Было утро пятницы. После первого слушания в магистратском суде в Хайбери-Корнер прошел всего один день, и Дэниел приехал на встречу с Себастьяном и его родителями. Отец мальчика вернулся-таки из Гонконга, и Дэниелу предстояло с ним познакомиться.

Необходимость снова увидеться с Себастьяном и его семьей странно тревожила Дэниела. Он не выспался. Утренняя пробежка получилась медленной, потому что он устал, едва выйдя из дома. Две ночи подряд он просыпался оттого, что ему снился Брамптон, дом Минни с грязными полами и курятником во дворе.

Через несколько дней ее похоронят, но он все еще не осознал своей потери.

Когда Дэниел прибыл в следственный изолятор, Кроллы были уже на месте. Дэниел заранее попросил встретиться с ними до того, как он будет говорить с Себастьяном. Они сидели за столом в ярко освещенной комнате с маленькими, высоко расположенными окнами.

– Дэниел, рад знакомству, – сказал отец Себастьяна и шагнул через комнату, чтобы пожать ему руку.

Он был примерно на дюйм[9] выше Дэниела, и тот, отвечая на рукопожатие старшего по возрасту, выпрямил спину и расправил плечи. Протянутая рука была сухой и теплой, но от ее силы у Дэниела слегка перехватило дыхание.

Кеннет Кинг Кролл поражал своей мощью. Настоящий тяжеловес: в глаза бросались его живот, двойной подбородок, красно-коричневая кожа и густые темные волосы. Он стоял, держась за бедра, и слегка покачивал тазом, будто подчеркивая собственное мужское превосходство. Паутина капилляров на щеках свидетельствовала о дружбе с лучшими сортами вин и виски. Его надменности и богатству позавидовал бы сам громовержец. Он всасывал в себя всю энергию в комнате, словно водоворот. Шарлотта сидела рядом, и ее взгляд следовал за каждым жестом супруга, стоило тому открыть рот или шевельнуть кистью.

Дэниел снял колпачок с перьевой ручки и передал через стол свою визитную карточку. Кеннет изучил ее, слегка приподняв уголки полных губ.

Шарлотта принесла из автомата водянистый кофе. Она была по-прежнему безупречна; всякий раз, как Дэниел ее видел, ее длинные ногти были выкрашены в новый цвет. Слегка дрожащими руками она поставила стаканчики на стол и сказала:

– Мне невыносимо думать, что он сидит здесь. Это гнусное место. Вы слышали, что на прошлой неделе один из ребят покончил с собой? Повесился. Даже подумать страшно. Дэниел, вы об этом знали?

Он кивнул. Его собственный подзащитный, Тайрел, пытался покончить с собой вскоре после приговора. Мальчика только что перевели во взрослую тюрьму, и Дэниел тревожился, что он повторит попытку. Даже тюрьмы для несовершеннолетних не обеспечивали того внимания, в котором, по мнению Дэниела, подростки особенно нуждались.

Шарлотта приложила дрожащие пальцы к губам, обдумывая услышанное.

– Ничего, выживет, – возразил Кеннет. – Дэниел, продолжайте, как обстоят наши дела?

– Я просто не хочу, чтобы Себ оставался здесь, – прошептала Шарлотта, пока Дэниел пролистывал свои записи.

Кеннет шикнул на нее.

В присутствии Кроллов мышцы Дэниела сжимались от напряжения. Он чувствовал, что под цветным лаком для ногтей, шелком и тонкой итальянской шерстью с этой семьей что-то не так.

– Я просто думал пройтись по некоторым пунктам, до того как мы встретимся с Себастьяном, – начал Дэниел. – Я хотел сказать… скорее, предупредить вас о возможном повышенном внимании прессы. Нам нужно сохранять осторожность, выработать стратегию и строго ее придерживаться, чтобы свести вмешательство к минимуму… Конечно, мы подадим заявление, чтобы гарантировать, что личность Себа не будет раскрыта… Мы до сих пор ждем копию обвинительного заключения от Королевской прокуратуры и, как только ее получим, – может, уже завтра – сможем передать информацию судебному адвокату. Барристером будет королевский адвокат Ирен Кларк, тогда вы с ней и познакомитесь… Она приходила на слушание в магистратский суд, но вряд ли вы ее видели.

– Сынок, сколько тебе лет? – вдруг спросил Кеннет Кролл.

