— Я пытался связаться с Хентмэном…

— Отлично, — Человек сделал жест рукой по направлению ко входной двери. — Пойдем, Риттерсдорф. Женщина может оставаться на месте — она мне не нужна. Не будем терять времени: нам предстоит долгий путь.

— Вы можете позвонить Патриции Вивер, — сказал Чак, первым выходя в коридор. Незнакомец презрительно хмыкнул у него за спиной.

— Помолчи лучше, Риттерсдорф. У тебя и так слишком длинный язык.

— О чем это вы? — Чак остановился, ощущая леденящий душу страх.

— А о том, что ты вступил в нашу организацию, как шпион Центрального Разведывательного Управления. Теперь мы знаем, почему ты так хотел писать для нас сценарии — чтобы раздобыть улики против Бана. Ну и как? Много улик насобирал? Ты видел альфанца — это что, преступление?

— Нет, — сказал Чак.

— За это они собираются засадить его до конца жизни, — продолжал незнакомец. — Черт возьми, они всегда знали, что Ван жил в Альфанской системе. Но война-то давно окончилась; что же, он не имеет права поддерживать экономические связи с Альфой? Он большой артист, его знает публика. Я скажу вам, почему ЦРУ решило арестовать его: Бан придумал сценарий, в котором симулакрум ЦРУ кого-то убивает, и ЦРУ сразу засуетилось…

Впереди, преграждая им путь, возник огромный желтый холм. Это был ганимедянин, который вытек из своей комнаты.

— Дай-ка нам пройти, приятель, — проговорил человек с пистолетом.

— Извините, — возникли мысли Смайла Раннинга Клама, — но я менеджер господина Риттерсдорфа, и было бы непрактично, с моей стороны, позволить, чтобы его увели.

Тонкий красный луч прошел мимо Чака и уперся в середину желтого холма. Студнеобразная поверхность сморщилась и превратилась в черный дымящийся шар, который с шипением и треском стал разбрызгиваться во все стороны, выжигая и покрывая угольками деревянный паркет коридора.

— Вперед, — приказал незнакомец.

— Он мертв, — проговорил Чак. Ему было трудно поверить в это.

— Их там еще много осталось, — сказал человек с пистолетом. — На Ганимеде. — На его мясистом лице ничего не отражалось. — Когда зайдем в лифт, нажмешь самую верхнюю кнопку. Мой корабль на крыше, на посадочной площадке.

Чак повиновался, с трудом передвигая негнущиеся ноги. Через минуту они вышли на крышу, в холодный и туманный ночной воздух.

— Назовите свое имя, — проговорил Чак. — Только имя.

— Зачем?

— Чтобы я смог найти вас. И отомстить за убийство моего друга.

— Хорошо. — Человек подтолкнул Чака к реактивному прыгуну с включенными огнями и работающим двигателем. — Меня зовут Альф Шериган. — Он уселся за пульт управления.

Чак медленно кивнул.

— Вам нравится мое имя? Вы находите его приятным на слух?

Чак не ответил, уставившись в лобовое стекло.

— Что-то ты замолчал, — заметил Шериган. — Это нехорошо, поскольку нам придется все-таки побыть вместе, пока мы не прилетим на Луну, в Брэйх-сити. — Он включил автоматический курсопрокладчик и дал газ.

Аппарат дернулся несколько раз, но не поднялся.

— Подожди здесь. — Альф Шериган взмахнул пистолетом в направлении Чака. — Не вздумай прикасаться к пульту. — Открыв нижний люк, он нервно высунул голову и стал вглядываться в темноту, пытаясь определить, что помешало машине взлететь. — Матерь Божья! Внешний трубопровод…

Он резко втянул голову назад в кабину, направил лазерный пистолет в люк и выстрелил. В то же мгновение из люка, параллельно его лучу, возник другой луч и уперся ему в грудь. Шериган выпустил оружие и задергался в конвульсиях на полу кабины, затем его тело изогнулось, а изо рта вырвался страшный хрип. Он замер с открытым ртом и выпученными глазами.

Подобрав пистолет, Чак высунулся и посмотрел наружу. На крыше стояла Джоанна Триест с другим — миниатюрным — лазерным пистолетом в руке. Очевидно, она воспользовалась аварийным лифтом с автономным приводом. Шериган допустил ошибку — он не предполагал, что Джоанна была хорошо вооруженным, тренированным сотрудником полиции, привыкшим к любым неожиданностям. Даже Чак не ожидал, что она способна действовать так быстро: догнать их на аварийном лифте, первым выстрелом перебить ведущий трубопровод машины, а вторым убить Шеригана.

