— Рад познакомиться, — проговорил Чак. Альфанец засеменил к Чаку и начал водить усиками по его лицу. Ощущение было такое, будто по лицу ползают мухи.

— Господин Риттерсдорф, — заверещал альфанец. — Очень рад.

Затем, отведя усики в сторону, существо спросило:

— Кто еще находится в комнате, Банни? Я ощущаю присутствие других людей.

— Только Дак и Джонс, мои авторы. — Хентмэн обернулся к Чаку и пояснил:

— Эр-Бэ-Ха Триста Третий — крупнейший финансовый магнат и заправила во многих межпланетных коммерческих предприятиях. Понимаете, Чак, РБХ-303 владеет контрольным пакетом акций «Пабтранс Инкорпорейтэд». Это что-нибудь говорит вам?

Некоторое время Чак соображал, но потом внезапно до него дошло. Компания «Пабтранс» финансировала телевизионное шоу Банни Хентмэна.

— Вы хотите сказать, — проговорил Чак, — что «Пабтранс» принадлежит… — Он хотел сказать «нашим врагам», но вовремя удержался. В конце концов, альфанцы были БЫВШИМИ врагами. Они подписали с Землей мирный договор, и было принято считать, что вражда преодолена.

— Вы раньше не встречались с альфанцами? — спросил Хентмэн. — Вам нужно узнать их поближе: это замечательный народ. Глубоко чувствующий и понимающий юмор… «Пабтранс» финансирует меня, в частности, из-за того, что Эр-Бэ-Ха Триста Третий персонально верит в мой талант. Он превратил меня из никому не известного комика, который выступал в ночных клубах перед случайными посетителями, во владельца собственной телепрограммы, весьма популярной во всем мире. «Пабтранс» помог нам встать на ноги, приложив много сил для создания нашего имиджа.

— Понимаю. — Чак чувствовал себя больным. Ситуация казалась ему неестественной. — Не обладают ли альфанцы телепатическими способностями? — осторожно спросил он, зная, что это не так, однако почему-то побаиваясь альфанца. У него было предчувствие, что этому жукоподобному существу известно про него абсолютно все.

— Нет, они не телепаты, — пояснил Банни. — Но, поскольку у них нет глаз, то многое могут определить на слух. Хентмэн внимательно посмотрел на Чака.

— Почему вас так тревожат телепаты? А-а, догадываюсь: во время войны мы, в отличие от альфанцев, были ограничены зрительным образом врага. Вы не столь молоды, чтобы не помнить этого. Должно быть, это атмосфера вашего детства.

Внезапно Калвин Дак сказал:

— Могу себе представить, что волнует господина Риттерсдорфа: мне приходилось испытывать подобное чувство. Чака наняли за его художественные идеи, а не за мысли. И ему не по душе, когда кто-то забирается к нему в голову. Мысли Чака принадлежат ему самому, пока он не доверит их бумаге. Если привести сюда, например, ганимедскую липкую плесень, то это будет чудовищное попрание нашей личной свободы. Мы превратимся в машины, из которых механически высасывают идеи…

— Пусть вас не тревожит присутствие нашего друга РБХ-303: он не может читать мысли» — заговорил Сорздей Джонс. — Альфанцы способны лишь улавливать тончайшие нюансы голоса… Однако вы удивитесь, если узнаете, как много они в состоянии узнать о вас таким способом. Альфанцы — отличные психологи.

— Я сидел в соседней комнате, — произнес альфанец своим монотонным высоким голосом, — и читал журнал «Лайф». Потом невольно услышал ваш разговор о новом юмористическом персонаже Зигфриде Троце. Заинтересовавшись, я выключил звуковую журнальную кассету и вошел сюда. Вам не помешало мое появление?

— Нет-нет, нисколько, — заверил Банни альфанца.

— Ничто на свете не может развлечь меня больше, чем присутствие при творческом процессе талантливых авторов, — монотонное звучание этого голоса-домбры все больше угнетало Чака. — Я раньше не видел вас за работой, господин Риттерсдорф, но хочу отметить, что вы, вероятно, можете многое добавить к разговору. Я ощущаю с вашей стороны некоторую антипатию — причем глубоко затаенную антипатию — к тому направлению, которое приняла беседа. Могу я поинтересоваться, что вы находите столь неприятным для себя в Зигфриде Троце и его желании расправиться со своей нелюбимой женой? Вы женаты, господин Риттерсдорф?

— Да, — ответил Чак.

