Старший тактик покачал головой, глядя куда-то в пустоту, и следующей фразой просто убил Ашу:

— Император убит, наследник убит. Династия Халамеров прервалась. Род Раммонов заявил о своем праве на престол, Алон Гос поддержал его решение. Рода Нувалов и Холлов опротестовали! На Нуслайте вспыхнул мятеж, Скорпы отказались поддерживать оба новых режима, и «Золотые тараны» покинули систему Примы в неизвестном направлении.

Аша не нашла слов. Глубина ее заглоти… Если прервалась ветка Стоика, то это значит, что законным императором должен быть либо ее муж, либо ее сын.

Она, получается, императрица?!

— Как это случилось? — выдохнула Аша.

— На совете его застрелил Церат Малкон, наместник Раздора. Говорят, что убийцу науськивал Майзер Раммон, но сам он на совете не был, и подробностей никто не знает. А мы, выходит, поддерживаем Майзера, — грустно хмыкнул Аурилос. — Вы действительно ничего не знали?

Аша потрясенно покачала головой.

— Вот и мы удивились, что «Каратели» уже прибыли.

— Мне срочно нужно связаться с кем-нибудь из Госов. Хоть с Орланом, хоть с Алоном. Теперь это стало еще важнее, чем раньше! — взмолилась Аша.

— Поживем — увидим, — пожал плечами старший тактик и посмотрел в окно, на дождь. — Я даже не знаю, что теперь может быть важным. Как-то странно получилось. Только что были солдатами императора, а тут нежданно-негаданно оказались сепаратистами.

В словах «яростника» сквозила обиженная горечь и искреннее недоумение.

— Ты участвовал в заговоре? — вдруг обратился он к одному из солдат.

Тот криво усмехнулся.

— Вот и я не участвовал. А выходит все одно — заговорщики мы с тобой…

Аша еще несколько раз просила связаться с Госами. Умоляла как старшего тактика в броневике, так и старшего тактика в здании комендатуры, который внимательно проследил, чтобы с «Фанатиков» стащили доспехи и надежно заперли пленников в свободном и давно пустующем карцере.

Тщетно. Обоих командиров больше занимала сложившаяся вокруг их планеты обстановка, чем просьба ненормальной женщины. Но Реддина не сдавалась. Она барабанила в дверь, она кричала охранникам, что от их молчания они же и пострадают.

Может быть, стоило признаться в том, что она императрица (Лоден свидетель, как же дико это звучит), что у нее есть сын? Но звериное чутье подсказывало Аше: нельзя раскрывать все карты. У нее в руках оказался последний козырь, который сработает только наверху, ведь лишь знатные рода могут успешно разыграть партии подобного уровня.

К исходу первых суток, проведенных в карцере, когда она уже начала отчаиваться, обшарпанная дверь неожиданно отворилась, и на пороге оказался невысокий, облысевший мужчина средних лет с усталым, но все еще цепким взором, в котором светилась надменность и толика злобы. Орлан Гос собственной персоной.

— Глубина меня забери… — из его взгляда исчезли нехорошие огоньки. Наверное, он ждал, что увидит самозванку. — Аша?! Аша Реддина?! Это действительно ты?! Я был уверен, что это чья-то глупая шутка!

— О, Лоден милосердный! Орлан! Как же я рада! — улыбнулась Аша. Ноги ее предательски подкосились, и она прислонилась плечом к стене.

— Я был уверен, что ты погибла! — Владыка «Ярости солнца» выглядел потрясенным. — Шэпрос Холл сказал, что тебя убили наемники Раммона. Пустая Глубина, ты «Каратель»? Давно?! Как ты здесь оказалась? Что произошло?

— Это долгая история, Орлан…

Он, наконец, справился с удивлением, взял себя в руки:

— Не думал, что когда-нибудь тебя увижу, Аша, — Гос встрепенулся. — Впрочем, довольно. Собирайся, Аша. Твоего приятеля сейчас тоже выпустят, раз такое дело. Ты вовремя здесь оказалась. Еще день, и не застала бы ни меня, ни моего корпуса.

— Почему?

Губы Орлана скривились, в глазах плеснулся болезненный огонек, будто он вспомнил о чем-то нехорошем:

— Алон заигрался в политику, — выдавил из себя Гос. — Но «Ярость солнца» не станет сражаться на стороне Раммонов. Мы уходим с планеты.