— Ты собираешься вылезать или нет? — спросила Джоанна. — Я не задела тебя?

— Нет, все в порядке, — сказал Чак.

— Послушай. — Девушка приблизилась к открытому люку и взглянула на бесформенную почерневшую массу, которая только что была Альфом Шериганом. — Я могу вернуть его к жизни. Помнишь? Ты хочешь, чтобы я сделала это, Чак?

Он с минуту подумал, потом, вспомнив Смайла Раннинга Клама, отрицательно покачал головой.

— Как хочешь, — сказала Джоанна. — Хоть это не в моих правилах, пусть остается мертвецом. Я тебя понимаю…

— А как Смайл…

— Чак, я уже не могу помочь ему: слишком поздно. Прошло больше пяти минут. Мне пришлось выбирать: или остаться с ним, или выручить тебя.

— Лучше бы ты…

— Нет, — твердо сказала Джоанна. — Я поступила правильно, ты увидишь почему. У тебя есть увеличительное стекло? Он вздрогнул:

— Нет, конечно, нет.

— Посмотри в кабине: под пультом должно быть отделение для инструментов. Поищи там лупу, она обычно входит в набор для замены микросхем.

Чак молча повиновался и через некоторое время обнаружил в указанном месте лупу в пластмассовой цилиндрической оправе, какие обычно используют ювелиры.

— Теперь пойдем к нему, — сказала Джоанна. Спустившись на этаж Чака, они склонились над кучкой золы, которая когда-то была их преданным другом, липкой плесенью с Ганимеда.

— Вставь лупу в глаз, — приказала Джоанна, — и тщательно осмотри пол. Особенно в районе ковра.

— Зачем?

— Мы должны собрать его споры. Отшатнувшись, Чак произнес:

— Ты хочешь сказать, что, возможно, он успел…

— Ганимедяне выбрасывают споры непроизвольно, в тот момент, когда подвергаются атаке. Думаю, у него эта функция сработала мгновенно, в момент выстрела. Смотри внимательней, споры очень маленькие. Они такие коричневые и круглые, без лупы их не разглядишь. Давай, а я пока приготовлю питательную среду.

Она скрылась в комнате Чака; он постоял немного, потом опустился на колени и стал через лупу дюйм за дюймом тщательно осматривать ковер в поисках живых останков Смайла Раннинга Клама.

Когда Джоанна вернулась, Чак раскрыл ладонь и показал ей семь крошечных шариков; в лупу было видно, что они имели гладкую и блестящую коричневую поверхность.

— Им нужна влажная почва, — объяснила Джоанна, наблюдая за тем, как Чак осторожно перекладывал споры в найденную ею на кухне мензурку. — И время. Найди еще штук двадцать, наверняка они выживут не все.

Ему удалось отыскать на грязном, потертом ковре еще двадцать пять спор, которые также были помещены в мензурку. Затем Чак и Джоанна спустились на первый этаж и, обогнув здание, вышли во двор. Там они взяли немного чернозема и заполнили мензурку. Джоанна заметила поливочный шланг и капнула в сосуд воды, после чего он был изолирован от доступа воздуха клейкой лентой.

— Атмосфера на Ганимеде плотная, теплая и насыщенная влагой, — объяснила Джоанна. — Это все, что можно сделать сейчас, чтобы создать для спор наиболее благоприятные условия. Смайл Раннинг Клам как-то говорил мне, что иногда ганимедянам удавалось даже успешно размножаться на Земле в открытой почве. Поэтому не будем терять надежды.

С осторожностью они перенесли мензурку в комнату Чака.

— И долго придется ждать? — спросил Чак. — Пока что-то прояснится?

— Точно не знаю, но слышала, что все зависит от фазы Луны. В общем, примерно несколько дней, но это может произойти и через месяц. Чем полнее фаза, тем лучше. Так что будем ждать. Впрочем, можно узнать фазу Луны в сегодняшней газете. — Она развернула газету на диване.

— А сохранится ли память в этих новых… — Он помедлил. — В новом поколении липкой плесени? Будет он или они помнить нас? И то, что произошло?

Джоанна, не отрываясь от газеты, проговорила: