Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ну что вы, никто вас не осуждает. К тому же в «Эвансе» столько произошло за последнее время!

— Это, знаешь ли, не оправдывает. Передай ей, что я завтра заеду… Да почему завтра? Поеду сегодня же, вместе с тобой.

Анна была удивлена. Никак не ожидала увидеть здесь Семкину.

Семкина подарила ей букет, поприветствовала:

— Здравствуй, Аня! Очень рада, что тебе лучше!.. Мы вот тут принесли тебе кое-что! Угощайся!

Анна отреагировала как-то странно. Вместо того чтобы изобразить радость, рассеянно покивала, не глядя на гостинцы:

— Да, да… Спасибо.

Елена Станиславовна предпочла не заметить:

— Ну, рассказывай, как себя чувствуешь?

— Плохо, Елена Станиславовна!

— Что такое, деточка?

— Елена Станиславовна, это я подожгла фабрику!

Семкина подумала, что ей послышалось:

— Что?

— Я подожгла склад на фабрике!

Удивительно, но Елена Станиславовна почувствовала спокойствие. По всей видимости, организм уже отказывался реагировать на болезненные ситуации. Своеобразный иммунитет на стресс.

— Простите меня, Елена Станиславовна! — Анна побледнела, но выглядела спокойной. — Впрочем, вы имеете полное право считать меня своим врагом…

Семкина молчала. Ей хотелось успокоить женщину, но не слишком ли часто ее предают?

— Мне надо идти… До свидания, — Елена Станиславовна повернулась и вышла из больничной палаты.

Рафаэль с удивлением смотрел на Анну. Наверное, психологию женщин ему никогда не понять. Все уже давным-давно забыли о том злополучном пожаре, а тут вдруг у нее совесть проснулась! И хоть бы посоветовалась с ним!.. А возможно, это таким образом сказываются последствия ударов по голове…

Сафаров не стал упрекать Анну, ей сейчас самой не сладко.

Хотя Аня и была с виду спокойна до равнодушия, Рафаэль на всякий случай попробовал ее приободрить:

— Все будет хорошо!

Анна грустно улыбнулась и кивнула:

— Извини, но я должна была это сделать!.. А если бы не сказала сейчас, не смогла бы сказать никогда!

Фортуна людям нечасто улыбается, а для команды Хлыста это был как раз такой случай, когда улыбалась. Такой куш светит только раз в жизни! Упустить его означало бы для Хлыста политическое самоубийство.

Кто такой Евсеев и с чем его едят, Хлыст не знал и знать не хотел, а вот Сафарова вычислить — это запросто и с превеликим удовольствием! Хлыст нашел Сафарова и организовал за ним слежку сразу аж на двух машинах, поочередно.

Сафаров ее быстро обнаружил, но решил, что Ивлев его прикрывает и про себя похвалил предусмотрительность и заботу Леонида Павловича. Все-таки приятно ощущать внимание и поддержку, правда, непонятно, чего ему сейчас, до передачи бабок, опасаться… Впрочем, скорее всего, так они действуют, чтобы себя подстраховать, чтобы не смылся с деньгами. Они же не знают, что он и в мыслях этого не держит!

Выполняя текущую работу в «Эвансе», Рафаэль зашел по делам к Елене Станиславовне.

— Елена Станиславовна! Я должен с вами поговорить!

— Ну что там у вас опять?

— Обстоятельства сложились так, что я должен был подписать договор с «Мебельной епархией», по которому стал владельцем векселей на сумму порядка полутора миллиона долларов…

— Это мне известно, Рафаэль!

— Так вот, я считаю себя не вправе распоряжаться ими и хочу передать их компании! Все причины, по которым я это сделал, вам назвать не могу, но поверьте, они существуют.

— Что же! По крайней мере, нет причин сомневаться в искренности твоих намерений! Спасибо за благородный порыв!

— Елена Станиславовна! Поверьте мне, моя вина в том, что векселя «Эванса» оказались обесцененные, только косвенная. Меня элементарно обманули!.. Но я обещаю, что сделаю все, чтобы эти деньги вернуть!

— Ладно, Рафаэль! Давай работать! — Елена Станиславовна была настроена скептически, она перестала верить словам, от кого бы они ни исходили.

После «разборок» с бывшей женой Виталий Гудков запил по-настоящему. Совесть горела.

