— Это место, — тихо проговорила она, — зовется Светом Небес. — Деме собралась, вспомнив о своем долге. — Ты должен пройти через воду по пути к Сутре. Так предначертано.

— Сутра? — удивленно спросил Малки. — Я знаю это слово.

— Это древнее название, и некогда оно было известно и в вашем мире, — кивнула Деме. — Ты готов к пути? Он будет недолог, но довольно труден.

— Плавать умеешь, Дункан? — нервно улыбнулся Малки.

— Только не с этими штуковинами на руках, — проворчал Талискер. — Деме, кажется, кто-то говорил о свободе выбора…

— К сожалению, нет времени все объяснить как следует, чтобы ты отправился туда по своей воле. — Деме встала перед ним и коснулась лба в знак печали. — Пожалуйста, верь мне, Дункан. Я сниму твои узы, как только ты окажешься в воде. Надеюсь, Сутра принесет тебе радость и позволит простить меня.

Талискер мрачно улыбнулся. Он понял, что путь назад закрыт. Деме говорила, что вся его жизнь шла к этому моменту; быть может, воды озера смоют вину и боль. Дункан боялся неизвестности, ожидающей его впереди, но страх смешивался с надеждой.

— Я тоже надеюсь на это.

Деме отступила в тень. Малки шагнул вперед, и Талискер ощутил, что узы влекут его ко входу в таинственный мир — Деме не хотела рисковать. Возможно, в чем-то она и права, но это было уже слишком — возле врат он понял, что сейчас окажется в воде полностью связанным.

— Черт возьми, убери эти проклятые веревки!

Невидимая сила влекла его и Малки, причем действовала она не только на тело. Талискер почувствовал, как его охватило спокойствие, вернулась способность прощать и забывать обиды. Перед ними предстала неимоверная толща воды, всего несколько секунд отделяли их от входа в озеро Света Небес…

— Талискер!

Голос доносился издалека, но не узнать его было невозможно. Дункан обернулся и заметил, что вставший Чаплин грубо оттолкнул Деме в сторону. Он был уже едва различим сквозь пелену, и Талискер скорее догадался, чем увидел, что тот все еще не в себе и сжимает в руках пистолет. В этот миг узы исчезли, и вода начала поглощать его. Талискер протянул руку Деме, словно хотел предупредить, но она тоже исчезла. На него обрушился холод.

Чаплин совершенно не понимал, что происходит в комнате. Голова все еще болела после драки, а руки горели, будто он обжегся. Что-то было неправильно — откуда взяться озеру под Хай-стрит? Алессандро заковылял к Свету Небес, оттолкнув в сторону женщину, которая помогла странному бегству Талискера. Почувствовав Силу, он попытался отступить, но было поздно. За его спиной кто-то вскрикнул, и инспектор поднял пистолет, ожидая увидеть своего заклятого врага. В тумане сияло золотистое существо, которое протягивало ему руку. «Держись за меня!» Донесся странный, мелодичный голос, похожий на эхо прекрасной песни. Существо сделало шаг, он выстрелил… И воды поглотили его.

Вот, оказывается, как люди тонут. Холод, легкие горят, пытаясь сохранить последние глотки воздуха, руки безумно бьют во все стороны. Заметались мысли:

…я умираю…

…Диана…

Мимо гаснущего взора промелькнула маленькая серебряная рыбка. Чаплин еще раз дернулся и застыл.

Талискер со стоном открыл глаза и увидел синее небо.

Деме.

Имя всплыло в голове, но он не стал задумываться почему и тихо лежал, радуясь теплу солнца, сонному плеску воды и птичьим трелям. Потом все же поборол усталость, сковавшую все члены, и сосредоточился.

Деме.

Дункан сел. От резкого движения его скрутил приступ кашля, который, впрочем, помог избавиться от воды, остававшейся в носу и горле. Перед ним простиралось озеро Свет Небес, и прозрачная вода сверкала в лучах вечернего солнца. Рядом высились шесть огромных дольменов; казалось, они спокойно смотрят на него. Талискер вздрогнул — мокрая одежда неприятно холодила, а от ощущения, что за ним наблюдают, становилось не по себе.

На берегу озера, там, где скрещивались тени камней, сидел заяц, и только дрожание усов выдавало в нем живое существо. Талискер встал, ожидая, что зверек бросится наутек, но тот остался на месте, невозмутимо изучая его. Дункану почудилось, что ушастый неодобрительно качает головой, и сразу же вспомнился заяц, привлекший внимание к изумруду.

— Снова ты, приятель?

Он посмотрел на берег. На гальку выкинуло тело Малки.

— Господи Христе, — пробормотал Талискер и обернулся к зайцу. Тот исчез.

Малки изменился. Теперь он был настоящий, из плоти и крови, только, судя по всему, мертвый. Белая кожа была холодной на ощупь, губы посинели. В лучах заходящего солнца отчетливо выделялись вены на висках и веках. Как ни странно, раны, которые покрывали тело при первой встрече, исчезли. Должно быть, Малки утонул в озере.

В этот миг Малки открыл глаза и улыбнулся, показав абсолютно белые десны.

— Вот уж не знал, что ты обо мне беспокоишься. Перепугался? Я умею плавать.

Талискер сел на влажную траву, прислонившись спиной к дольмену. Малки посмотрел на свои руки и ущипнул безжизненную плоть.

— Вот вам хорошие новости, а вот и плохие… — Горец замолчал, и Талискер понял, что тот борется со слезами. — Ну ладно. Зато вполне возможно, что меня теперь так просто не уничтожишь.

Они посидели, слушая успокаивающий плеск воды. Потом Малки снова заговорил, все с тем же чудовищным шотландским акцентом:

— Мне почудилось, или твой старый добрый друг Чаплин последовал за нами даже сюда?

— Какая разница? — пожал плечами Дункан. — Деме наверняка с ним разобралась. Что предлагаешь делать?

— Ты уже высох? Я мокрый, как мышь.

— Значит, так, — проворчал Талискер. — Мы насквозь промокли, у нас нет сухой одежды, еды и оружия.

— У меня есть, — возразил Малки.

— И до заката осталось часа два.

— Пойду соберу дров, хорошо?

— Славная идея. — Талискер порылся в карманах разложенного на траве черного шерстяного пальто. — По крайней мере у нас есть зажигалка. Надеюсь, фитиль не промок… О, все не так плохо! — В кармане нашлась большая шоколадка с орехами.

При виде сладости Малки просиял.

— Всегда хотел попробовать… В мое время таких не было, по крайней мере для бедных.

— Сейчас расплачусь от жалости. — Талискер разломил плитку надвое. — Давай разожжем костер. Здесь полно плавника.

Зажигалка сработала со второй попытки, и вскоре они сидели возле огня.

— Предлагаю снять одежду, пока не стемнело, — заметил Талискер. — Повесим ее на ветки, и пусть сохнет. До захода солнца еще час.

— Хорошо, — кивнул Малки. — Но, по-моему, пора съесть шоколадку.

Медленно смеркалось. Мужчины молчали, погруженные в свои мысли, глядя на яркие языки пламени.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Малколм через некоторое время. — Мне жаль, что так вышло. Не ожидал, что Деме пошлет тебя сюда против твоей воли.

— Все в порядке, Малки, — слабо улыбнулся Талискер. — Только не думай, что я не зол на тебя, — пошутил он. — Впрочем, что ни случится, все будет к лучшему.

— Мама говорила, что мужчина — это его битвы; они делают его сильнее, мужественнее. И все, что произошло с тобой… тебе не кажется, что тут кроется нечто большее, чем слепой случай?

— Не хочу сказать о твоей матери ничего дурного, Малки, но это чепуха. Люди часто себя успокаивают. Все, что тюрьма делает с человеком…

Что-то всплыло из спокойных вод озера. От странного предмета пошли золотистые круги.

— Дункан, — Малки поднялся, — это случайно не…

— Все равно он мертв, — устало произнес Талискер. Несмотря на такие слова, оба встали и зашли в холодную воду.

— Только я начал согреваться… — пожаловался Талискер. — Почему он не остался на дне на радость рыбам?

— У моей матушки и на эту тему было присловье, — ухмыльнулся Малки. — Дерьмо всегда всплывает.

Они засмеялись так громко, что спугнули стаю черных птиц, которые, кружась и крича, поднялись в темнеющее небо.