— Подожди, — попросила она еле слышно. А потом спросила: — Так ты и есть его мальчишка?

— Да, он велел, чтобы я пришел к вам.

— А… как тебя зовут?

— Джерри, — отвечал я.

— Ну, Джерри, а как ты посмотришь. на то, чтобы жить со мной в этом доме? У тебя здесь будет все… одежда, еда!

— Об этом и была речь. Дин велел, чтобы я шел к вам. Он сказал, что деньги свои вы не знаете куда девать, а еще сказал, что вы в долгу перед ним.

— В долгу? — она заволновалась.

— Ну, — попробовал я объяснить, — он говорил, что когда-то что-то сделал для вас, и что вы обещали расплатиться с ним. Вот и все.

— И что же он говорил тебе об этом? — к тому времени она уже справилась с собой.

— А ни фига.

— Пожалуйста, не говори больше подобных слов, — она зажмурила глаза. Потом открыла их и кивнула. — Обещала и сделаю. Можешь оставаться у меня. Если хочешь, конечно.

— Я не могу сделать иначе. Дин приказал мне.

— Тебе будет хорошо здесь, — пообещала она, оглядев меня с ног до головы. — Я пригляжу за этим.

— О’кей. Можно звать остальных ребятишек?

— Остальных… Сколько вас?

— Четверо — целая шайка.

— Ну, расскажи мне о них.

— Есть еще Джейни, ей одиннадцать, как и мне. Бини и Бони по восемь, они близнецы. Еще Малыш. Ему три.

Я заорал. Стерн рванулся к кушетке и сжал руками мою голову, мотавшуюся с боку на бок.

— Отлично, мальчик, — проговорил он, — вот и нашел, еще не ясно что, но докопался, это уж точно.

— Докопался, — согласился я. — Дай попить.

Он плеснул воды из термоса. От холода даже заломило зубы. Я лежал и отдыхал, словно только что взобрался на гору.

— Больше такого мне не вынести.

— Ты хочешь сказать, что на сегодня с тебя хватит?

— А с тебя?

— Я, пожалуй, еще потерплю, если только выдержишь ты.

Я подумал: «Хотелось бы».

— Если ты хочешь еще одну из приблизительных аналогий, — продолжал Стерн, — психиатрия — вроде карты дорог. И достичь одного и того же места можно разными путями.

— Придется помучиться, — вздохнул я. — Это только сперва восьмиполосное шоссе… А потом — по горной тропке. Но ведь я не знаю, где сворачивать?

Он хохотнул. Мне понравился его смех.

— Вон за той грунтовкой.

— Пытался. Только там смыло мост.

— Ты уже знаешь эту дорогу, — сказал он, — начнем сразу от моста.

— Никогда не думал, что так можно. Мне казалось, я должен заново проделать ее, дюйм за дюймом.

— Необязательно. И еще совет: не пытайся чересчур погружаться… Первый отрезок, когда тебе было восемь, ты по-настоящему прожил, второй, с детьми, — подробно пересказал. Визит, что был в одиннадцать лет, воскресил. Теперь просто говори.

— Хорошо.

Он помедлил и спокойно сказал:

— Так значит, в библиотеке ты сказал ей об остальных детях.

Дин говорил так:

— На вершине холма около Высот живет женщина по фамилии Кью. Она позаботится о вас. Слушайтесь ее во всем, только держитесь вместе. Чтобы никто из вас, ни один, помни, не сбежал от остальных.

Мисс Кью спросила:

— А где сейчас твои сестры и малыш?

— Я приведу их. Скоро.

— Подожди, — остановила она. — Мне… некогда было подумать. Надо устроить все, понимаешь?

Я отвечал:

— И думать вам незачем, все уже готово. Пока.

По пути к двери меня догнал ее ломкий голос:

— Ну, молодой человек, если вы собираетесь жить в этом доме, придется поучиться хорошим манерам… — И еще что-то в этом роде.

Солнце пригревало, небо было ясным, и очень скоро я возвратился к дому Дина. Огонь в очаге погас, от Малыша разило. Джейни, перевернув палитру, сидела на пороге. Лицо она спрятала в руках. Бини и Бони, примостившись на одном стуле, так тесно прижались друг к другу, словно стоял мороз, а не жара.

Я шлепнул Джейни по руке. Она подняла голову, и я увидел, что ее серо-зеленые глаза стали цвета воды в немытом стакане из-под молока.

— Постыло мне здесь, — безучастно проговорила Джейни.

— Ладно, — сказал я. — Будем слушаться Дина. Пошли.

