При деятельном участии Селезнева начинают положительно решаться вопросы развития речного флота на реке Кубани (записка Маленкову от 21 марта 1940 года о строительстве Сочинского морского порта, узкоколейной железнодорожной ветки Крымское — Варениковская и в Лабинске), возводится Белореченская гидроэлектростанция, развивается кирпичная промышленность, объединяется масложировая промышленность, происходит увеличение производства товаров ширпотреба и продовольствия из местного сырья (записка Сталину и Молотову от 23 ноября 1940 года).
Особо знаменательным для краснодарцев было начало строительства в январе 1938 года завода измерительных приборов. Селезнев, понимая большую важность завода, предпринимает меры по активизации его строительства. Начавшаяся Великая Отечественная война прервала строительство завода. В канун оккупации Краснодара его оборудование было демонтировано. 29 июля 1944 года СНК СССР принял постановление о восстановлении в Краснодаре завода измерительных приборов. Из Саранска было доставлено оборудование, и в четвертом квартале 1944 года завод начал выпускать продукцию.
В феврале 1940 года Селезнев обращается с докладной запиской к Сталину о необходимости осушения закубанских плавней и мерах по ликвидации наводнений реки Кубани.
Сталин внимательно ознакомился с содержанием записки, оставив пометку на начальной фразе: «На левом берегу реки Кубани от ст. Северской до ст. Варениковской расположен массив Закубанских плавней площадью в 160 тысяч гектаров.
Так как ложе реки Кубани расположено выше уровня Закубанских плавней, то реки, текущие с северных отрогов Кавказского хребта и пересекающие эту территорию, впадают не в Кубань, а в плавни… Это приводит к затоплению значительной части массива»…
Получив поддержку, Селезнев начал активно прорабатывать практические вопросы с Микояном, в ту пору заместителем председателя СНК Союза ССР.
Чуть позднее, в феврале 1940 года, Селезнев вновь обращается к Сталину и Молотову с запиской о скоростном строительстве Тщикского и Шапсугского водохранилищ и обвалования низовьев реки Кубани для ликвидации наводнений.
Меры, предпринятые крайкомом ВКП(б) и крайисполкомом, имели грандиозный характер. Например, для выполнения земляных и бетонных работ по Тщикскому водохранилищу привлекалось не менее 45 тысяч колхозников в течение двух месяцев. Шапсугское плавневое водохранилище намечено было построить в 1941 году с объемом 117 млн. кбм., в 1940–1941 годах завершить обвалование Кубани.
Интересно, что на имеющемся в деле проекте постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) сделана карандашная пометка: рядом со строкой о сроках окончания строительства Тщикского водохранилища и обвалования низовьев реки Кубани (к 15 июля 1941 г.) приписано: 1.XII.40 г.; Шапсугского водохранилища (к весне 1941 г.) — 1. XII.41 г.
В марте 1940 года при крайисполкоме был образован Совет строительства водохранилищ во главе с П. Ф. Тюляевым и проведено совещание первых секретарей РК ВКП(б) и председателей райисполкомов. Совещание проводил Бычков, второй секретарь крайкома ВКП(б). Помимо Тюляева, на совещании выступили секретарь крайкома ВКП(б) Поздняк, начальник строительства Васильев, председатель Крайпотребсоюза Сущев и другие.
В августе 1940 года на имя Селезнева поступила следующая информация краевого управления НКВД о положении дел на строительстве Тщикского водохранилища с грифом «Сов. секретно», подписанная начальником управления Шулишовым:
«По имеющимся у нас данным известно, что ряд специалистов, работающих на постройке сооружений Тщикского водохранилища, заявляют о том, что сбросному сооружению грозит большая авария. Авария будет вызвана якобы вследствие того, что отводной канал реки Белой сделан так, что его дно выше дна реки Белой, в силу чего образован «перепад», который в течение нескольких месяцев работы водохранилища будет рекой смыт до самого сбросного сооружения, после чего сбросное сооружение также будет разрушено».
