Он очнулся оттого, что автоматический женский голос повторял: «Пожалуйста, уплатите еще двадцать пять центов. Просьба не засовывать в аппарат купюры, пользуйтесь монетами».

Моргнув, он понял, что снова находится в видеофонной кабине. Но кому он звонит? Банни Хентмэну? Порывшись в карманах, он нашел четвертак и опустил его в прорезь под экраном. Экран сразу же очистился от помех и на нем возник образ.

Это был явно не Банни Хентмэн: на него смотрело озабоченное лицо Джоанны Триест.

— Что случилось? — заговорила она. — Чак, ты выглядишь ужасно. Ты болен? Откуда ты звонишь?

— Из Санта-Моники, — проговорил он, предполагая, что все еще был там. По крайней мере, он не помнил обратного переплета в Сан-Франциско. Да и времени прошло не так много…, или ему казалось? Чак посмотрел на часы: девятый час.

— Послушай…, дело в том, что меня сегодня утром отстранили от работы в ЦРУ, а теперь…

— Я очень тебе сочувствую, — сказала Джоанна, плотно прижимая трубку к уху.

— Спасибо. А теперь, кажется, меня уволил и Банни Хентмэн. Но я не совсем уверен, потому что, откровенно говоря, просто боюсь ему звонить.

Некоторое время оба молчали, разглядывая друг друга. Потом Джоанна мягко сказала:

— Послушай, Чак, успокойся. Тебе нужно позвонить Хентмэну. Или, если хочешь, я позвоню сама. Скажу, что я твой секретарь или еще что-нибудь — не волнуйся, я найду, что сказать. Дай мне номер твоей кабины. И не вздумай вешать нос — я уже достаточно хорошо знаю тебя. Если ты дашь волю отчаянию, снова замыслишь самоубийство, я не смогу помочь тебе — не успею.

— Спасибо тебе, — сказал Чак. — Рад слышать, что хоть кому-то я не безразличен.

— На тебя и так свалилось слишком много, — проговорила Джоанна в своей мягкой, интеллигентной манере. — Разрыв с женой, теперь…

— Позвони ему, — прервал Чак. — Вот номер. — Он поднес клочок бумаги к экрану; Джоанна переписала номер.

Повесив трубку, он остался в кабине и закурил. В голове начало проясняться; он задумался о том, что же делал последние два часа. Мышцы ног одервенели и ныли от усталости — наверное, он куда-то шел. Бесцельно слонялся по улицам Санта-Моники без единой мысли в голове.

Нащупав в кармане упаковку с таблетками ГБ-40, он распечатал и проглотил одну. «Может, полегчает», — подумал он. Однако прояснение в мозгу не улучшило настроения. Ощущение полного краха по-прежнему не покидало его.

«Липкая плесень — вот кто мне нужен».

Позвонив в справочную Марин Каунти, Чак узнал номер комнатного видеофона Смайла Раннинга Клама в Замке Бездельников, опустил новую монету и набрал номер. В трубке долго раздавались длинные гудки, экран оставался серым.

«АЛЛО».

На экране появились сначала буквы, потом за ними стал просматриваться расплывчатый желтый силуэт. Ганимедянин, естественно, не мог воспользоваться звуковой связью.

— Это Чак Риттерсдорф.

Теперь слова побежали по экрану; желтый силуэт слегка заколыхался:

«С ВАМИ ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ, ГОСПОДИН РИТТЕРСДОРФ. Я НЕ МОГУ ЧИТАТЬ ВАШИ МЫСЛИ НА ТАКОМ РАССТОЯНИИ, ОДНАКО, СУДЯ ПО ИНТОНАЦИЯМ ВАШЕГО ГОЛОСА…»

— Вы можете повлиять на Хентмэна? — спросил Чак. «КАК Я УЖЕ ГОВОРИЛ, Я СОВЕРШЕННО НЕ ЗНАЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА».

Чак произнес:

— Похоже, он уволил меня. Может быть, вы постараетесь уговорить его взять меня обратно?…

«Я, так больше не могу, — думал он. — Мне нужна хоть какая-то работа».

— Ведь именно вы заставили меня подписать с ним контракт — на вас лежит доля ответственности за произошедшее. «ВАША РАБОТА В ЦРУ…»

— Окончена. Меня выгнали оттуда за связь с Хентмэном. — Помедлив, Чак грубо добавил:

— А он знает слишком много неземных существ.

«ПОНИМАЮ, — снова побежала вереница слов, — ВАША НЕВРОТИЧНАЯ СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА НЕ ПРОСТИЛА ВАМ ЭТОГО. Я ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО ПРЕДВИДЕТЬ. А ТЕМ БОЛЕЕ ВЫ — МНОГОЛЕТНИЙ СОТРУДНИК ЭТОЙ СЛУЖБЫ».

