– Чего ты там застрял? Иди быстрее, пока смотрительницы нет! Не хватало еще с этой грымзой объясняться.

Деррих ошалело потряс головой, прогоняя наваждение, и заспешил к дальним стеллажам. Сах обнаружился возле пустой стеклянной витрины, которая сама по себе стоила больше, чем иная книга.

– Ну как, чуешь что-нибудь?

– Еще даже не начал.

Деррих зажмурился и протянул к витрине руки. Драконье чутье не имело никакого отношения к банальному нюханью воздуха. Это было гораздо, гораздо лучше. Постепенно перед внутренним взором стали выстраиваться смутно узнаваемые образы. Подойти ближе помешал окрик Саха:

– Стой, дальше нельзя, тут сигнализация стоит.

– Вижу. Она всегда на этом месте была или кто-то уже после кражи подсуетился?

Маг принял вид оскорбленной добродетели.

– Не ерничай. Кто бы ее ни поставил, он хотел как лучше. Ну и пусть с опозданием, но есть ведь!

– Да мне-то что, смотрите только всех первокурсников не лишитесь в результате своего порыва сберечь оставшееся. Эти ловушки не на детей рассчитаны.

– Не волнуйся, перед началом занятий подкорректируем. Ты мне зубы не заговаривай, унюхал что-нибудь или нет?

– Как тебе сказать. – Досадливое трясение головой не придало образам ясности, но помогло собрать разбегающиеся мысли. – Цельной картинки получить не удалось, тут человек тридцать, если не сорок, до нас побывало. Выцепил только один чужеродный отпечаток, явно не принадлежащий вашим магам – пахнет хранимой тайной, заброшенными помещениями, скорее всего нежилыми, немножко – смертью, но давней, будто пара десятилетий с тех пор прошла. Еще чувствуется общность, он часть какой-то группы или организации. Больше я тебе ничего сказать не могу.

– Негусто. – Маг хмуро уставился на витрину, словно она несла личную ответственность за то, что не уберегла доверенную ей книгу. – А внешность, или возраст, или еще что в этом духе?

– Сах, этого я бы тебе не сказал, даже если бы отпечаток был свежим. Драконье чутье не ретровзгляд, изображения, в привычном тебе понимании этого слова, не дает, иначе драконов вербовали бы в разведку целыми кланами. Пойдем лучше в таверну, посидим, попробуем расшифровать то, что я узнал.

– Давай. – Начинающий гений ритуалистики долго предаваться унынию не умел, а потому снова преисполнился энтузиазма. – Сейчас в «Кривой яблоне» отличные прохладительные напитки подают. Кстати, твои давние смерти и нежилые помещения могут быть развалинами старого форта у Заячьего холма.

– Или склепом на одном из кладбищ.

– Или старыми катакомбами, которые под восточной частью города.

– Они же обвалились еще полвека назад?! – удивленно моргнул дракон.

– А вдруг не до конца? Ты только подумай, какие перспективы!

Итог вечерних посиделок был закономерен: Деррих не желал носиться по городу сломя голову и устраивать допросы всем встречным-поперечным, а деятельный Сах не желал сидеть в засаде и ждать неизвестно чего. Переругавшись в пух и прах, друзья выпили на мировую и решили искать по отдельности – хоть одному да повезет.

Деррих был практически на сто процентов уверен, что таинственного посетителя библиотеки следует ловить на кладбище. И, хорошенько поразмыслив, он даже понял, на каком. Если чутье не обмануло, то надо искать место, где люди могут встречаться не привлекая внимания. Из трех гоартских кладбищ это было возможно только на Тессирском. Во-первых, именно там по традиции хоронили дворян и богатых торговцев, а значит, имелись просторные фамильные склепы, как действующие, так и заброшенные. Достаточно заполучить ключ, и помещение для сборищ готово. Во-вторых, через кладбище горожане, бывало, срезали путь до соседней деревеньки. Не все и не часто, но все же снующий туда-сюда народ здесь привлек бы меньше внимания, чем на любом другом погосте.

Поэтому достаточно посидеть там несколько дней и посмотреть, какой склеп пользуется особой популярностью, а затем подстеречь в укромном уголке одного из визитеров и как следует расспросить.