Так, инженер Худяков по этому вопросу говорит:
«При наличии «перепада» катастрофа неизбежна. Канал реки Белой будет быстро разрушаться, и вода сама сделает его такой же глубины, как и старое русло реки, постепенно этот перепад будет приближаться (в силу постоянного размыва) к основанию — фундаменту сбросного сооружения, оголит его, после чего он, не имея подсобной опоры, разрушится».
Точно также заявляет инженер Константинов. Гл. инженер Жирнов знает также об этом, но заявляет: «Русло можно будет закрепить хворостом и камнем».
Однако те же специалисты осуждают заключение Жирнова (по части укрепления) и заявляют, что это мероприятие оттянет катастрофу только на несколько месяцев, и в качестве выхода из создавшегося положения считают: нужно либо заглубить сооружение, либо строить перепад железобетонный».
Селезнев на месте строительства срочно собирает группу специалистов и детально разбирается в инженерно — технических особенностях стройки.
И вот в январе 1941 года Селезнев докладывает Маленкову и Микояну, а они Сталину о завершении в «исключительно короткий срок (8 месяцев)» строительства Тщикского водохранилища и обвалования реки Кубани.
Впоследствии Тщикское водохранилище было поглощено Краснодарским водохранилищем, построенным в 1968–1975 годах, площадь зеркала которого составила 420 квадратных километров. Сооружения Шапсугского водохранилища в основном были завершены к июлю 1941 года, а в 1952 году строительство его было полностью окончено.
4
Не являясь сельхозником, Селезнев тем не менее большое внимание уделял развитию Кубани как житницы России. И хотя, как заявил он на III краевой партконференции в марте 1940 года, «политический и производственный подъем создал все условия для получения высоких урожаев», в самом деле тракторов, комбайнов и другой сельскохозяйственной техники было крайне мало, что вынуждало Селезнева сделать на конференции следующее заявление: «…Необходимо использовать живое тягло. В колхозах края имеется рабочих лошадей 155.428 и 75.885 волов, а как мы их используем, хотя бы в самый горячий период сельхозработ? Очень и очень плохо. В 1939 г. на единицу живого тягла посеяно
0,72 га; убрано колосовых 0,55 га; посеяно озимых 0,66 га и поднято зяби 0,08 га. Если бы колхозы края привлекли только 60 % живого тягла, то в течение дня этим тяглом можно было бы забороновать 301.163 га, или посеять 120.465 га, или вспахать 30.116 га. В этой части у нас прямая недооценка роли живого тягла».
Селезнев вместе с Тюляевым, Шлихтером и другими сподвижниками наметили ряд принципиально важных задач в дальнейшем развитии сельского хозяйства края. В частности, увеличение посевных площадей, для чего будет произведена раскорчевка кустарников и лесных порослей на площади около 250 тысяч гектаров. Странно, но об этом Селезнев почему‑то докладывал самому Сталину! Новый поворот был сделан к производству риса и чая, заготовке кормов, обработке озимой соломы путем известкования, увеличению посевов люцерны, кукурузы и ячменя, наращиванию поголовья скота.
На любопытные цифры ссылался в своем выступлении на краевой партконференции Шлихтер. «Могу вам привести общую итоговую цифру всего поголовья всех видов скота в переводе на фуражные коровы, — говорил он. — На территории Краснодарского края в 1916 году было 2 миллиона фу ражных голов, а в 1939 году 1 миллион 300 тысяч голов. Почти в полтора раза больше было в 1916 году!
Товарищи! У нас часто говорят, что кормов нет и это‑де держит рост поголовья.
Правильно ли такое утверждение? Отчасти правильно, а в основном не верно.
В чем тут секрет? Сравните, пожалуйста, расчеты, приведенные на 100 гектаров.
Я вам даю три цифры: Краснодарский край сейчас, Краснодарский край до революции и Соединенные Штаты Северной Америки. Сколько же голов скота приходится на 100 гектаров посевной площади (тут уже равные условия!). Так вот, крупного рогатого скота у нас в Краснодарском крае приходится в 1939 г. 25,8 головы (без совхозов) на 100 гектаров, в Соединенных Штатах Северной Америки — 42,2 головы.
