы его развязывать. Проще сделать один удар. Ошибется — значит не судьба. А если выиграет, то сорвет банк.

Почему-то вспомнилась резиденция Нувалов, и это немного подпортило настроение Рэма. Там было хорошо…

Войдя в кабинет, он нащупал выключатель на стене и замер. Дверь за спиной послушно скользнула и закрылась, отрезая пути к спасению. Рэм сглотнул. На краешке его стола грациозно сидела Сью. Рэм уставился на ее загорелое бедро, обольстительно выглядывающее из разреза юбки.

Девушка заметила его интерес, тряхнула головкой, сбросив с лица прядь вьющихся волос, и игриво улыбнулась:

— Дор Консворт, не ошибаюсь?

Голос у нее был подстать телу — такой же соблазнительный. Чарующий. В штанах опять стало тесно, и Рэм быстро прошел к своему месту, надеясь хоть так скрыть свою слабость.

— Что вы тут делаете… досса морт?

— Хотела пообщаться с настоящим дознавателем, — она выразительно приподняла правую бровь и стрельнула глазами на его штаны. От ее понимающей, серьезной и при этом чуточку смущенной улыбки Рэму стало жарко.

— К сожалению, мне нужно работать, — он сел в кресло, подвинул его к столу, спрятав постыдные инстинкты от ее жгучих глаз.

— Знаете, я могу снять ваше напряжение, дор дознаватель. Вам это понравится. — Она все-таки заметила его эрекцию. Проклятье!

Шлюха изящно соскользнула со стола.

— Мне надо работать, досса морт, — Консворт усилием воли отодрал взгляд от ее шеи, от манящего декольте, и вонзил взор в экран монитора. Вид стопкадра, на котором застыла обугленная голова застрелившегося Малахина подействовал отрезвляюще.

Но если бы Сью сейчас обошла стол, не сводя с него своего магического взгляда, если бы встала перед ним на колени, расстегнула бы изящными пальцами его ширинку и…

О нет, он не стал бы возражать. Никогда не стал бы возражать!

Но ведь потом бы непременно погиб, да?

— Вы позволите? — прохрипел Рэм.

— Мне всегда была интересна ваша работа, — призналась Сью. — В ней есть что-то возбуждающее. Я люблю мужчин, которые работают головой. Не расскажете, до чего вы уже докопались? Нашли ли истину?

— Я очень занят… — выдавил из себя Консворт. — Прошу вас, уйдите.

Последнее он сказал через силу, потому что не хотел, чтобы она уходила. Потому что хотел видеть ее здесь, рядом. Потому что хотел запереть дверь и…

— Мне надо работать, — повторил он.

Красотка лукаво улыбнулась и соблазнительной походкой направилась к выходу из кабинета. На пороге она оглянулась. Банально, через приподнятое плечико. Избитый, пошлый жест, но в случае с Рэмом всегда действенный:

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать, если тебе понадобится… ну, ты сам понимаешь, котик. — Она игриво хихикнула. — Мы можем сделать это и без твоей кончины.

Сью подмигнула, а Рэм, наверное, побледнел, или покраснел, или покрылся пятнами. Он не видел себя со стороны, но догадывался, какое убогое зрелище собой представляет. В груди стало тесно, и он торопливо расстегнул воротник рубахи.

Первое, что он сделал, как только за девушкой закрылась дверь — отослал запрос на пилюли. На двойную дозу. Раз уж выходить ему нельзя, так пусть хоть лекарства привозят.

К тому времени, как пришла видеозапись, Пальчики уже переселилась в кабинет Рэма. Крепкие и молчаливые серые мундиры притащили сюда и ее стол, и ее компьютер. Обеспечили всем необходимым и растворились за пределами кабинета. Дознавательница сразу развила бурную деятельность, и Консворту стоило титанических усилий не сорваться и не наорать на коллегу. Рэм ни на секунду не забывал о том, что она сделала со Славеем. Помнил, но при этом ничего сам предпринять не мог. Приказ Гатара выше его, если только не поднять бунт против всего Дома Раскаяния.

И быть найденным в канализационных лабиринтах на нижнем уровне. То еще удовольствие.

Пиликанье коммуникатора раздалось вначале лекции от Пальчиков.

— Нуслайт очень благополучная планета, — вещала дознавательница, таким образом имитируя сотрудничество с Рэмом. — С большими запасами пресной воды, с богатым культурным наследием. Была колонизована сразу же после Примы, и по легендам Первый император сначала хотел высадиться именно на Нуслайте, и лишь случайность привела его на нашу планету. Этим на Нуслайте гордятся, и иногда сверх меры. Кстати, Рэм, род Малахинов, о которых ты говорил, слишком маловлиятелен даже для того, чтобы просто попытаться встать в очередь на трон наместника. То есть они наверняка…

Вот как раз в этот момент ее и прервал коммуникатор, оповестив о новом сообщении. Рэм почувствовал себя победителем. Он выиграл в этой схватке. И хотя к файлу не прилагалось никаких комментариев, Консворт и без слов прекрасно понимал, что поссорился с одним из знатнейших родов империи.

— Запись из покоев Огара, — холодно сказал Рэм. И поднял голову на камеру, торчащую над выходом из кабинета. Помахал рукой, надеясь, что Гатар наблюдает за своими подчиненными.

Ждать дознавательницу Рэм не стал. Перебросил видео к себе на компьютер и запустил ускоренный показ в обратную сторону от взрыва.