— Возможно, такой поворот сюжета вызывает у вас ощущение вины, — так же монотонно продолжал альфанец. — Вероятно, в вашем мозгу присутствуют некие неосознанные враждебные позывы по отношению к жене.

— Вы ошибаетесь, дорогой РБХ, — вмешался Банни Хентмэн. — Чак разошелся с женой — они уже начали бракоразводный процесс. Во всяком случае, это личное дело господина Риттерсдорфа. Мы собрались здесь не для того, чтобы исследовать его психическое состояние. Вернемся к делу.

— Но все-таки хочу отметить, что реакция господина Риттерсдорфа на происходящее в этой комнате весьма неестественна, — настаивал альфанец. — И я хотел бы выяснить почему.

Он повернул свою плоскую безглазую голову в сторону Чака.

— Возможно, если мы будем чаще встречаться с вами, господин Риттерсдорф, я смогу помочь вам лучше разобраться в себе.

Задумчиво почесав нос, Хентмэн произнес:

— Может быть, РБХ уже знает ответ. Но просто не хочет говорить. — Потом посмотрел на Чака и сказал:

— Повторяю: это его личное дело.

— Просто такой сюжет не кажется мне комедийным, — объяснил Чак. — В этом-то и состоят мои… — он чуть было не сказал «антипатии», — …мои сомнения.

— Ну, а у меня никаких сомнений нет, — заключил Хентмэн. — Даю распоряжение в отдел реквизита изготовить полый макет симулакрума — это будет дешевле и надежнее, чем приобретать настоящего. Теперь нам нужно подобрать кого-нибудь на роль жены Троца. То есть моей жены, поскольку Зигги буду играть я.

— Так как насчет подруги? — спросил Джонс. — Будем мы ее вводить или нет?

— Подруга сослужит нам хорошую службу, если мы сделаем ее большегрудой, — отозвался Дак. — Этакой телкой. Зрители будут довольны. А зануда-жена, наоборот, должна быть тощей и плоской. Придется искать артистку, которая не делала операцию поднятия груди.

— У вас есть кто-нибудь на примете на роль подруги? — спросил его Банни.

— Помните эту новенькую забияку? — сказал Дак. — Ну, к которой ездил ваш агент? Как же эту крошку зовут? Патти… Патти Вивер. Вот уж ДЕЙСТВИТЕЛЬНО грудастая телка. Ей, наверно, врачи по килограмму в каждую грудь накачали.

— Завтра же подпишу с ней контракт, — кивнул Хентмэн.

— Я ее знаю, подойдет отлично. Остается тощая селедка на роль жены. Не доверить ли нам Чаку сделать этот выбор? — Он по-совиному заухал.

Той же ночью Чак вернулся в Калифорнию, в свою убогую комнатушку. Устало пробираясь по плохо освещенному коридору, он обнаружил перед дверью ганимедскую липкую плесень. В три часа ночи — это уж слишком!

— Вас дожидаются двое людей, — проинформировал Смайл Раннинг Клам. — Мне показалось, что я должен предупредить вас.

— Спасибо, — сказал Чак и подумал: «С кем же, черт возьми, еще придется столкнуться сегодня?»

— Один из них ваш шеф Джек Элвуд, а второй — его начальник, господин Роджер Лондон. Они хотят расспросить вас о вашей второй работе.

— Но я никогда не скрывал ее от моих коллег, — удивился Чак. Ведь Мэйджбум, управляемый Петри, присутствовал при заключении контракта с Хентмэном. Чак почувствовал неладное.

— Все это так, — согласился ганимедянин, — однако они знают о вашем разговоре с госпожой Триест, а также о звонке к Хентмэну во Флориду. Поэтому они не только осведомлены о вашей «левой» работе, но знают и про идею сценария, которую…

«Ясно». Чак открыл дверь — она не была заперта — и увидел двух своих начальников из Управления.

— Почему так поздно? — спросил он. — Что случилось? Чак повесил пальто в кладовку; в комнате было жарко — очевидно, его коллеги включили старинную несаморегулирующуюся батарею.

— Это он? — спросил Лондон, высокий, сутуловатый, седеющий мужчина в годах; Чак несколько раз встречался с ним и считал его крепким орешком. — Это и есть Риттерсдорф?

— Да, — сказал Элвуд. — Слушай внимательно, Чак. Есть некоторые факты, касающиеся Банни Хентмэна, о которых ты не знаешь. Это секретные сведения. Теперь мы понимаем, почему ты подписал контракт, — ты не хотел, но был вынужден так поступить.