Старик-рассказчик улыбнулся и продолжил:
– Быстрые ноги у тех исполинов, трудно было обогнать их, но невидимые помощники Синей Птицы подняли его в воздух и сделали птицей. Он расправил крылья, как полагалось настоящей птице, и помчался со скоростью ветра. Плеская крыльями, он исчез в далёком мареве и вновь обратился в человека. Словно поднятая из глубин земли сила, катила на него лавина быков. Но Синяя Птица уже дожидался огромного стада на конечной точке. Не смогли Бизоны одолеть его в таком состязании. «Теперь тебе предстоит пройти последнее испытание, – заявили они. – Ты должен четыре дня и четыре ночи слушать древние сказания нашего племени, не уходя от костра, где мы соберёмся, и не засыпая. Иначе жизнь твоя будет сломана»… Тяжко пришлось Синей Птице, потому что он был сильно утомлён. И никто не мог ему помочь. Он заснул в последнюю ночь, устав от монотонных голосов и песен. Глаза его сомкнулись, голова упала на грудь. Бизоны тут же начали торжествующие пляски, приближаясь по кругу к Синей Птице. С каждым шагом танец их становился всё более страшным. Поднявшись огромным горбом над равниной, бизоны сгрудились над человеком, и ноги их стали топтать Синюю Птицу. Они плясали над ним до тех пор, покуда не вмяли его в землю… У Синей Птицы был брат по имени Сорока. Покидая свой дом, Синяя Птица сказал ему, что видел сон, где ему поведали, что огромный столб пыли поднимется к облакам, если что-то случится с ним. И действительно, когда Бизонье Племя исполняло свою страшную пляску, пыль стала густо подниматься к небу. Увидев это, Сорока сказал Лосиной Женщине: «Произошло то, о чём предупреждал меня мой брат. Это не пустая тревога. Приготовь-ка палатку для потения, а я отправлюсь на поиски его тела. Я должен отыскать хотя бы кусочек его тела». Прилетев к месту, где клубилась пыль, Сорока услышал стон и опустился на землю. Там он обнаружил одно перо, которое принадлежало Синей Птице. Он вернулся с этим пёрышком домой и поместил его в палатку для потения, где всегда проводились священные церемонии очищения. После этого он встал снаружи и закричал: «Отец! Я возвратился с братом! – И он выпустил в небо чёрную стрелу, громко воскликнув: – Осторожно, брат мой, стрела может поранить тебя!» Затем он пустил ещё одну чёрную стрелу и две красных, всякий раз предупреждая Синюю Птицу. И при каждом выстреле палатка, где лежало перо, сотрясалась. После полёта четвёртой стрелы из палатки внезапно выпрыгнул Синяя Птица. Он был жив и здоров. «Многое я должен рассказать моему народу, – обратился он к брату, – но сперва нам нужно хорошенько приготовиться, ибо Бизоны рассержены и вскоре появятся здесь». Лосиная Женщина тотчас предложила сделать, используя кору вишни и тополя и ивовую лозу, четыре заслона вокруг деревни. Это оказались очень прочные заборы, и Люди почувствовали себя надёжно за ними. Стадо Бизонов мчалось со страшным грохотом по земле. Они попытались сокрушить преграды, но застревали своими кривыми рогами между ивовыми прутьями, и Люди набрасывались на них, вонзая в их сердца копья. Первые три заграждения животным удалось смять, но на четвёртом их силы истощились. В этом последнем заборе застряла Бизонья Женщина, которая возглавляла стадо, и Лосиная Женщина убила её. Когда схватка осталась позади, Синяя Птица велел людям устроить Бизонью Палатку, о которой он узнал высоко в Небе. Люди выполняли все его указания, понимая, что он посвящен в тайну. Он рассказал им обо всех деталях церемонии, которую Наши Люди должны были отныне проводить, и о регалиях, которые должны иметь члены Бизоньего Общества. Но предупредил, что все участники превратятся в быков и коров, если позволят себе ошибиться во время священной церемонии. С тех пор Наши Люди регулярно проводят празднество, устраиваемое женщинами из Бизоньего Общества… – Старик-рассказчик умолк и продолжал сидеть в том же положении.
Женщина, переводившая с языка Арапахов на диалект Лакотов, посмотрела на сидевших перед ней белых людей.