Вован сначала с удовольствием угощал гостя, потом решил больше не тратить деньги, да и вообще другие дела были. Виталик начал покупать выпивку на свои.

Вован перестал выдерживать алкогольный марафон и все реже участвовал в попойках. Потом у Виталика кончились деньги. Какое-то время он занимал у Вована, но тот быстро это прекратил:

— Братан, я больше не могу тебе давать в долг. Дело не в самих деньгах. Их у меня до хрена. Но я не хочу, чтобы ты превратился в фуфлыжника. Заработай, я тебя устрою!

— Давно надо было сказать, я согласен! — Виталик был опохмелен и чувствовал себя в полной боевой готовности. А вообще, он уже устал пить и морально был готов надолго завязать.

— Работа посменная. Ночь через две. Задача у тебя будет простая, но ответственная. У меня место освободилось на одной бабораспределительной точке на Варшавке. Нужно отпускать девок по клиентам и постоянных клиентов снабжать дурью и герой.

— Сколько капусты?

— Будешь на процентах сидеть. Это от двухсот до пятисот зеленых за ночь.

— Супер!

Гудков начал работать. Понравилось! Работа на воздухе, да еще и с людьми! Бабки, между прочим, неплохие! Уже через неделю Виталик вставил себе фарфоровые зубы. После этого даже стал самому себе нравиться, несмотря на обожженную щеку!

Поначалу спать хотелось… Пришлось возродить старое, доброе, проверенное на многих поколениях зеков средство — чифир. Проблема сонливости была снята.

Однако слишком долго почивать на лаврах Виталику не пришлось. Через месяц «шефу понадобились люди, чтобы обеспечить обработку одного фраера». Так сказал Вован.

Шеф — это пришедший на замену вору в законе Грузину хотя и некоронованный, но достаточно авторитетный Хлыст, который возвратился к своему старому занятию и присовокупил к нему права и обязанности покойного Грузина.

Глава 21

Судный день

Сан Санычу, несмотря на всю его толстокожесть и очевидную для него финансовую выгоду от смерти Гуся, было немного грустно. Аж с третьей попытки, но киллеры своего достигли. И никакое могущество, которым обладал покойник, не помогло. Сан

Саныч не мог или, скорее, не хотел предположить, что ему была уготована та же участь, и только занятная информация удерживала Хлыста от дальнейших активных действий.

Из-за убийства Гуся Воротов отменять операцию по передаче «транша» не стал. Отложил только на недельку, чтобы ему было время вынужденно «посотрудничать» с правоохранительными органами. Потом вроде перестали таскать по допросам.

Потом еще почти месяц юрист «Мебельной епархии» возился, чтобы переоформить финансовые документы фирмы на Сан Саныча и обналичить для передачи Бизону деньги.

Сан Саныч сделал звонок Сафарову и предложил встретиться, тем самым приведя в движение чуть ли не весь штат Леонида Павловича, да еще и специальных подразделений — смежников.

Терпение хлыстовцев, которые больше месяца таскались за Сафаровым, наконец-то было вознаграждено — встреча объекта с Во-ротовым означала, что Плешь не соврал.

Для Сан Саныча Татарин был загадкой. Логично было бы, если после аферы с векселями он бы «сделал ноги». Все-таки получил неплохой куш, даже с учетом подстроенной «вексельной инфляции». С точки зрения «Эванса» именно Сафаров должен быть выглядеть кидалой. А впрочем, возможно, руководству «Эванса» до сих пор неизвестно, ка/сих векселей они являются счастливыми обладателями, иначе почему там Татарин до сих пор работает?

Сан Саныч и Рафаэль сидели в кафе неподалеку от «Эванса». В том самом, в котором когда-то состоялось первое свидание Сафарова и Гудковой.

Рафаэль поразился, как недавно и в то же время давно это было. Как будто уже полжизни прошло!

Неподалеку за столиком расположились следящие за Сафаровым хлыстовцы, которых он принял за фээсбэшников.

Воротов был напорист и внушителен:

— Ну что, парень! Нужно хоть как-то отрабатывать те деньги, которые мы тебе платим за сотрудничество! И за то, что мы для тебя уже сделали. Не каждый так быстро, как ты, становится обладателем солидного капитальца!

52
{"b":"167871","o":1}