— Послушайте, — сказал Чак, — сейчас не время искать правых и виноватых. Я не для того позвонил, чтобы обвинять вас. Мне нужна работа, любая работа.

«Я должен получить ее сегодня, — сказал он себе. — Не могу ждать ни одного дня».

«МНЕ НЕОБХОДИМО ПОДУМАТЬ, — проинформировал его ганимедянин. — ДАЙТЕ МНЕ…»

Чак с остервенением бросил трубку на рычаг.

Потом он снова стоял и курил в тесноте кабины, размышляя о том, что скажет Джоанна, когда позвонит. «Если позвонит. Вдруг не захочет огорчать. Черт знает что! И это я, своими собственными руками…»

Аппарат заверещал.

— Джоанна? — закричал он в трубку. На экране возник образ девушки.

— Послушай, Чак, я позвонила по твоему номеру. К аппарату подошел некий господин Фелд. Он выглядел очень взволнованным. Все, на что был способен Фелд — это сказать, чтобы я смотрела сегодняшние газеты.

— Отлично. — Чак почувствовал, как у него похолодело внутри. — Спасибо. Постараюсь добыть какую-нибудь газету. Увидимся. — Отключив связь, он быстро вышел из будки и в тусклом свете уличных фонарей стал искать газетный автомат.

У большой светящейся витрины какого-то магазина он обнаружил то, что искал; через несколько секунд он уже разворачивал свежую вечернюю газету.

«Конечно же — на первой полосе. Хентмэна ведь знает вся страна».

ПОПЫТКА АРЕСТА БАННИ ХЕНТМЭНА ЗАКОНЧИЛАСЬ НЕУДАЧЕЙ. АГЕНТ НЕЗЕМНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ПОСЛЕ ПЕРЕСТРЕЛКИ СКРЫЛСЯ Чак дважды перечитал заголовок, прежде чем уяснил его смысл. Итак, вот что случилось на самом деле: через разветвленную сеть сбора информации ЦРУ выяснило, что Банни Хентмэн уволил своего нового автора Чака Риттерсдорфа. Этот факт подтвердил версию ЦРУ о том, что Чак был нужен Хентмэну только из-за причастности к операции «Пятьдесят Минут» на Альфе III M2. Таким образом, давние подозрения по поводу Хентмэна подтвердились, и ЦРУ немедленно отреагировало. Однако комику удалось скрыться. Вероятно, его вовремя предупредил свой человек из Управления. Все было просто и вместе с тем страшно. Чак по инерции продолжал тупо смотреть на заголовок; руки, державшие газету, дрожали.

Значит, Хентмэн убежал. Несмотря на быстрые, отлаженные действия ЦРУ. Улетел на реактивном прыгуне из своего нью-йоркского офиса во время лазерной перестрелки с летающей группой захвата, как говорилось в статье. Где же он сейчас? Вероятно, на пути в Альфанскую систему. А где Чак Риттерсдорф? На пути в никуда. Перед ним расстилалась зияющая пустота без цели, друзей, смысла существования. Хентмэн, вероятно, позвонил Патриции Вивер и сообщил, что постановка отменяется, не позаботясь даже о…

Хентмэн позвонил Патриции вечером. После несостоявшегося ареста… Значит, Патриция должна знать, откуда он звонил. Или, по крайней мере, может знать… Во всяком случае, здесь есть за что зацепиться.

Остановив наземное такси, Чак быстро вернулся к велико? лепному зданию, в котором жила актриса; расплатившись с водителем, он бросился к запертой входной двери и нажал на кнопку переговорного устройства.

— Кто там? — Ее голос был все так же холоден и безразличен.

— Это Риттерсдорф, — сказал Чак. — Я оставил несколько листов рукописи у вас в квартире.

— Я не видела никаких листов. — В голосе девушки чувствовалась подозрительность.

— Если вы впустите меня на минуту, я сразу же найду их. Я прекрасно помню, где они лежат. И сразу же уйду, не волнуйтесь.

— Хорошо.

Толстая металлическая дверь щелкнула и открылась. Чак поднялся на лифте и обнаружил, что дверь в квартиру Патриции также открыта. Девушка стояла в гостиной, сложив руки на груди, и молча смотрела в окно, на панораму ночного Лос-Анджелеса.

— Ваших идиотских листков нигде нет, — проговорила она, — Если вы хотите…

— Откуда вам звонил Банни Хентмэн? — жестко спросил Чак.

Она удивленно посмотрела на него, подняв брови.

— Не помню.

— Вы видели хоть одну вечернюю газету?

Она долго не реагировала, потом пожала плечами.

— Возможно.

— Банни звонил вам после того, как скрылся от ЦРУ. Вам это известно так же хорошо, как и мне.