Человеческие поминальные ритуалы Деррих знал, а потому для маскировки решил избрать роль скорбящего родственника, стремящегося обеспечить усопшему максимально комфортный путь в загробный мир. Осталось найти свежую, не очень ухоженную (не хватало еще с настоящими родственниками столкнуться) могилу, имеющую хороший угол обзора.

Порывшись в своих закромах, дракон отыскал предметы, которые можно было считать условно подходящими для поминального обряда, и пошел искать место для засады.

Тессирское кладбище встретило дракона мягкой прохладой, солнечными лучами, пробивающимися через шелестящее на ветру кружево березовых листьев, и мирной тишиной. Поросшие травой дорожки петляли между надгробных каменных кубов радостного желтого цвета (никакого камня, кроме песчаника, в окрестностях города отродясь не добывали) и приземистых, украшенных густой резьбой входов в подземные склепы.

Невысокая ограда, прорезанная запирающимися снаружи на прочные щеколды воротцами, охватывала значительное пространство. На осмотр территории ушла большая часть дня, но ближе к вечеру Дерриху удалось отыскать два подозрительных склепа. Строения имели могучие решетки, перекрывающие вход посторонним, и хорошо смазанные тяжелые замки, которые выглядели намного лучше обветшалых стен самих склепов. Деррих не был специалистом в этой области, но был готов поспорить, что открывали их чаще, чем три раза в год на дни поминовения. Да и дорожки к ним казались утоптанными, чахлые пучки травы еще пытались отстоять свои права на тропинку, но уже без особого энтузиазма.

Располагались эти склепы не то чтобы рядом, но все же в одной части кладбища, и дракон заметался между ними, отыскивая наблюдательный пункт, из которого были бы видны подходы к обоим. Наконец ему удалось найти достаточно свежее захоронение, украшенное засохшим пучком маргариток и свежеотесанным камнем, на котором значилось имя – Пенгорт Ларрт. Больше никаких следов скорбящих родственников дракон не обнаружил и начал вживаться в роль.

Прежде всего в мусорную кучу отправились мумифицированные маргаритки. Их место занял надерганный по дороге к кладбищу букет колокольчиков, который на желтом фоне могильного камня смотрелся удивительно нарядно. После этого ответственный дракон очистил могильный холмик от налетевшего на него мусора, разложил переносную жаровню для жертвенных воскурений и забормотал поминальную молитву. Раз уж он тревожит покой усопшего ради своих нужд, следует о нем позаботиться, иначе как-то нехорошо выходит.

Спустя полтора часа на кладбище стали появляться люди. В основном женщины во вдовьих нарядах или неунывающие дети с охапками цветов, но изредка попадались и мужчины. Деррих скорбно опустил голову и подкинул в жаровню еще один кусочек ароматной смолы. Память на лица у него всегда была хорошая.

Уважаемый магистр некромантии Пенгорт Ларрт уже почти год как перешел черту смерти, но не слишком тяготился своим призрачным состоянием. Конечно, дети, переехавшие в столицу, навещали его после переселения на кладбище всего один раз, а жена, так и не простившая давней мифической измены, была всего дважды, и оба раза не для того, чтобы помянуть, а всласть поругаться, но при жизни человеком он был порядочным и посмертие получил вполне неплохое. И возможность посещать мир живых есть, и магические силы, пускай и невеликие, остались. Ну и что, что не навещают. В тонких мирах, которые становятся доступны некромантам после смерти, и без того есть чем заняться.

Когда магистр Пенгорт почувствовал мощный приток силы извне, он даже не понял сперва, что это значит, а когда сообразил, то сильно удивился. Дети вряд ли могли приехать, у них служба. Неужели жена на мировую пошла? Вот уж действительно говорят: и года не прошло.

Когда некромант выглянул в мир живых возле своей могилы, то удивился еще раз. Рядом с надгробием сидел и прилежно, а главное, довольно искренне молился за него Хозяину Мертвых совершенно незнакомый белобрысый парень. Легкая, искрящаяся сила, переполнявшая призрака, шла именно от него.