– В чем дело? – Флинкс смотрел, как мужчина миновал его и направился дальше.

Увидел, как тот склонился к Покомчи, и понял, что проводник ни слова не сказал с тех пор, как они добрались до убежища.

– Он спит? – с надеждой спросил Флинкс.

Великан перевернул маленького индейца на живот. И тем самым открыл две стрелы, торчащие из спины. С гневной гримасой седовласый гигант высвободил их, потом снова осторожно перевернул индейца на спину. Флинкс увидел кровь на губах шахтера.

– Эй, разгребатель, – мягко спросил огромный человек, – как ты себя чувствуешь?

Веки Покомчи дернулись, глаза открылись.

– Как мне себя чувствовать? – Он повернул голову и посмотрел на озабоченное лицо над собой. – Как я сюда попал?

– Парень принес тебя.

Флинкс подполз на четвереньках и сел рядом с человеком, который привел его так далеко. Покомчи заметил выражение юноши. Он слегка покачал головой и сморщился от боли.

– Не… твоя вина, – заверил он Флинкса. – Моя собственная… неосторожность. Я должен был учуять их. – Он заставил себя улыбнуться. Это отняло у него почти все силы.

– Я что-нибудь могу тебе дать? – грубовато спросил великан.

– Как насчет… укола тизона? – Флинкс вздрогнул. Тизон настолько запретен, что мало кто знает о его существовании. Гигант только чуть улыбнулся.

– Прости, разгребатель. Я бы с радостью.

– Все равно спасибо. – Голос Покомчи звучал призрачно, плохо слышались слоги. Жизнь в нем не прочней мыльного пузыря. – Я присоединяюсь к Хабибу, – выдохнул он, глядя на Флинкса. – Я не религиозен, но лицемерный придурок там, я чувствую это.

– Передай ему мой привет, – Флинкс подавился. – Хотя сейчас это не очень много.

– Не… твоя вина, – повторил Покомчи. Глаза его закрылись. Губы шевельнулись, и Флинкс наклонился, чтобы услышать. – Если… когда-нибудь… увидишь Бальтазара… почеши ему шею… за меня.

– Обязательно, – заверил его Флинкс не громче, чем говорил индеец.

Мыльный пузырь лопнул, душа покинула маленькое тело, и третий человек, который на Аляспине проявил доброту к Флинксу, превратился в мясо. Флинкс встал, поправил одежду и молча взглянул на ожидающего гиганта.

– Как только стемнеет, я попробую прорваться к скиммеру. Может, они будут продолжать церемонию, как ты сказал, и я смогу проскользнуть. Ты лучше меня не останавливай. Рядом со мной все время умирают люди.

Поджав губы, большой человек оценивающе осмотрел Флинкса.

– Ну, неплохая речь, приятель. Откровенно говоря, ты не похож на человека, приносящего несчастья. Всего лишь молодой уставший парень. А я не суеверен. К тому же, поспорив и посовещавшись, они могут решить, что хватит с них моего Марка Двадцатого и шаров Исили.

Флинкс помолчал.

– Ты на самом деле так думаешь?

– Нет, – ответил гигант, повернувшись лицом к галерее. – Но приятная мысль. Исили, – снова закричал он, – перестань глазеть на зелень и познакомься с нашим гостем! Ручаюсь, отоиды больше не будут нас беспокоить.

Сверху послышался дрожащий хрипловатый голос:

– Ты мечтатель, если так считаешь, Скуа. – Но фигура опустила оружие и спустилась с лестницы.

Сантиметров на пять ниже Флинкса. Оливковая кожа, почти как у него, но черты лица указывают на другое этническое происхождение. Земное турецкое, решил Флинкс, глядя на кукольное лицо с янтарными глазами, широковатый рот и водопад блестящих волос, похожих на нити черного гематита. Она мгновение смотрела на Флинкса, потом перестала обращать на него внимание.

– Они вернутся, – негромко сказала своему спутнику. Каждое слово произносила четко, отчетливо выговаривая звуки. Флинкс чувствовал, что ум ее жесток, как дюраллой.

Хорошенькая, но не в коммерческом смысле. Такая красота нравится мужчинам с экзотическими вкусами. Флинкс думал о ней как о редком блюде. Оно может расстроить вам желудок, или вы будете с удовольствием вспоминать его всю жизнь.

