— Я же нужен вам, чтобы вас хорошо приняли в Нижней колбе…
— С Нижней колбой мы поступим точно так же, как с этой, и в самом скором будущем! — Будь его воля, Браурн первым делом вторгся бы именно в Зону Труда, но там, увы, не было приемных доков для космических кораблей. Тем не менее он и теперь не предвидел никаких затруднений: раз хозяева трусы, чего уж тогда ждать от рабов? — Если ты еще понадобишься нам, то исключительно как переводчик, — сообщил он Сюменю. — Без переводчиков нам, наверное, не обойтись. — И к охранникам: — Взять его. И этого тоже. Позже я решу, что с ними делать.
На мгновение Сюмень озадаченно замер, а потом произошло нечто удивительное. Он отступил на шаг назад и плавно поднял обе руки к шейным позвонкам охранников. Гиганты, чуть дернувшись, рухнули на пол.
Одним легким прыжком он подскочил к стражникам, стерегущим Собри. Казалось, его руки едва касались их, просто летали взад и вперед, вверх и вниз в причудливом танце. А солдаты, втянутые в танец, корчились в конвульсиях, падали и застывали на полу.
Жители Верхней колбы увлекались искусствами и интеллектуальными упражнениями — обитатели Нижней колбы развивали спорт. Ху Сюмень использовал приемы хока — борьбы, вобравшей в себя тысячелетнее развитие боевых искусств. По сравнению с подлинными мастерами, каких в Зоне Труда насчитывалось немало, Сюмень был всего лишь дилетантом — и все же он мог оглушить и даже убить противника, хоть убивать на ковре было запрещено, мимолетным прикосновением к определенному нерву. Тело того, кто не прошел такой же подготовки, становилось коллекцией уязвимых точек: нажми на любую — и противник повержен.
Браурн выхватил пистолет. Сюмень, в свой черед, одним легким движением достал автоматический «корджел» — ох, как промахнулись титанисты, расценивая присвоенное ему звание как грандиозную шутку и снабжая его всей сопутствующей документацией и амуницией, включая «почетный сертификат расовой чистоты»! Очередное танцевальное движение, легкий наклон, и майор покачнулся от боли, изрыгая проклятья: Сюмень прицелился мгновенно и точно, рука с пистолетом была прострелена.
Притронувшись к спине Собри меж лопаток, чинк резко швырнул его вперед, за дверь. Ничего не соображая и не сопротивляясь, Собри побежал, куда велел Сюмень, — через площадь к пушкам и машинам, которые по-прежнему, покачиваясь на неровностях, выплескивались из ворот дока. Обернувшись, Собри увидел Браурна: майор кое-как доковылял до двери и привалился к косяку.
Сюмень повелительно вскинул руку и остановил легкий грузовичок. Водитель глянул на него с любопытством: он, как и все, слышал о необычном офицере-мутанте. То, что ему голосуют, водителя не удивило ничуть, а Собри он и вовсе не удостоил вниманием. Сюмень подтолкнул Собри в закрытый кузов, сам вспрыгнул следом. Кузов был наполовину заполнен ящиками с боеприпасами. Усесться оказалось нелегко, тем более что грузовичок болтало.
— Отъедем подальше, — шепнул Сюмень, — выскользнем на ходу, а там уж доберемся пешком…
Собри не знал, что сказать. Минут пять они ехали молча, видимых угроз не возникало. Как только исчезла необходимость действовать, Сюмень впал в уныние, обида захлестнула его, как болезнь. Заметив его состояние, Собри попытался вразумить незадачливого изменника:
— Связываться с титанистами — глупее ничего не придумаешь…
— Надеюсь, — сказал Сюмень, — титанисты уйдут отсюда, когда добьются своего…
— Маловероятно. Скорее всего, они попробуют переместить Колбу в Солнечную систему и вывести на устойчивую орбиту. Это дало бы им мощную промышленную базу вкупе с миллионами подготовленных рабов, и они использовали бы ее на всю катушку для борьбы с пришельцами из будущего. Но даже если они решат убраться восвояси, то не оставят в живых никого. По их представлениям, такие, как вы, — позор природы. Диву даюсь, как вы сами этого не заметили.
