Рассуждать о взглядах и мотивации читателей — дело рискованное, однако, чего бы мне это ни стоило, я приведу здесь соответствующие высказывания ведущих писателей жанра. Итак, поклонники НФ, с их точки зрения, «любопытные люди, которые ищут возбуждения или сенсации», «технари, желающие вести профессиональные разговоры на литературные темы, и подростки, считающие науку волшебством», «на десять процентов духовные недоросли, которые все еще любят сказки, на девяносто процентов лица с болезненным любопытством, которым нравится, когда их фантазию стимулируют», «идеалистичные, устремленные в будущее, начитанные, интересующиеся искусством». Все эти высказывания (кроме последнего) демонстрируют отрадное отсутствие какого-либо благоговения перед читателем, но в целом, мне кажется, писатели вторят здесь редактору «Потрясающей НФ», который как-то похвастал, что его журнал читается очень творческим и влиятельным меньшинством нации — молодыми технократами. К ним, конечно, можно относиться как угодно, однако, поскольку я рассматриваю НФ как облагораживающую силу, а не наоборот, ее популярность в этих кругах подает мне обнадеживающий знак.

А что за люди пишут научную фантастику? Он («она» встречается в одном случае из пятидесяти) обычно не зарабатывает на хлеб сочинением НФ. Нынешние гонорары требуют от автора либо фантастической работоспособности, либо согласия на самые скромные условия жизни. Вторая профессия зачастую связана с наукой (преподавание и исследовательская работа) или же с литературой (сочинение детективов и/или вестернов, иногда традиционной прозы). Подробный анализ их работ и выступлений в прессе свидетельствует о том, что большинство писателей и редакторов относится к своему призванию с огромной, порой чрезмерной серьезностью. Иной раз даже с серьезностью миссионера: НФ — «последнее прибежище иконоборцев в американской литературе», она призвана «позволить читателям понять самих себя и человеческий род в целом», ее функция — «смягчать естественный консерватизм живых существ», «она помогает человечеству быть скромным». Время от времени законная гордость за особое призвание соединяется с естественным желанием увидеть фантастику в числе респектабельных жанров, вследствие чего на свет рождаются совсем уж дикие гиперболы. Так, Реджинальд Бретнор, авторитетный автор и критик, кажется, думает, что НФ — куда более «широкая» разновидность литературы, чем все остальные; Роберт Хайнлайн, великолепный писатель, полагает, что фантастика «гораздо реалистичней большей части исторических и современных романов и превосходит как тех, так и других», что она «самая трудная из всех форм прозы» и «единственная форма литературы, которая дает шанс понять дух нашего времени». Все это напоминает мне джазового музыканта, утверждающего, будто его музыка превосходит классическую по части утонченности и труднее для исполнения. Однако верить в то, что твоя работа — самая важная вещь в мире, не так уж и плохо. В конечном итоге это может привести к созданию чего-то стоящего. Так что если писателем-фантастом окажется серьезный и преданный своему делу человек, я возражать не буду.

Остается уточнить, какую пользу приносят или могут принести НФ-издания. Мне не кажутся справедливыми назойливые уверения, будто они подслащают пилюлю научного образования: большая часть науки все равно неверна, а объем необходимых знаний таков, что с тем же успехом можно учиться ведению фермерского хозяйства по вестернам. Не следует также рассматривать фантастические журналы как сборники предсказаний: максимум, что требуется от НФ, — это чтобы время от времени складывалось впечатление, будто ее прогноз подтвердился, а если нет, так опять-таки ничего страшного. Осмелюсь утверждать, что ее важнейшая практическая функция — служить средством беллетризации социального исследования, каковое осуществляется посредством построения вымышленной модели, позволяющей вычленить и проанализировать те или иные культурные тенденции. Разумеется, это происходит только в наиболее претенциозных и потому нередко псевдоглубоких произведениях, однако многие культурологи, социологи и проч. будут удивлены и подавлены, узнав, что большинство лелеемых ими идей в НФ давно стали общим местом. Словом, марсианским шпионам следовало бы сперва изучить образчики научной фантастики, а уж потом приступать к составлению отчета о нашей цивилизации.

ХЕРБЕРТ, Фрэнк Патрик (HERBERT, Frank Patrick)

Родился в 1920 г. в Такоме (штат Вашингтон), обучался в университете им. Дж. Вашингтона (Сиэтл). В течение долгого времени работал репортером и издателем газет. Первая публикация в области фантастики — рассказ «На что надеяться?» в «Startling Stories», 1952 г. В последующие десять лет написал более 20 рассказов и роман «Дракон в море» (1956 г.), впоследствии названный «Под давлением». Его переход на качественно новый уровень в литературе ознаменовался началом публикации в «Astounding Science Fiction» в 1963 г. романа «Дюна», сразу же завоевавшего и «Хьюго», и «Небьюла». Кроме всемирно известного цикла о Дюне («Дюна», 1965 г., «Мессия Дюны», 1969 г., «Дети Дюны»,1976 г., «Бог-Император Дюны»,1981 г., «Еретики Дюны», 1984 г. и «Дюна: Дом Гпав Родов», 1985 г.), любителям фантастики известен ряд произведений, примыкающих к сериалу: «Энциклопедия Дюны» (1984 г., издана В. Макнелли) и «Записные книжки о «Дюне» Фрэнка Херберта» (1988 г., издана Брайаном Хербертом). А в 1984 г. по мотивам сериала был снят одноименный фильм. Помимо книг о Дюне, Фрэнк Херберт написал еще полтора десятка романов, многие из них стали литературным событием. Его интересовал обширный спектр этических и философских проблем, стоящих перед человечеством. Широко известны такие книги, как «Зеленый мозг» (1966 г.), тетралогия о Пандоре («Направление — пустота», 1966 г., «Инцидент с Иисусом», 1979 г., «Эффект Лазаря», 1983 г. и «Фактор вознесения», 1988 г.; последние три книги написаны вместе с известным поэтом Биллом Рэнсомом), «Гпаза Гейзенберга» (1966 г.), «Создатели Небес» (1968 г.), «Создатели Бога» (1972 г.), «Барьер Сантароги»(1968 г.), дилогия «Звезда под бичом» (1970 г.), и «Досадийский эксперимент» (1977 г.), и ряд других. Книги Херберта, по мнению критиков, нелегки для чтения — столь глубоки и сложны поднимаемые в них проблемы. Но широкая эрудиция и блестящий литературный дар автора привлекают внимание читателей во многих странах мира. Фрэнк Херберт, не принадлежащий формально ни к одной литературной школе, — уникальное явление в фантастике. Скончался писатель в 1986 г.

СТАРДЖОН, Теодор

(см. биобиблиографическую справку в № 9, 1993 г.)

Настоящее имя писателя — Эдвард Гамильтон Уолдо. Псевдоним Теодор Старджон появился в начале 40-х гг., когда двадцатилетний Эдвард Уолдо сотрудничал в журналах «Astounding Science Fiction» и «Unknown». Для последнего журнала он был одним из двух основных авторов (вторым был Спрэг де Камп); но если де Камп создавал, как правило, длинные повести и романы, то «специализацией» будущего Старджона были рассказы. В ту пору он писал «либо никак, либо очень хорошо». Его рассказы появлялись буквально в каждом номере этих журналов, а иногда и не по одному. В последнем случае ему приходилось подписывать их двумя вариантами своего первого псевдонима — Э. Хантер Уолдо и Э. Уолдо Хантер (Hunter, заменившее знаменитое Hamilton, означает «охотник»). Иногда он использовал еще один вариант — Теодор Старджон (Старджон — фамилия его отчима). Так продолжалось до 1942 г., когда в том же «Astounding Science Fiction» вышла повесть молодого Р. Хайнлайна «Уолдо», и началась великая неразбериха. Писали, что повесть «Уолдо» написана в стиле Старджона, самим Старджоном, о Старджоне и т. п., после чего молодой человек Эдвард Гамильтон Уолдо распрощался с надеждой увидеть собственное имя на обложке и окончательно взял себе псевдоним Теодор Старджон.