Он подозревал, что под комбинезоном тело у нее такое же жесткое и крепкое, как мысли. Между нею и гигантом огромная разница в размерах, поле, внешности и всем остальном. Но ум у них одинаковый, целеустремленность тоже; это, несомненно, и объединило их.

Одно из очевидных их различий заключалось в том, что она совсем не стремилась защитить Флинкса.

– Ты принес нам множество неприятностей, – откровенно сказала она. – До сих пор у нас никаких столкновений с отоидами не было.

– Ты также наш первый посетитель за несколько недель, – возразил ее партнер. – Добро пожаловать, парень.

Первый посетитель… значит, они не видели тела трех квармов, подумал Флинкс. Незачем говорить о них. Он и так не очень нравится этой женщине. И заявление о том, что их с Абом преследует братство убийц, не поможет изменить ее отношение к нему.

Она впервые заметила живого спутника Флинкса, и на лице ее появилось выражение отвращения.

– Что это за урод? – В это время Аб напевал что-то об Узандере, хрустале и Петре Великом.

Флинкс снова принялся объяснять, кто такой его подопечный. Закончил он благодарностью:

– Могу только поблагодарить вас обоих. Вы спасли мне жизнь. – Не глядя на него, женщина сказала что-то неслышное. Флинкс указал на неподвижную фигуру Покомчи. – Я знаю, мой друг тоже был бы благодарен. Если бы не ты, мистер Скуа…

– Септембер, – поправил седовласый гигант. – Скуа Септембер.

– Если бы не ты, я был бы мертв и лишился глаз.

– И было бы гораздо лучше, – пробормотала женщина, подошла к запасам пищи и сердито вскрыла коробку. Достала оттуда тюбик, села на гладкий камень и начала сосать жидкость из прозрачного пластика. Взгляд ее перешел с Флинкса на Септембера.

– Было бы лучше, если бы ты не вмешивался. А теперь мы все, вероятно, умрем. Дьявол, – закончила она, не глядя на них. – Наверно, я поступила бы так же, Скуа. Пойду взгляну еще раз.

Септембер покачал головой.

– Исили, я тебе сказал, отоиды не нападут, пока…

– С каких это пор ты стал специалистом по отоидам? – спросила она. – Специалистов по отоидам нет. Я тоже не думаю, чтобы они стали нападать вечером, но еще не совсем стемнело. – Она поднялась по лестнице и вернулась на свое место у длинного окна. Стала смотреть наружу, держа в одной руке оружие.

– Женщины! – негромко сказал Септембер с непроницаемым выражением лица. В этом единственном существительном были заключены сотни значений. Он с широкой улыбкой повернулся к Флинксу. – Хочешь чего-нибудь съесть, приятель?

Вместо ответа Флинкс указал на тело Покомчи.

– Ты привередлив, парень? – неодобрительно спросил гигант.

– Нет, но, может, лучше сначала похоронить его?

– Конечно, – согласился Септембер, подходя к только что открытой коробке. Он достал несколько маленьких ярко окрашенных кубиков, сунул в рот и прожевал. – Подними его, – сказал он с полным ртом, – и перенеси вон туда. Я тебе выброшу через дверь лопату. Мы с Исили постараемся прикрыть тебя, пока ты будешь копать могилу, Я думаю, у тебя все-таки есть шанс вернуться живым.

Флинкс не стал сразу отвечать. Вместо этого тоже подошел к коробке.

– Несмотря на твой сарказм, я возьму пару концентратов.

– Сарказм? Сарказм! – прогремел большой человек, выплевывая частицы пищи на пол. – Нет такой штуки, как сарказм, парень. Мало кто во вселенной воспринимает правду и поступает соответственно. Прости, если я тебя обидел, но на этой планете за пределами Аляспинпорта мало места для такта.

Пережевывая концентрат с отличным вкусом бифштекса с грибами, Флинкс размышлял над своим положением. Он знал, что этот концентрат не имеет отношения к говядине. Он создан искусственно, но очень искусно, и вкусовые пупырышки передавали эту искусную ложь всему телу.

– Что ты делаешь так далеко от города? – спросил Септембер.

Флинкс не готов был отвечать на этот вопрос. Пока еще нет.

– Я мог бы спросить тебя о том же самом. Ты говоришь, она ученый? – Он указал на стоящую на страже женщину.

– Мой наниматель, Флинкс. Немного преувеличивая, можно сказать, что мы партнеры. Исили Хасбога. Получилась неплохая команда. Она пессимист, я оптимист.