— Кузина, если наступает конец, то мы, феины, должны встретить его с достоинством.

Когда воцарилась тьма, они вместе вошли в здание. Уисдин, Кентигерн и Рагнальд остались у дверей с мечами в руках, на случай если это ловушка. Талискер, Малки и Чаплин отправились внутрь.

— Не разделяться, — шепнул Талискер.

Неожиданно вспыхнул свет — не бледно-желтый отблеск умирающего солнца, а ослепительно белый. В центре просторной комнаты высилось дерево, ветви которого касались потолка. На ветке сидел огромный ворон, а у подножия ствола — человек. На нем был шотландский плащ, такой же белый, как все вокруг, скрепленный огромным зеленым камнем, ярким, как Бразнаир. Синие, как у сестры, глаза сверкали.

— Корвус, — выдохнул Талискер.

Как только слово слетело с его губ, комната погрузилась во тьму. Потеплело, ноздрей коснулся странно знакомый запах.

— Сандро? Малки? Вы еще здесь?

— Да.

— Ага.

— Говорите, чтобы я понял, где вы.

Тишина.

— Вы меня слышите?

Тишина.

Раздался шелест, и Талискер шагнул вперед. Что-то хрустнуло под ногой.

— Ну же, Корвус, покажись, — пробормотал он. Дункан поднял меч, готовясь сражаться. По лицу тек пот, поскольку в комнате стало невыносимо душно.

— Сандро? Малки?

Ответа по-прежнему не было. Только дразнящее эхо голоса, в котором слышались первые нотки паники.

Свет. Ужас. Повсюду лежали трупы мужчин и женщин феинов, которых пожирали огромные насекомые, похожие на мух. Из гниющей плоти выползали черви. Талискера чуть не вырвало, но он вовремя рубанул мечом, когда одна из тварей бросилась на него.

— Боже мой, Боже мой, Боже мой… Малки! Куда ты запропастился?

Ответа не было. Дункан двинулся вперед, туда, где, как он думал, сидел Корвус. Под ногой снова что-то хрустнуло, и разнесся запах тления. Это иллюзия, уверял он себя. Не верь глазам своим. Слева от него огромная черно-желтая оса откладывала яйца на труп орла-сида.

Корвус явно играл на подсознательных страхах Дункана. А тот совершил ошибку: посмотрел себе под ноги и едва не упал — там лежал мертвый Чаплин. Голова полицейского была свернута набок, глаза широко раскрыты и полны ужаса. Внутри тела что-то шевелилось, готовясь вылупиться.

— Нет! — закричал Талискер. — Если бы Сандро умер, я бы узнал. — Он смутно понял, что сказал нечто важное.

— Дункан? — раздался слабый, но узнаваемый голос с сильным шотландским акцентом. — Я здесь, слева от тебя. Но Сандро вряд ли слышит твои мысли. Когда я в последний раз видел его, он был справа от тебя…

Дункан открыл глаза, посмотрел налево, где гигантская оса отложила яйца, и шаг за шагом двинулся туда. Оса заскрежетала крыльями. Талискер остановился.

— Малки, я думаю, они могут ранить меня.

— Да, и убить тоже.

— Приятно услышать слово ободрения.

Талискер выхватил меч, и огромная тварь резко взлетела, показав брюшко, из которого вышло жало размером с клинок. Дункан отскочил в сторону, поскользнувшись на гное, что покрывал пол, и оса пролетела мимо, гудя, как вертолет.

Талискер с трудом пополз к трупу орла, хотя каждая клеточка тела отчаянно протестовала и приказывала ему бежать. Тварь развернулась и устремилась назад, желая защитить свою кладку. Дункан резко ударил вслепую, отрубив нижнюю половинку тела. Верхняя продолжала ползти к нему. Талискер снова полоснул ее мечом, однако ноги твари продолжали дергаться. В ужасе он наносил удар за ударом.

— Она не может тебе ничего сделать, — окликнул его Малки.

Дункан снова направился к орлу, который кишел личинками. Неожиданно из груди мертвой птицы возникла рука. Талискер испуганно замер.

— Возьмись за нее, дурень, это я, — снова раздался голос горца.

Он уже было потянулся к ней, но его охватили подозрения.

— Малки?

— Ну?

— Как я…

— …можешь убедиться, что это не ловушка? Никак. В настоящий момент выбора у нас нет, верно?

— Вот дерьмо.

Борясь с подступающей дурнотой, Дункан ухватил протянутую руку.

Воцарилась тьма.

