— Вчера, около девяти часов вечера, в 58 улице в Чикаго, этим кинжалом была убита в своей спальне мисс Анна Кюстер.

Молодой человек был поражен, как ударом молнии.

У него вырвался крик ужаса и его большие, широко открытые глаза впились в глаза чиновника.

— Что вы говорите?! — едва мог он произнести. — Мою невесту убили?! Но ведь это неправда! Это ложь! Анны нет здесь в Чикаго: ведь я уже сообщил вам, что она уехала!..

— Вот это именно не так! Вы сами это знаете прекрасно! Этот кинжал, принадлежащий вам, нашли в сердце молодой девицы, лежащей на полу на ковре, а рядом с нею находился ваш серебряный портсигар. Станете ли еще отрицать, что убийца не вы?!..

Поль Эшленд не сразу ответил, страшная весть почти отняла у него рассудок. Он закрыл лицо руками и шатаясь опустился па ближайший стул. Мучительный стон вырвался из его груди, и он неоднократно бормотал:

— Анна умерла?! Я не могу этого постигнуть! Этого не может быть! О, скорее к ней! Я хочу еще раз видеть ее!

Он вскочил и бросился к дверям, но начальник полиции преградил ему путь.

— Вы забываете, мистер Эшленд, что вы арестованы! убедительно прошу вас быть благоразумным, потому что малейшее запирательство или сопротивление с вашей стороны будут иметь для вас дурные последствия!

— Бог докажет мою невиновность! — вскричал он. — А негодяя, убийцу, который похитил у меня самое дорогое в мире, он жестоко накажет!

— Почему вы не хотите сознаться? — ответил Рукэри. — Это вам не поможет, так как мистер Стефен Броун, управляющий домом, в котором мисс Анна Кюстер со своей матерью занимала второй этаж, подтвердил, что он вас видел вчера входящим в дом около половины девятого вечера, и после приблизительно сорокапятиминутного пребывания там быстро выходящим из дома. Кроме того, я не могу же поверить, что вам не было известно возвращение нашей невесты. Вам первому она должна была сообщить об этом.

В самом деле, все улики говорили против него и арест поэтому был весьма понятен. Поль сознавал все это и поэтому покорился своей участи, твердо уверенный, что невиновность его скоро обнаружится. Совершенно разбитый, убитый горем, потерей невесты, которую он искренно любил, Поль Эшлэнд сидел полчаса спустя в камере тюрьмы предварительного заключения. Он опустил голову на руки и судорожное рыдание потрясало по временам все его тело.

Наступающее утро застало Поля Эшленда шагающим взад и вперед по камере; его лицо за прошлую ночь сильно осунулось, а в его темных волосах показалась седина.

Он усиленно думал о том, чем доказать свою невиновность; вдруг счастливая мысль осенила его, и крик радости вырвался из его груди.

Он попросил, чтобы его свели к начальнику полиции, который при его появлении тотчас задал ему вопрос:

— Ну-с, мистер Эшленд, надеюсь, что вы образумились и теперь сознаетесь, что преступление совершено вами?

— Нет, и тысяча раз нет! — воскликнул Поль Эшленд вне себя. — Не я убийца; но я просил с вами свидания оттого, что имею к вам следующую просьбу: пригласите сюда мистера Джона Вильсона! Этот знаменитый и опытный сыщик, наверное, скоро нападет на верный след убийцы и вернет мне свободу!

Рукэри был сильно озадачен. В его практике не было еще случая, чтобы преступник желал присутствия сыщика, которого все боялись, как дьявола, — и теперь впервые мысль о невиновности Поля Эшлэнда закралась в душу начальника полиции.

И его голос звучал гораздо мягче и приветливее, когда он ответил:

— Хорошо, мистер Эшлэнд, — это одолжение я могу вам сделать. Если вы действительно невиновны, то Джон Вильсон именно тот человек, который может разрушить воздвигнутые на вас подозрения. Если же вы совершили преступление, то он так же скоро это узнает.

— Я это знаю хорошо! — возразил Эшлэнд. — Я много слышал и читал о его подвигах.

— Allright (олрайт — хорошо), я сейчас же приглашу этого знаменитого сыщика и, если он не занят, то надеюсь, что он откликнется на мой зов и явится тотчас.