— Мы теперь не можем слидиняться, — буркнула Джейни. Теперь я все понял.

— Что ж, — сказал я. — Придется мне быть за Дина.

Малыш забрыкал ногами. Джейни глянула на него.

— Ты не способен на это, — перевела она.

— Но я ведь знаю, где брать скипидар и харчи, — настаивал я. — Знаю, где набрать упругого мха и забить им щели, где рубить дрова. Правда, я не умею за многие мили позвать Бони и Бини, чтобы отпереть двери. И не могу сделать, чтобы все слидинялись.

Так прошли томительные часы. Наконец скрипнула колыбель. Я поднял голову, Джейни как раз смотрела в нее.

— Хорошо, — сказала она, — Идем.

— Кто это сказал?

— Малыш.

— Так кто же сейчас всем заправляет? — спросил я, немного озлившись, — я или Малыш?

— Малыш, — отвечала Джейни.

Я промолчал. Джейни встала и вышла наружу.

Близнецы проводили ее взглядом. Потом Бони исчезла. Подобрав ее одежду, ушла Бини. Я достал Малыша из колыбельки и взвалил на плечо.

Когда мы подошли к белой двери, я предупредил Джейни:

— Откроет женщина по имени Мириам. Если она начнет истерику, скажи, чтобы убиралась к черту.

Дверь открылась, появилась Мириам. Едва успев взглянуть на нас, она отпрянула футов на пять. Мы ввалились. Мириам очнулась и завопила:

— Мисс Кью! Мисс Кью!

— Иди ты к черту, — невозмутимо сказала Джейни. Впервые за все время она выполнила мою просьбу.

Мисс Кью спускалась по лестнице. Теперь на ней было новое платье, такое же дурацкое, как и прежнее, и с не меньшим количеством кружев. Она открыла рот, но звуков не последовало. Наконец она выдавила:

— Господи, милостивый и щедрый, сохрани нас!

Но все только начиналось. Бини и Бони немедленно продемонстрировали весь свой репертуар с исчезновениями и стриптизом.

Мисс Кью собрала все силы, чтобы удержаться на ногах. Но когда самообладание уже начало возвращаться к ней, ее постигло новое потрясение.

— А это что такое, скажи мне ради Бога? — она ткнула пальцем в меня.

Я сперва не понял и огляделся — нет ли чего за моей спиной:

— Где?

— Ну вот это. Это…

— А! — отвечал я. — Это и есть Малыш.

Я спустил его с плеча и вытянул руки вперед, чтобы она могла его получше разглядеть. С каким-то неистовым стоном она метнулась вперед и отобрала у меня младенца. Оглядела, держа на вытянутых руках, назвала бедняжкой и скорей пристроила в подушки, что лежали на длинной скамье.

— И давно он такой?

Я поглядел на Джейни, она на меня.

— Сколько я его помню, другим он не был.

— Принеси таз с горячей водой, мыло, мочалку и полотенце, — приказала она Мириам.

Мисс Кью вернулась к Малышу и повисла над ним, стянув в ниточку рот.

— Да оставьте вы его, — сказал я. — Он-то в порядке. Это мы голодны.

Она метнула на меня оскорбленный взгляд.

— Вы зря это, — процедил я, — Дин нам велел, мы и пришли. А вообще мы и без вас неплохо обходились.

— Хо-хо, — поддержала меня Бони.

Мисс Кью долго на нее глядела.

— Джерард, — сказала она наконец сдавленным голосом. — Я-то думала, что девочки — твои сестры.

— Ну и что?

Она поглядела на меня, как на полного дурака.

— Разве могут быть крохотные чернушки сестрами белому мальчику, Джерард?

— Могут, — отвечала Джейни.

Мисс Кью заходила взад и вперед — точнее, заметалась.

— У нас еще столько дел, — пробормотала она сама себе.

Вернулась Мириам с большой овальной лоханью, полотенцами и всем прочим припасом. Она опустила лохань на скамью, и мисс Кью локтем попробовала воду. Потом взяла Малыша и окунула в лохань. Тот начал брыкаться.

Я шагнул вперед и сказал:

— Подождите минутку. Подождите. Разве вы не видите, что он недоволен?

Ответила Джейни:

— Джерри, заткнись. Малыш говорит, что все в порядке.

Взбив мыльную пену, мисс Кью окутала ею Малыша, дважды окунула его, вымыла ему голову, опять окунула и принялась душить огромным полотенцем. Потом она соорудила для него из столовой салфетки какое-то подобие штанишек. Малыша было не узнать. К этому времени мисс Кью вполне совладала с собой.