Инструктаж был очень прост: двигаться в течение часа строго на север, который был определен исходя из того, что солнце восходит на востоке, а потом развернуться на 180° и идти назад. Если на пути встретится возвышенность — использовать ее для общего обзора. Рекомендовалось избегать, насколько возможно, любых контактов с живыми существами, буде таковые встретятся. Не совершать ничего, что может быть истолковано как враждебные действия — разве что на отряд нападут и возникнет необходимость защищаться.

Вопрос самозащиты было не так-то просто решить. Грэхем боялся отправлять безоружных людей в поход, который мог оказаться опасным. Однако тщательный осмотр супермаркета выявил две интересных детали: во-первых, продукты, съеденные землянами за день до того, кто-то заменил новыми; во-вторых, оказалось, что в магазине есть небольшой отдел хозтоваров, который они раньше не заметили.

В отделе хозтоваров каждый разведчик взял себе маленький топорик. К этому времени солнце уже вовсю светило с безоблачного неба и стало довольно жарко; поэтому они сняли все, кроме рубашек и брюк. С ножами за поясом и топориками в руках они напоминали шайку разбойников.

Остальные высыпали из гостиницы, чтобы проводить смельчаков в поход. Последние же, шагая по дороге, ведущей в никуда, размахивали «оружием» и остро чувствовали идиотизм ситуации. Даже Грэхем, мрачный от сознания, что все заботы в этом чужом мире легли на его плечи, не мог сдержать улыбку. «Разведка» чем-то напоминала сцену из оперетты.

Отряд вернулся через два часа и десять минут.

Слава Богу, все были целы, никому не пришлось рисковать жизнью.

Но новая информация ни в коей мере не помогла землянам избавиться от чувства тревоги и неуверенности в будущем.

Джон Говард рассказал сначала о том, что видели все разведчики. По расчетам, они прошли километров восемь по довольно пустынной долине, где рос какой-то незнакомый кустарник с мелкими цветками и растение, напоминающее громадных размеров папоротник. Встречались и участки, покрытые лишь очень жесткой и высокой травой. Путники обнаружили реку и ряд довольно высоких холмов, но не встретили совершенно никаких животных.

Однако, было и то, что видели не все.

Одним наблюдением поделился Пол Редман, американский литагент. Когда отряд пробирался между зарослями травы высотой в полтора человеческих роста, он остановился, чтобы стереть пот со лба. И взглянул на небо.

То, что он увидел, длилось один краткий миг. По небу пронеслась стая каких-то блестящих, сверкающих существ с золотистыми развевающимися волосами и лицами, по утверждению Редмана, почти человеческими. Пытаясь как-то описать их, он сказал: «Они были похожи на эльфов».

Второе «видение» досталось Гуннару Рудефорсу, шведу-педагогу.

Четверо мужчин шли гуськом; на расстоянии примерно шести шагов друг от друга. Поскольку роль первого была самой рискованной, договорились идти первым по очереди.

Очередь Гуннара Рудефорса настала тогда, когда вскоре следовало уже повернуть назад. Стараясь извлечь из экспедиции как можно больше, он пошел быстрым шагом и не заметил, как оторвался от своих спутников.

Выйдя из зарослей высокого папоротника, он внезапно увидел средневекового рыцаря в блестящих доспехах — тот стоял примерно в двадцати шагах от него.

Ни насмешки, ни ехидные замечания не могли сбить Рудефорса с толку: он настаивал, что это был именно рыцарь. На голове — шлем с забралом, почти полностью закрывавшим лицо, в правой руке — то ли короткое копье, то ли длинный меч.

Рыцарь сидел верхом на животном с ветвистыми рогами, ростом меньше лошади, но больше оленя.

Целую долгую минуту рыцарь и Рудефорс созерцали друг друга. Потом первый приглушенным голосом произнес слово, похожее на «Прочь!», развернул своего «коня», дернув его за один рог, и скрылся в папоротнике.

Когда остальные поравнялись с ошарашенным шведом, рыцарь успел скрыться из глаз. Джон Говард, шедший сразу за Гуннаром, признался, что слышал звуки, похожие на стук копыт. Но ничего не видел.

Подобный отчет об «экспедиции» вызвал у Грэхема одно желание — срочно выпить. Двойную порцию.

Хотя с теми людьми или существами, которые похитили землян, никаких контактов по-прежнему не было, в последующие дни произошли события. Два из них — трагические. Первой трагедией было самоубийство Марины Джессоп, двадцатилетней студентки-англичанки. Марина покончила с собой вечером того дня, когда Пол Редман увидел своих «эльфов», а Гуннар Рудефорс — средневекового рыцаря.

В тот день после обеда Рассел Грэхем, член парламента и командир межпланетного иностранного легиона, выступил с обзором событий и сделал, так сказать, предварительные выводы. Он попытался произнести свой «доклад» в официальном и в то же время несколько будничном тоне, ни на миг не забывая о страшном нервном напряжении, овладевшем его товарищами.

— Леди и джентльмены, — начал он, оглядев с грустью свою небольшую команду. — Я много думал о том, что с нами произошло, и вы, безусловно, тоже. Несмотря на кошмарную абсурдность ситуации, в которой мы оказались, несмотря на полное отсутствие информации, я считаю необходимым все же как-то это осмыслить. Позвольте поделиться с вами своими соображениями.

Он помолчал.

— Я думаю, что все, проделанное с нами, имело серьезные и никак уж не легкомысленные цели. Насколько я понимаю, наше похищение из самолета было частью какой-то операции, и сейчас мы находимся в чужой галактике, на немыслимом расстоянии от Земли. Ясно, что эта операция — какой бы бесчеловечной она ни была — проделана существами, далеко обогнавшими нас в развитии. Нам трудно представить себе усилия и ресурсы, затраченные на эту операцию. Поэтому можно сделать вывод, что нас отправили сюда для решения какой- то весьма серьезной задачи. Ее сути мы пока не знаем. Как не знаем и того, вернут ли нас в конце концов домой. Но, видимо, пока мы здесь, нас будут снабжать всем необходимым для жизни.

— Что вы скажете по поводу «эльфов»? — спросил кто-то.

— И про рыцарей? — спросил другой.

— Пока что на многие вопросы ответа нет, — Грэхем пожал плечами. — Возможно, и не будет. Можно только догадываться… Я думаю, они оказались здесь как представители определенного биологического вида, ведь, скорее всего, так же рассматривают и нас. Мне почему-то кажется, что не эти существа виновники нашего несчастья. А сейчас, — продолжал Грэхем, — перед нами стоят две срочные задачи: во-первых, нужно узнать как можно больше о мире, в который мы попали, и, во-вторых, попытаться установить контакт с теми, кто нас сюда доставил. Нет сомнения, что в их глазах мы своего рода идиоты или животные. Но если их представления об этике соответствуют уровню их науки, мы, возможно, сумеем убедить их отправить нас домой, хотя бы после того, как они нас изучат.

Дискуссия, начавшаяся после выступления Грэхема, была, в общем, бесполезной. Никто не высказал более разумного объяснения происшедшему: люди были слишком удручены, чтобы размышлять. В конце концов все разбрелись по спальням.

В группе было четыре супружеских пары. Сейчас стало ясно, что, по крайней мере, еще четверо как бы заключили временный брачный союз. Грэхем считал это неплохим признаком. Может быть, хоть это поможет ему (или ей) не сойти с ума. ним присоединиться, но девушка отказалась.

В тот вечер она ушла в свой номер и легла в теплую ванну. Видимо, портативный электрообогреватель, брошенный в воду и устроивший короткое замыкание, помог ей решить все проблемы. Только утром обнаружили, что она мертва.

В письме, адресованном Расселу Грэхему, она написала: