Между тем, великий сыщик направился в канцелярию начальника полиции Рукэри и попросил показать ему оружие преступления; это был остро отточенный малайский кинжал, дорогая рукоятка которого была украшена инкрустацией.

— А ножны вы нашли в рабочем кабинете мистера Эшлэнда?

— Нет, их нигде не могли найти. Мы обыскали не только его квартиру, но и ту, в которой проживала убитая, но без всяких результатов!

— Это обстоятельство, может быть, величайшей важности! Я бы хотел осмотреть обе квартиры.

Великий сыщик вышел из полицейского управления и направился в свою квартиру в Иофферсонстрит 99.

Там он сообщил о случившемся своему брату Фреду и своим помощникам Бен Нильсу и Гольм Гаррисону. Он дал им указания доказать алиби[9] Эшлэнда.

Трое молодых людей должны были идти по той же дороге, по которой совершал свою прогулку Эшлэнд; быть может, они нашли бы людей, видевших миллионера и могущих подтвердить это под присягой.

Затем Джон Вильсон отправился в квартиру убитой.

Он скоро дошел до 58-й улицы и нашел там разбитую параличом мистрисс Кюстер. Она лежала без движения и не могла дать никаких объяснений сыщику; на следующее утро она тихо скончалась и нашла в смерти покой от своего ужасного горя.

Труп убитой Анны Кюстер, красивой молодой девушки, был унесен в покойницкую кладбища. Из слов посторонних Вильсон узнал, что убитая лежала на спине, в своей спальне, и кинжал был воткнут в сердце по самую рукоятку.

Но все его поиски оказались безуспешными, он не мог напасть на след, по которому можно было судить о личности убийцы.

Тогда он отправился в Оджен-авеню, где находился великолепный дворец миллионера.

В то время, как Джон Вильсон шел задумчивый по улицам, газетчики продавали листки, сообщавшие о зверском убийстве молодой девушки и аресте всем известного миллионера Эшлэнда. На улицах стояли группы народа, с волнением обсуждая происшествие, и собирались большими массами как перед домом, где было совершено преступление, так и перед дворцом Эшлэнда.

Великий сыщик наконец решил войти в дом незамеченным, с заднего крыльца, и начать свои наблюдения тайно.

Привести же в исполнение свое намерение он мог только при наступлении темноты.

До наступления вечера он наводил справки у своих помощников, которые нашли людей, видевших миллионера во время его прогулки.

Этим было доказано отсутствие миллионера на месте преступления, и Вильсон рассчитывал, что Эшленда отпустят на свободу под денежное обеспечение.

Было уже одиннадцать часов вечера, когда он вернулся на Оджен-авеню.

Перед домом уже никого не было, и полиция также удалилась.

Джон Вильсон проник во двор. Он легко взобрался на окно первого этажа, которое было наполовину открыто, а отюда он проник в какую-то комнатку, вроде кладовой, находящейся около кухни.

В доме царила мертвая тишина, часть прислуги ушла из дому, а оставшиеся уже спали. Бесшумно проскользнув через большие сени, он поднялся по лестнице, устланной ковром, в первый этаж, на площадку которого выходит несколько дверей.

Несколько мгновений спустя он очутился в кабинете аресстованного владельца дома и, так как с улицы проникал свет от электрических фонарей, ему не пришлось прибегнуть к помощи своего потайного фонаря.

Здесь он сделал важное открытие. Между задней стороной письменного стола и стеной Джон Вильсон нашел застрявший старый футляр для очков, на котором кожа была от времени потерта.

В футляре находились очки с довольно большими и сильными стеклами. Владелец их, следовательно, обладал очень плохим зрением и, видимо, нуждался в их помощи на улице.

Сыщик спрятал находку в карман. Он знал, что Поль Эшлэнд таких очков не носил и имел прекрасное зрение. Что слуги Эшлэнда носили подобные очки, было также маловероятно, да и место находки было довольно странно.

След на стене показал, что кинжал был прикреплен несколькими крючками и что преступнику стоило много труда, чтобы снять его.