— Малки?

— Да?

— Скажи мне, что я держу за руку тебя.

— Да, глупышка.

Несмотря на все, Талискер улыбнулся во тьму. Он чувствовал, что его друг тоже ухмыляется со своим всегдашним оптимизмом.

— Это еще не значит, что мы помолвлены.

— Нет. Просто держись, чтобы нас не смогли разделить. Затем пол ушел из-под ног.

Снаружи, за дверями, Кентигерн мрачно посмотрел на своих товарищей. Изнутри доносились звуки борьбы, усиленные пещерным эхом.

— Не знаю, как вы, парни, но если там Корвус, то я хочу отправиться внутрь, а не торчать тут, как пугало. Он нам кое-что задолжал.

— Ты прав.

Трое воинов вошли в пещеру.

Уна в первый раз посмотрела на север. Пока она заботилась о беременных, ей запрещалось выходить наружу, однако теперь девушка стояла на укреплениях вместе с народом своего клана, выжившим в Руаннох Вере, и смотрела на небо, держа в руках сверток. Она решилась вынести ребенка, хорошенько запеленав его, чтобы скрыть изуродованное тельце. Если им и в самом деле предстоит умереть, когда солнце навсегда исчезнет, лучше ему быть с ней. Если же они выживут, то каждому феину стоит быть свидетелем такого чуда. Кажется, пошел снег — становилось холоднее, — но она, как и все прочие, не двинулась с места.

— Леди Уна? — Рядом стоял Алистер. Он был трезв и мрачен, как и остальные, и смотрел на ребенка в ее руках. — Я должен извиниться перед вами. — Она хотела было заговорить, но он продолжил: — Понимаю, вследствие какой-то ошибки мне показали не моего ребенка; вы же объяснили, что дитя Бриджид погибло во время родов. Простите, я вас обидел.

Уна изумилась. Он явно убедил себя в том, что это правда, и хотя ее страшно разозлило такое лицемерие и захотелось швырнуть в него ребенка с криком «Смотри, вот твой сын», она сдержалась.

— Да, сэр. Именно так.

Алистер еще раз бросил взгляд на ребенка.

— Этому младенцу лучше бы не рождаться. — Воин кивнул на пропасть.

— Но он родился, — улыбнулась Уна. — И выжил в отличие от бедной матери. Его зовут… Тристан.

— Это значит «грусть», — промолвил воин и ушел.

Уна увидела в черном небе смутную тень — над ними пролетел призрачный белый орел. Она улыбнулась, подумав, что надежда все еще есть.

Они падали недолго и вскоре рухнули на каменный пол в нижней комнате. Малки выругался.

— Дункан, по-моему, я сломал ногу. Ох, как же больно. Дункан, ты все еще тут? С тобой все в порядке?

— Да, просто несколько синяков. — Талискер взял холодную руку горца. — Нас хотят разделить… Идем. Ты можешь встать?

— Да. Наверное, я все-таки не сломал ее. Хотя болит ужасно. Проклятый ублюдок. Почему бы ему не убить нас своим колдовством? Неужели не может ударить в нас молнией или какой-нибудь другой штукой?

— Не знаю. Может, ему, как и Рианнон, мешает затмение или просто любопытно.

— Если он тянет время, пока к нему не вернется сила, то нам лучше побыстрее отыскать Сандро… Что это? Ты слышал?

Раздался странный звук, и снова стало светло.

У правой стены виднелись две твари — полуженщины-полузмеи, и они поползли к друзьям. Малки и Талискер невольно отступили.

— Эй, Дункан, что нам теперь делать?

— Поторопиться. Они появились оттуда, так что скорее всего Сандро там. — Талискер выхватил меч и бросился к ним.

— Они опасны, — слабо возразил Малки, послушно обнажая клинок.

Талискер ударил ближайшую тварь, но она неожиданно выхватила из-за спины копье и одновременно хлестнула его хвостом, едва не попав по лодыжке. Он с воплем отскочил назад.

— Не давай ей сбить тебя с ног, Малки, или тебе конец.

Горец схлестнулся со второй противницей. Она сражалась молча, только хвост шуршал по земле.

Талискер оттеснил тварь к стене. Как ни странно, лицо ее оставалось спокойным, и противница то и дело улыбалась, отбивая удары и стараясь изо всех сил убить его. Дункан чувствовал легкое возбуждение. Говорят, такое часто бывает у воинов перед битвой и после нее, но никогда во время. Женщина-змея улыбнулась, и он на мгновение расслабился.