— У меня есть сын, — тихо сказала Аша, и владыка вздрогнул, мигнул пару раз и переспросил:

— Что?!

— У меня и Воннерута есть сын. Мы должны представить его Калькуляторам.

— Аша! Ты понимаешь, что это значит?! — взволнованно улыбнулся Орлан. — Где он? Мы должны сделать это как можно быстрее! Мы можем остановить надвигающуюся войну! Скорпы подняли мятеж и покинули системы лояльные новой власти! На Нуслайте идут бои между политическими блоками, хотя там, скорее всего, все быстро закончится, как только высадятся «Черные шлемы» или «Стражи смерти». Раммоны хотят заявить Калькуляторам право новой крови, но то же собираются сделать и Нувалы. Империя вот-вот развалится! Если мы успеем представить наследника… Где он, Аша?!

Реддина опустила взгляд, и Гос разочаровано выдохнул:

— Он не здесь? Не на Прокхате? А где?

— Черномол… У жрецов…

Орлан в сердцах сплюнул.

— Проклятье! Как он там-то оказался?!

— Не спрашивай меня… Спроси Шэпроса Холла, — зло прошипела она, вспоминая дряблые губы солокерского ублюдка и его надменную улыбку. — Нашего союзничка…

— Холлы знают?! — Оказывается, у него остались еще силы, чтобы удивиться. — Проклятье, Аша, собирайся! У нас мало времени!

Броневик уткнулся красной, тупой мордой в дерево, ярдах в десяти от дороги. Поросший мхом ствол треснул от удара, и теперь из него сочился тошнотворного вида сок. Гусеницы вездехода перелопатили землю, превратив ее в грязное месиво. Один из лобовых прожекторов был разбит, но больше никаких видимых повреждений Ланс не обнаружил. Справа от машины прислонился к гусенице мертвый «Каратель» с оторванной головой.

— Сколько крови, — буркнул Борода и присел рядом с командиром, косясь на покойника.

Ланс кивнул, соглашаясь: засохшие брызги смешались на борту вездехода с грязью Раздора, и казалось, будто броневик целиком покрыт темной запекшейся коркой. Солнце садилось, и из-за алых лучей, пробивающихся сквозь кроны деревьев, лес тоже приобрел кровавый оттенок.

Гарбандер прикрыл глаза, настраивая чувствительность микрофона. Вслушался в зловещий лес. Вроде ничего подозрительного. Птица только кричит какая-то. Тоскливо так кричит.

— Он вообще рабочий? — с недоверием спросил Манал.

Ланс дернулся, убавляя ударивший по ушам звук, и гневно посмотрел на приятеля. Тот, положив дуло разрядника на плечо, открыл забрало шлема и свободной рукой отер пот со лба. Вид у земляка был усталый.

— Я не знаю, — торопливо сказал Морре, прячущийся за спиной Гарбандера. — Старший тактик Ребрад говорил…

Ланс отмахнулся от нервного солдата, как от назойливой мухи. Вот ведь заладил… «Старший тактик говорил, ловур говорил, тактик говорил» — все говорили, а он, Драг Морре, человек подневольный и ничего не знает, получается. Надо как-то ответственнее быть, что ли…

— Ладно, все равно проверять будем утром. Зима, сообщи основной группе, чтобы подтягивались.

— Слушаюсь!

Ланс сел прямо на землю, вытянув ноги, запакованные в ненавистный уже доспех, и зажмурившись от удовольствия. Измученные мышцы с восторгом отнеслись к идее хозяина. Сегодня десантники «Кровавого мора» прошли больше тридцати миль, и последние из них Гарбандер уже изнемогал от желания увидеть злосчастный броневик, к которому отряд Фаба Гурена шел уже четверо суток, пробираясь через такие буреломы, что страшно становилось.

Потому что двигаться по дорогам было слишком опасно.

Несколько минут Ланс приходил в себя, слушая птичий перезвон в джунглях и наслаждаясь удаленностью от основного отряда. Последние четыре дня Алая группа постоянно шла на пару миль впереди остальных, проверяя дорогу. Требование Фаба, разумеется. И слава Лодену! Лансу очень не хотелось его видеть и слышать.

Сознание меркло от усталости и нервного напряжения, выпавшего сегодня. Он опять слышал шум далеких двигателей, и что-то подсказывало ему: это не «Каратели». Это кто-то другой. И лучше бы те, кто катается по джунглям, не знали о существовании Гарбандера и его отряда.