Прибыв в точку рандеву, моряки «Пингвина» обнаружили ожидавшее их странное судно. Вместо мачт торчали лишь непонятные обрубки, мостик отсутствовал, а на корме стояла длинноствольная пушка, какие обычно встречаются на британских кораблях. Но над ним развевался немецкий флаг.

— Немного похоже на «Дукезу», — сказал Михаэльсен, с интересом разглядывающий непонятный объект. — Это рефрижератор, причем очень большой, спущен на воду, кажется, в 1920 году.

В этот момент на судне замигала сигнальная лампа: «Призовое судно „Дукеза“ приветствует капитана и команду „Пингвина“ и поздравляет с большим успехом. Рады видеть вас. Здесь смертельно скучно».

Несколько человек из команды «Пингвина» отправились к странному призу на шлюпках. На борту «Дукезы» они обнаружили коллектив прекрасно откормленных немецких моряков, которые выглядели так, словно находились в отпуске, получали полноценное трехразовое питание и в промежутках между приемами пищи играли в карты. Кто-то встретил старых знакомых — было много радости.

Как и сказал Михаэльсен, «Дукеза» была рефрижераторным судном. «Адмирал Шеер» захватил его незадолго до Рождества и привел в «Андалусию». К сожалению, капитан Кранке, командир «Адмирала Шеера», не мог отправить рефрижератор в Германию, потому что угля на нем хватило бы только до Фритауна. С другой стороны, он не хотел топить его и терять ценный груз, в котором было 14,8 миллиона яиц, 7000 тонн мороженого мяса и много разнообразных консервированных продуктов. Поэтому его переименовали в «Герцогиню», и под этим именем оно стало числиться в документах военно-морского ведомства как судно снабжения. Множество кораблей, включая «Адмирал Шеер», «Нордмарк», «Сторстад», HK-10 и другие, уже получили снабжение с этого судна, но в его гигантских трюмах еще осталось достаточно хороших продуктов.

После захвата команда использовала имеющееся на борту топливо, чтобы поддерживать работу рефрижераторных установок. После того как уголь закончился, моряки разобрали деревянную надстройку и сняли все, что могло гореть, чтобы использовать это в качестве топлива. Поэтому судно и выглядело так странно.

— Если бы вы не появились, нам бы пришлось вытаскивать стулья из-под собственных задниц и сжигать их. Кстати, вы последние. Теперь оно отправится к морскому дьяволу. Топлива больше нет.

Поздно вечером Крюдер разрешил свободным от вахты членам команды заняться перегрузкой продовольствия с «Герцогини». Все имеющиеся на борту плавсредства были задействованы для этих перевозок. Шлюпки, катера и даже резиновые лодки почти всю ночь курсировали взад-вперед, перевозя мешки и ящики. На «Пингвин» было погружено 1000 ящиков, в каждом из которых содержалось 360 яиц. Всего 360 000 штук. Кок не сумел разместить все ящики на складе, и часть из них осталась на палубе.

— С сегодняшнего дня и до тех пор, пока запас не кончится, держите наготове полную кастрюлю вареных яиц и соль. Кто хочет — пусть ест.

Доктор Хассельман записал в своем дневнике:

Главный старшина-рулевой Ноймейстер сделал весьма примечательную запись в своем дневнике:

На следующий день на горизонте появилось грузовое судно. Было установлено, что это сухогруз «Альстертор», идущий из Германии. Он доставил команде «Пингвина» то, что люди ждали больше всего на свете, — несколько мешков почты. Крюдер договорился с его капитаном, что оба судна пойдут к острову Кергелен, где можно спокойно перегрузить все необходимые грузы. Поэтому после передачи почты «Альстертор» и один из китобоев ушли в Порт-Кувре.[16]

Крюдер имел намерение использовать этот маленький кораблик как новый «второй глаз» вместо танкера «Сторстад». Это намерение он впоследствии воплотил в жизнь, окрестив суденышко «Адъютантом» и поставив во главе команды юного лейтенанта.

Вечером Крюдер приказал взорвать «Дукезу». Британцы уже считали судно затонувшим, поскольку после его захвата «Адмиралом Шеером» за борт были сброшены обломки, свидетельствующие о его потоплении. Во время подрыва произошел несчастный случай. Когда заряды взорвались, вырвавшийся язык пламени воспламенил легкую тропическую одежду ожидавших взрыва матросов. Друзья бросились к ним на помощь и с помощью канатов вытащили серьезно пострадавших парней на палубу. «Дукеза» уже тонула, но моряки все же смогли погрузить своих раненых товарищей в шлюпки.

На борту «Пингвина» ранеными занялись доктор Венцель и доктор Хассельман. Узнав о случившемся, в лазарет явился Крюдер.

— Парни плохо выглядят, — сказал он Хассельману. — Как вы считаете, справитесь?

— Думаю, что да, господин капитан. Потребуется переливание крови, но недостатка в донорах не будет. Полагаю, через несколько недель они будут на ногах.

— Отлично, — сказал Крюдер и вышел.

Китобои и плавучие рыбозаводы благополучно прибыли в зону «Андалусии». А призовая команда «Дукезы» теперь находилась в распоряжении Крюдера, включая двух бывших капитанов торговых судов лейтенантов Блау и Петерсена, которых он назначил командовать рыбозаводами. Он даже снабдил их «костяком» команды. Но людей все равно катастрофически не хватало, и норвежцы многократно превосходили немецких моряков по численности. По крайней мере, Крюдер постарался, чтобы в призовые команды входили самые опытные люди, прекрасно знающие свое дело. При содействии норвежцев все рыбозаводы и все промысловые суда, за исключением двух, благополучно дошли до Бордо, но даже те два китобойных судна, которые не дошли до порта назначения из-за нехватки топлива, не попали в руки противника. Они были вовремя затоплены немецкими призовыми командами, которые после этого покинули суда на шлюпках.

Крюдер уже вел «Пингвин» к Кергелену на встречу с «Альстертором» для погрузки необходимых запасов, когда поступил приказ военно-морского командования встретить другой вспомогательный крейсер HK-41, позже ставший известным как «Корморан», который в ноябре 1941 года потопил австралийский крейсер «Сидней», имевший более сильное вооружение и бронирование. «Корморан» шел из Германии на Тихий океан. Военно-морское командование вполне обоснованно посчитало, что Крюдер, имевший богатый опыт действий в этом регионе, может помочь советами и поделиться информацией. Командовал «Кормораном» капитан Детмерс.

Встреча прошла без происшествий, и «Пингвин» снова взял курс на Кергелен.

Снова пришлось спрятать в сундуки тропическую одежду и извлечь на свет божий теплые вещи. Крюдер стоял на мостике в меховой шапке и был больше похож на полярного исследователя, чем на капитана немецкого вспомогательного крейсера. «Пингвин» находился примерно в 250 милях от острова Кергелен, он шел мимо островов Принс-Эдуард и Крозе на юг.

Незадолго до прибытия «Пингвин» встретился с HK-45, больше известным под названием «Комет», который уже несколько дней находился на новой военно-морской базе Кергелен. В мирной жизни «Комет» был 3287-тонным теплоходом «Эмс» — карликом среди немецких вспомогательных крейсеров. Этот малыш провел в море пятьсот пятнадцать суток, не совершив ни одного захода в порт. За это время он прошел 87 000 миль, то есть совершил четыре кругосветных путешествия.

Поход «Комета» также был весьма успешным, хотя потопленный этим вспомогательным крейсером тоннаж был меньше, чем у «Пингвина». Частично так получилось потому, что действовал «Комет» в нечасто посещаемом судами районе Тихого океана.