— Пойдем, поговорим по дороге, — сказал Чаплин, кладя трубку. — В лаборатории обнаружили что-то интересное.

Лаборатории и примыкающий к ним морг временного хранения располагались в подвале. Там всегда пахло какими-то химикатами, и царила прохлада. Обычно тела оставляли здесь на ночь, а вскрытия производились в городских моргах. Финна это место явно заворожило, и он собирался уже было пройти в морг, когда Чаплин ухватил его за свитер.

— Нет, нам туда не надо. Лучше и не заглядывайте, если хотите спать сегодня ночью. Они сейчас занимаются описанием последнего шедевра Талискера. Нас ждет куда более приятный сюрприз. — Он остановился перед дверью в боковую комнату и прибавил: — Эта женщина — мой большой друг.

— И что? — изогнул бровь Финн.

— Да ничего, — пробормотал Чаплин.

— А, вы хотите сказать, чтобы я себя хорошо вел, — усмехнулся журналист. — Что ж, я умею, честное слово. Надо только попросить по-хорошему.

— Сандро! Я так рада тебя видеть! — Высокая блондинка энергично обняла Чаплина. — Где тебя черти носят? Выглядишь просто отвратительно.

— Я в полном порядке, — запротестовал Чаплин. — Беатрис, это Финн, он журналист. Не спрашивай зачем. Очередная блестящая идея начальства. Сегодня его первый день, так что не стоит показывать ему расчлененные тела.

— Отлично, у меня есть для тебя кое-что поинтереснее.

Она обняла старого друга за плечи — не многим женщинам удалось бы так высоко дотянуться — и увлекла в соседнюю комнату. За ними последовал Финн. Когда они добрались до той части лаборатории, где работала Беатрис, строгий порядок уступил место полному хаосу — на столах валялись обертки от еды, жестяные банки и недоеденные печенья. Но только здесь царил относительный уют и играла музыка.

— Да ладно, Беа, для тебя это, может быть, увлекательнее фильма, и все же мы говорим лишь о волосках, найденных на жертве.

Беатрис отодвинула в сторону несколько толстых коричневых папок и поставила на стол микроскоп.

— Не все так просто. Финн, будьте добры, принесите нам кофе. Автомат в конце коридора. Мой номер восемнадцать, а Сандро — два-три-восемь.

Финн поколебался, собрался было возразить, потом развернулся на каблуках и ушел.

— Беа, ты чудо, — восхищенно сказал Чаплин. — Мне действительно нужно поговорить с тобой наедине. Как ты догадалась?

— Женская интуиция, — подмигнула она. — Ты просто лопаешься от желания поделиться чем-то. Кстати, твоей новой тени не будет здесь минут десять — автомат сломался, и Финну придется подняться на лифте на другой этаж. Ну, колись.

— Беа, ты знаешь, какое воздействие оказывают различные наркотики?

— Ты что…

— Боже упаси!.. Понимаешь, вчера мне, очевидно, что-то подсыпали. Я испытал самые странные видения и воспринимаю их как память.

Она внимательно посмотрела на него, оттянула глазное веко.

— Да, ты действительно осунулся, Сандро.

— Я вижу ужасные вещи, Беа, причем все они обладают некой внутренней логикой, как одна большая история. Вещи совершенно немыслимые и невероятные.

— Например?

— Ты будешь смеяться.

— Давай же, Сандро.

— Ну, в основном это сцены битвы. Хотя сражение… — Он облизал губы. — Кофе мне и в самом деле не помешает.

— Вот. — Она протянула ему чашку. — Я сделала его немного раньше. Лучше выпить до возвращения журналиста.

— Сражение происходит между людьми и чудовищами, которые принимают облик людей перед тем как слиться с ними и разорвать на части изнутри. Зрелище самое отвратительное. — Чаплин неожиданно вспотел и вытер лоб носовым платком.

— Очень по Фрейду, — пробормотала Беатрис.

— И это еще не все. В битве принимает участие и Талискер. Он совершенно безумен, изо рта течет пена, на руках засохла кровь.

— Я знаю, что ты в последнее время на нем зациклился, неудивительно, что он сидит у тебя в подсознании. Может, таким образом организм пытается предупредить тебя, что с ним не все в порядке. — Чаплин нахмурился при этих словах, и Беа поспешила добавить: — Не наверняка, конечно… Продолжай.

— Тело и мозг сообщают мне…

— Что?