— Конечно, я не мог не заметить, что они придерживаются какого-то биологического вероучения, — нехотя признал Сюмень, — но никак не думал, что это имеет практическое значение. Мое соглашение с ними было чисто деловым, направленным к обоюдной выгоде. Мне казалось, что для конфликта интересов нет никакой почвы…
— Ну, коль на то пошло, — вздохнул Собри, — все, вероятно, было бы точно так же, к какой бы расе вы ни принадлежали. Титанисты всегда думают только о собственной выгоде и ни о чьей больше…
Сюмень довольно долго молчал, потом сказал, мучительно подбирая слова:
— И все же это еще один пункт в обвинительном заключении против принятого здесь общественного порядка. Меня воспитали в замкнутой системе, и я оказался неспособен приноровиться к многообразию других миров…
— Вашим суждениям не откажешь в остроте, — отметил Собри с полуулыбкой. — Вам нужно лишь не упустить свой шанс. Но куда, разрешите спросить, мы направляемся?
— Раз уж я накликал на этот город беду, самое малое, что я обязан сделать, — попытаться ее исправить. Кто знает, может, удастся еще кое-что спасти…
— Хотел бы я понять, как это у вас получится, старина…
Сюмень снова нахмурился, а спустя минуту выглянул из грузовичка и скомандовал:
— Здесь. Слезайте!
Они легко спрыгнули на ходу и, удержавшись на ногах, кинулись под прикрытие ивовой рощицы. Автоколонна проехала мимо, не притормозив.
За рощицей им открылась колоннада, а к ней с обеих сторон примыкали
Стены,
отделанные розовым деревом. Они прошли под колоннаду и вдоль стен — Сюмень словно повел Собри на неторопливую экскурсию по Зоне Покоя. Собри, до сих пор еще не слишком хорошо освоившийся в Городе- Колбе, увидел много нового. Красота окружения была в известной мере подпорчена вездесущими черно-золотыми мундирами легионеров. Как ни удивительно, приказа о задержании беглецов, по- видимому, еще не поступало, и Естречные патрульные группы приветствовали Сюменя лихим салютом.
Атмосфера, царившая в городе, казалась какой- то нереальной. Жители, конечно, резко отличались от завоевателей, но не выказывали признаков тревоги. Вокруг титанистов, в поте лица воздвигающих укрепленные огневые рубежи, собирались оживленные толпы, слышались шутки и смех. Если бы Собри не убедился ранее в интеллектуальной силе этих людей, он принял бы их за простодушных детей, не ведающих смысла происходящего.
Наконец они вошли в дом. Собри сперва решил, что здесь ясли: по стенам солнечной комнаты выстроились кроватки, и почти в каждой лежал ребенок. Потом до него дошло, что дети не просто маленькие, а новорожденные. Какого черта? Зачем Сюменю понадобилось завести его в родильный дом?..
К ним вышла молодая женщина, склонила голову, вслушиваясь в то, что Сюмень принялся втолковывать ей вполголоса, быстро и сбивчиво. Вид у нее был попеременно то сомневающийся, то скептический и хмурый, но в конце концов они отправились куда-то вдвоем. Отсутствовали они долго, Собри уже начинал беспокоиться, однако Сюмень вернулся и сказал не слишком внятно:
— Они согласились. Но как же трудно заставить кое-кого поверить, что положение чрезвычайное и требуются чрезвычайные меры! Я уже думал, что придется применить силу…
— Согласились — на что? — не понял Собри, но последовал за Сюменем.
Чинк вывел его в коридор, пропитанный приятными сладкими запахами, и по коридору в зал. Тут тоже стояли кроватки-колыбельки, но на рельсах, а рельсы исчезали в стене. Откуда-то доносился чуть слышный гул.
— Мы скоро будем в Зоне Труда, — наконец-то по-' яснил Сюмень.
В зал вошли мужчины, сняли с рельсов колыбельки, а на их место водрузили платформу с мягкими креслами. Один из мужчин весело улыбнулся Сюменю:
— Привет! Сколько лет прошло, как эту штуку использовали в последний раз…
Мужчина показал жестом, чтобы Собри уселся в кресло рядом с Сюменем. Землянин повиновался. И вдруг стена, в которую упирались рельсы, взвилась вверх, и перед ними открылся туннель, уходящий куда-то далеко-далеко.
Сюмень сидел, не выражая никаких эмоций. Платформа въехала в туннель. Освещения не было, и вскоре их окутала полная тьма. Платформа шла плавно, не чувствовалось ни заметного ускорения, ни ветерка, однако Собри отметил необычное ощущение, будто его поднимают и сдавливают одновременно. Гул усилился. Минуты через две впереди забрезжил свет. Сначала слабенький, он быстро набирал силу, пока платформа не выкатилась в зал, очень похожий на тот, откуда они стартовали.