Для этого он встал на стул перед письменным столом; во время работы очки выпали из наружного кармана; на футляре видны были полустершиеся золотые буквы «Д. К.».

Великий сыщик энергично продолжал свой осмотр, но вдруг остановился, прислушиваясь. Ему послышались чьи-то осторожные шаги, приближающиеся к кабинету, и в один момент Джон Вильсон спрятался за оконными портьерами.

Он только что успел скрыться, как дверь тихо отворилась.

В комнату проскользнула темная фигура, которую Джон Вильсон при достаточном свете мог хорошо разглядеть.

Это был человек очень высокого роста, худощавый, одетый в темный редингот. Некрасивые, отталкивающие черты его продолговатого, желтого лица внушали отвращение; особенно неприятно поражали его длинные, отвратительные уши.

На голове у него был одет низкий цилиндр, в правой руке был наготове револьвер, и сквозь сильные очки он зорко осматривал комнату.

Он проскользнул до середины комнаты и оглянулся, как бы стараясь убедиться, один ли он или нет. Не услышав ничего подозрительного, он прокрался к письменному столу и стал его тщательно обыскивать.

Очевидно, он чего-то искал и, как предполагал Джон Вильсон, предметом его поисков были очки.

— Они должны быть там, — пробормотал он про себя. — Не может быть, чтобы они пропали. Ищейкам может быть многое доступно, но какие-то старые очки ни к чему их не приведут и не помогут напасть на верный след.

Незнакомец лежал растянувшись на полу и шарил под диваном, как вдруг Вильсон тихо вышел из засады, моментально осветил полным светом своего карманного электрического фонаря комнату и, направив на него дуло своего револьвера, произнес негромко, но твердо:

— Стой! не двигаться или я буду стрелять.

В первый момент незнакомец остался неподвижен от испуга, но тотчас же повернул голову к сыщику.

— Проклятие!

С этими словами он вскочил. Джон Вильсон мог его пристрелить, но он этого не сделал, потому что хотел завладеть им живым.

Некрасивая улыбка исказила лицо незнакомца.

— Ага! сказал он. — Еще одна ищейка была здесь в засаде! Что вам здесь надо?

— Это вам самому лучше известно! — ответил сыщик. — Но я бы попросил, чтобы вы опустили вашу руку с револьвером, иначе я ее прострелю, а это будет вам не особенно приятно.

Но тот снова ядовито засмеялся и левой рукой в один миг вынул из кармана какой-то продолговатый металлический предмет, величиною с еловую шишку. Он действовал поразительно скоро, а Вильсон ему не мешал, зная, что сможет пресечь всякое покушение.

— Что вы искали здесь? — спросил сыщик.

— Это вас не касается! Ведь я вас тоже не спрашиваю, что вы здесь ищете!

— Я ищу здесь преступника, который убил несчастную мисс Анни Кюстер, и я думаю, что вижу того негодяя неред собой!

Незнакомец иронически засмеялся и сказал:

— Все-то вы знаете! А сами и не подозреваете, что идете по ложному пути. Я такой же, как и вы, частный сыщик. Я не верю, что Поль Эшлэнд виновен, и оттого постараюсь освободить его. Конечно, я не хочу это сделать насильно, но хочу собрать все доказательства его невиновности, вот отчего я здесь.

Джон Вильсон презрительно улыбнулся.

— Вы очень неудачно надеетесь выпутаться из петли, — сказал он. — Меня вам трудно провести, а если вы действительно сыщик, то советую вам прекратить ваши поиски, я прекрасно знаю, что вы здесь искали. Вы искали ваш футляр с очками.

— Футляр с очками?! Значит, вы нашли его? — вскричал незнакомец, но тотчас же, овладев собою, возразил: — Вы ошибаетесь, этот футляр принадлежит не мне, а лицу, которое я преследую.

Вильсон направил дуло револьвера прямо в лоб противника и сказал:

— Перестаньте дурачиться! Вы ошибаетесь, если думаете провести меня. Объявляю вас арестованным, вы последуете за мною в полицию, где разъяснится, кто вы такой.