Зажав визитку Дэниела между большим и указательным пальцем, он постукивал ею по столу.

– Какое это имеет значение?

– Прости, но на вид ты словно только что из университета.

– Я партнер в своей фирме. Занимаюсь уголовным правом почти пятнадцать лет.

Кролл моргнул в знак понимания, но постукивать карточкой не перестал.

– Мы надеемся получить бумаги из Королевской прокуратуры в течение нескольких дней, – сказал Дэниел. – На данный момент известно, что дело основано на данных, выявленных в результате экспертизы одежды Себастьяна, а также на показаниях свидетеля, который видел, как мальчики дрались как до, так и после того времени, когда, по словам Шарлотты, Себ уже был дома… Мы знаем, что в качестве свидетелей привлекут соседей и учителей, но они не так важны Ну и еще тот факт, что тело нашли на игровой площадке, куда Себастьян, по собственному признанию, ходил с Беном в день убийства…

– Ему одиннадцать, – прогудел Кролл, – куда еще он мог пойти, если не на чертову детскую площадку? Это смешно.

– Я считаю, что мы сможем выстроить очень крепкую аргументацию. Почти все улики – косвенные. Данные экспертизы их подкрепляют, но у Себастьяна есть обоснованная причина того, что его одежда испачкана в крови жертвы. После разговора с патологоанатомом и судмедэкспертами картина дополнится, но сейчас все выглядит просто: ребята подрались, у жертвы открылось носовое кровотечение, вследствие чего кровь забрызгала одежду Себастьяна. У вашего сына есть алиби – вы, Шарлотта, – с трех пополудни, а то, что мальчиков видели позже, не внушает доверия. У полиции нет никаких видеозаписей, подкрепляющих обвинение. Это было жестокое убийство, но Себастьян не вернулся домой в крови с головы до ног. Он этого не делал.

– Поймите, это просто ошибка, – сказала Шарлотта срывающимся голосом. – Даже с экспертизой полиция часто ошибается.

– А тебе почем знать? – прошипел Кролл. – Уедешь на две недели, так ты тут же подведешь его под арест. По-моему, тебе в это лучше не лезть, согласна?

Шарлотта резко выдохнула, и ее хрупкие плечи подпрыгнули чуть ли не до ушей. Даже под бронзовым тональным кремом было видно, как она покраснела от выпада Кролла. Адвокат поймал ее взгляд.

– Дэниел. – Голос Кролла прозвучал так громко, что Дэниел почти почувствовал, как у него под ладонью завибрировал стол. – Гм… Ты очень много сделал, и мы благодарны, что ты за это взялся. Спасибо за помощь в полицейском участке и все остальное, но у меня есть свои юристы. Думаю, защиту нужно передать другой команде. Глупо зависеть от воли случая. Не хочу показаться грубым, но интуиция мне подсказывает поставить на этом точку в нашем сотрудничестве. Я считаю, что у тебя недостаточно опыта, а он нам нужен… Понимаешь?

Пораженный, Дэниел открыл рот, чтобы объясниться. Сказать, например, что «Харви, Хантер и Стил» – одна из ведущих юридических фирм в Лондоне. Но передумал и встал со стула.

– Это ваше решение, – спокойно ответил он, пытаясь выдавить улыбку. – Все полностью в ваших руках. У вас есть право доверить защиту команде, которая вам больше подходит. Удачи, и вы знаете, где меня найти, если будет необходимость.

Выйдя на улицу, Дэниел снял пиджак и закатал рукава, щурясь на солнце. Уже много лет его не отстраняли от дела, и он силился вспомнить, случалось ли подобное так стремительно. Его задело, что Кеннет Кролл его уволил, но он не мог понять, больно ему от уязвленной гордости или от упущенной возможности защищать мальчика. Дэниел стоял на улице и смотрел на Парклендз-хаус. Жестокое название для тюрьмы[10].

По пути на станцию он убеждал себя в том, что дело выдалось бы очень непростым, особенно из-за неминуемого внимания СМИ, но на душе росла тревога. Нелегко было вот так все бросить. По-прежнему был безветренный и теплый день, но Дэниелу казалось, что он идет против ветра. Внутри словно перекатывался тяжелый шар, сбивая его с курса. Он уже давно не ощущал ничего подобного, но чувство было ему знакомо: чувство обреченности и потери.