– Любопытная история, – улыбнулся Джек. – Никогда раньше не слышал её. Я, признаюсь, и обряда этого никогда не видел. Впрочем, общался я с Арапахами не так тесно.
– Почему она не могла сама рассказать легенду? – удивился Рэндал, меняя позу из-за затекших ног. – Она же наверняка знает всё это. Она могла сразу говорить, не переводя.
– Это его дело. Он – хранитель древностей. Все истории официально приносит слушателям он. Есть традиции повествования. Ты слышишь пение его голоса, его паузы, которые он держит столько, сколько считает нужным. Клянусь последней парой мокасин, я иногда, слушая их сказки, думаю, что чего-то не понимаю, потому что вдруг история заканчивается на каком-то странном месте, а сказитель молчит себе и молчит. А потом вдруг начинает говорить опять…
Позади, негромко перебрасываясь словами, прошагали пять девушек. На их головах, словно капюшоны, лежали особым образом сшитые шкуры бизонов, закрывающие также плечи и верх спины. Небольшие рога были закреплены на самом верху. В руках у них Рэндал заметил большие куски дерева, которыми они постукивали друг о друга.
– Этим они будут делать стук копыт по время танца, – пояснила переводчица.
– Пора идти, – Джек стянул с головы меховую шапку и заткнул ее за ремень, – сейчас у них всё начнется…
В огромного размера палатке напротив входа сидел дряхлый старик и принимал разнообразные подношения. Его худые руки казались коричневыми палками с узловатыми корнями. Возможно, это был последний раз, когда он проводил праздник Бизоньих Женщин. Он что-то произнес нараспев и достал из большой сумки сверток мягкой кожи и пушистый головной убор и положил их поверх кучи подарков. Послышалось негромкое пение под звук погремушек. Перед стариком медленно опустилась на колени девушка. Сзади к ней приблизилась пожилая женщина, протянула руку за кожаным рулоном и развернула его. Это оказался передник, расшитый черными и желтыми иглами дикобраза. Между вышивкой кожа была красной. С верхней каёмки свисали многочисленные бизоньи хвосты. Старик медленно поднял головной убор, сделав сначала руками четыре непонятных движения в воздухе, и торжественно возложил его на голову девушки в цветном переднике. Убор представлял собой шестнадцать вертикально стоящих длинных палочек, у основания которых были закреплены крупные перья совы, делая головной убор невероятно пышным, а спереди торчали два длинных чёрных орлиных пера. Сами палочки напоминали древки стрел и крепились к красно-чёрной кожаной ленте, которая была сделана из оленьей кожи и свёрнута трубочкой, символизируя тело гремучей змеи.
Пожилая женщина вложила в рот девушке костяной свисток, а в правую руку сунула ей пучок камыша. Как только главная танцовщица стала дуть в свисток, издавая звуки, похожие на клёкот орла, женщина помогла ей подняться на ноги. Девушка начала танцевать и петь. К ней присоединились другие, выстроившись в ряд. Обойдя палатку, они вышли наружу и прошли вокруг деревни четыре раза. Вокруг них собиралось все больше и больше людей. Затем они возвратились к Бизоньей Палатке и возле неё стали убыстрять движения. Одна песня сменялась другой. Когда завершилась четвёртая мелодия, танцовщицы побежали вокруг палатки во всю прыть, подражая поведению бизонов. Иногда они падали на землю и перекатывались, словно коровы в пыли, задирая ноги и мотая головами. Временами вдруг принимались испуганно метаться, как бы спасаясь от стрел. Внезапно откуда-то выскочил громко поющий мужчина с луком в руке и стал кружить возле одной из девушек, потрясая луком и стрелами. Он ловко изобразил удачный выстрел, и она упала. Тогда он стремительно набросился на неё с ножом и как бы вскрыл корове брюхо, достав из-под пояса на платье девушки большой кусок спрятанного жира.
Рэндал, затаив дыхание следивший за волнующим действием, вдруг от души рассмеялся. Представление осталось представлением, никто из участников не превратился в настоящих животных, никто никого не убил. Он похлопал Джека-Собаку по плечу с некоторым облегчением, потому что в середине пляски он почувствовал, что начал впадать в странное состояние, и перед глазами его поплыли какие-то тени. Было мгновение, когда он мог поклясться, что вместо гибких девушек перед ним запрыгали горбатые туши бородатых быков…