Поля Эшленда снова увели в его камеру, а Рукэри, между тем, вызвал по телефону Вильсона и сообщил ему просьбу заключенного. Сыщик был дома и сразу же согласился приехать.

Джон Вильсон был не только энергичный и ловкий сыщик, но и добрый человек с благородной душой, который тотчас же поспешил на зов несчастного заключенного, взывающего к нему о помощи.

Как Джон Вильсон обещал, он был уже в назначенный час в главном полицейском управлении и велел доложить о себе Рукэри, который сообщил ему суть дела, улики против

Поля Эшлэнда и заявил, что он лично уверен в виновности молодого человека.

Но великий сыщик был, очевидно, другого мнения, хотя его не высказывал пока.

— Чем занимается этот Поль Эшлэнд? — спросил сыщик.

— Он владеет комиссионной конторой «Вильям Эшлэнд» уже пять лет после смерти своего отца и унаследовал его миллионы, которые он увеличил в семь-восемь раз. Говорят, что прежде он вел легкомысленный образ жизни, но с тех пор, как обручился с мисс Анной Кюстер, молодой убитой девушкой, он исправился. Еще из достоверных источников мне известно, что Поль Эшлэнд искренне любил свою невесту.

— И вы могли поверить, что он убил свою невесту, которую так сильно любил?

Начальник полиции пожал плечами.

— Ну, судя по характеру молодого человека и той искренности, которая существовала между молодыми людьми, можно было бы и усомниться в его виновности, но все говорит против него.

— Но, может быть, какой-нибудь заклятый враг Поля Эшлэнда выкрал у него портсигар и кинжал, чтобы превратить их в орудие своей мести. И я попытаюсь пролить свет на это дело.

Рукэри сообщил Вильсону, в каком положении нашли труп и насколько подвинулись до сих пор расследования.

Затем сыщик отправился в дом предварительного заключения и просил провести себя в камеру арестованного Поля Эшлэнд.

Молодой человек приветствовал сыщика с радостным волнением.

— От всей души благодарю вас, мистер Вильсон, что вы пришли! Теперь я могу надеяться, что с меня снимется это ужасное подозрение, и мое честное имя будет восстановлено.

Сыщик пожал руку молодого человека.

— Это пожатие руки, мистер Эшлэнд, скажет вам, что я не верю в вашу виновность, и обещаю вам, что употреблю все силы, чтобы освободить вас из вашего заточения. Пока же я попросил бы вас ответить мне на некоторые вопросы. Не имеете ли вы какого-нибудь смертельного врага, мужчину или женщину, кто бы мог совершить такое гнусное преступление?

— Нет! — ответил Эшлэнд. — Я положительно никого не знаю, кому бы понадобилось поступить так жестоко с моей невестой и со мной. Также нельзя предположить, что убийство совершено с целью грабежа, потому что у мисс Анни ничего не было. Удар же был рассчитан для меня, а мой портсигар и кинжал были украдены для того, чтобы навлечь подозрение на меня. И я знаю, когда дело дойдет до судебного разбирательства, скажут, что это прием всех преступников, сваливать свою вину на неизвестного злодея, и мне не поверят.

— Совершенно верно, мистер Эшлэнд. Я же лично верю в существование этого неизвестного злодея, и я хочу, и должен разыскать его.

— Сделайте это! Сделайте это как можно скорее! — вскричал Поль. — Позор сидеть в тюрьме невыносимо гнетет меня; вы не можете себе представить то отчаяние, что заставляет меня содрогаться при одном только воспоминании о гнусном преступлении, совершенном над моей бедной, дорогой Анной!

— Скажите мне пожалуйста, мистер Эшленд, где совершали вы вчера вечером вашу прогулку?

Молодой человек пересчитал все улицы, по которым он проходил, а сыщик заносил это в свою записную книжку.

Джон узнал еще от молодого человека, что Анна была бедна, но добра и очень честна. До своего обручения она занималась в одной из банкирских контор, и этим содержала свою старушку-мать.

Джон Вильсон простился с молодым человеком. Хотя сначала надежда закралась в душу Поля Эшлэнда, но, оставшись один, он снова предался отчаянию по утерянной возлюбленной, так зверски убитой рукой злодея.