— Что я пробыл там…

— Там, где случилась битва, да?

— Да… Несколько недель.

— Хм-м. Что еще происходило в твоих видениях?

— Я понимаю, о чем ты думаешь. Смешно, верно? — Он поднялся. — Забудь об этом, Беа. Покажи мне проклятые волоски.

Но старая подруга буквально вдавила его обратно в стул.

— Сандро, перестань говорить за меня. Конечно, звучит смешно, как и все рассказы о галлюцинациях. То, что ты описываешь, может быть вызвано простым дешевым наркотиком, который легко достать на улице, но я никогда не сталкивалась с таким четким ощущением прошедшего времени. Это не обязательно означает, что ты съезжаешь с катушек.

— Хотя возможно, — хмыкнул Чаплин.

— Проверь. Поговори с Дунканом. Кстати, как он?

Чаплин устало пожал плечами. Беатрис дружила с ним и Талискером невероятное количество лет. Собственно говоря, они учились в одной школе, хотя Беа была на класс старше. Она всегда хорошо относилась к Дункану и за все судебное разбирательство пятнадцать лет назад ни разу не высказала собственного мнения, просто исправно выполняла свою работу. Чаплин даже встречался с ней некоторое время — спустя пару лет после того, как овдовел, — но из их отношений ничего не вышло. Она была слишком независимой, слишком самостоятельной, слишком напоминала Диану. А теперь поздно: Беа помолвлена и весной выйдет замуж.

— С ним-то небось все в порядке, — буркнул Чаплин. — Я привезу его сюда чуть позже.

Оба помолчали.

— Неужели этому не будет конца, Сандро? — Он не ответил, и Беатрис продолжила: — Лучше всего тебе полежать в постели. Чтобы наркотик вышел из организма. Все пройдет само, но если начнутся головные боли и рвота, обращайся к врачу.

— Спасибо, Беа. — Он нежно сжал ее плечико. — А теперь покажи мне проклятые волоски.

— Да уж, пока они все не исчезли,

— Что ты имеешь в виду?

— Смотри. — Молодая женщина взяла пакетик, в котором лежал пучок черных волокон. — Образец А.

Она достала один волосок, положила на предметное стекло, поместила под микроскоп и заглянула в окуляр.

— Смотри быстрее.

Волосок растворялся в воздухе прямо на глазах. Вокруг него вспыхнул зеленый свет, который делался все ярче, ярче, и наконец с последней вспышкой волосок исчез. Чаплин громко присвистнул.

— А в пакете с ним все в порядке?

— Пока не посмотришь на него в упор. Если взять волосок в руку и пристально разглядывать, он тоже исчезнет, только не так быстро. Я бы показала тебе, да скоро образцы кончатся.

— Я принес кофе, — объявил Финн, входя в комнату и с подозрением глядя на них.

— Ох, спасибо большое, — невинно улыбнулась Беа. — Неужели проклятая машина снова не работала?

— Пришлось подняться наверх.

— Ты уже показывала волосы Стерлингу? — спросил Чаплин.

— Нет, а что я скажу? С научной точки зрения это необъяснимо.

— А что в них особенного? — заинтересовался Финн.

— Полагаю, это волоски какого-то животного, — серьезно сообщила Беатрис. — Может, у убийцы была собака.

Чаплин подавил желание расхохотаться и отхлебнул кофе.

— Значит, мы можем исключить их из расследования, мисс Уокер?

— Да, конечно.

— Отлично. Тогда нам с Финном лучше доставить в участок единственного подозреваемого. — Чаплин широко улыбнулся. — Спасибо, Беа.

— Береги себя, Сандро, — сказала ему вслед давняя подруга.

Они направились по коридору к лифту.

— Недалеко же продвинулось следствие, — пожаловался журналист. — Какие-то собачьи волоски…

— Знаете, так нередко бывает, Финн, — ответил Чаплин. — Но некоторым людям очень не хватает сенсаций. На сей раз у вас есть шанс встретиться с человеком дня. Хотите наблюдать, как я буду производить арест?

Над побережьем разносились пронзительные крики птиц. В сумерках кружились стаи чаек и прочих пернатых, прилетевших кормиться в дельту реки. Талискер наблюдал за ними из-за деревьев, стараясь различить, какие виды собрались на скалах. Главное, не вспоминать о Руаннох Вере и Уне — Сутра и все связанное с ней потеряно навсегда.