– Мам! Можно я покажу соседской тете коровку? – спросил мальчик. Ему очень хотелось похвастаться своими сокровищами.

Мать воспользовалась случаем и сказала:

– А ты спроси у папы.

Лао Ли почувствовал неловкость. Почему надо спрашивать у папы? Разве дети не принадлежат им обоим? Видно, женщины, подобные ей, считают мужа хозяином. Он еще не был уверен в этом, но чувствовал, что между ним и женой стена. Ладно, пусть голова немного отдохнет. И он сказал сыну:

– Сначала поедим, потом пойдешь к тете.

– Па, а можно обедать с козлом?

– Можно, только ты и ему дай поесть.

За столом было весело. Лин обмакнула козла в суп, козел не заплакал, а мама ее не побила.

Потом мать убирала посуду, а дети играли с отцом. Чем больше Лао Ли смотрел на детей, тем отчетливее понимал, как тесно связывают его с ними незримые нити. Ин был весь в отца, такой же рот, такие же глаза, большие, наивные.

«Наверно, я в детстве тоже был смуглым, – подумал Лао Ли. – А у Лин короткие руки и ноги. Со временем она, пожалуй, станет похожей на мать. Как сложится у них жизнь? Неизвестно. Скорее всего, Ин станет таким, как он, а Лин – как мать. Нет, так не должно быть!»

– Лин, подойди к папе, я тебя поцелую. – Потом он крикнул: – А что, у Лин нет приличного халатика?

– Разве этот не хорош? – отозвалась из кухни жена так громко, будто хотела, чтобы ее услышали на улице. – У нее есть еще один, фиолетовый, но я берегу его для

праздника.

«Нашла что беречь! Какой-то паршивый халат! – в сердцах подумал Лао Ли. – Девчонке нужно сделать новый халат! Если ее хорошо одеть, она будет премиленькой. Думаю, что и мать полюбуется ею. Но халата пока нет, что же напрасно говорить!»

– До вечера, Лин.

– Па, купи олехов! – Девочка считала, что всякий раз папа будет приносить орехи.

– Па, а мне еще одну корову, чтобы две. было, – попросил мальчик, полагая, что всякий раз папа будет приносить коров.

На пороге Лао Ли остановился, жена не вышла его проводить. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта – там стояла какая-то женщина, Лао Ли не разглядел ее, только заметил красное платье.

Госпожа Чжан шла к госпоже Ли во всеоружии: она несла пакет с фруктами, четыре фотографии с пейзажами, свитки с изречениями и шесть пар носочков.

В глазах госпожи Чжан жена Лао Ли была настоящей деревенской женщиной. А деревенских жителей, особенно женщин, госпожа Чжан извиняла, жалела и всячески старалась им помочь. Не успела гостья войти, как слова потекли рекой, и госпоже Ли показалось, что в голове у неё бешено завертелась граммофонная пластинка. Ей ничего не оставалось, как стоять с открытым ртом и глотать воздух. Госпожа Чжан действовала по велению сердца и ни капли но зазнавалась. Из двух слов – «деревенская женщина» – для нее важно было слово «женщина», а женщина всегда остается женщиной. Определение «деревенская» говорило лишь о том, что у женщины своеобразный выговор, что она ничего не знает, но зато честна и простодушна. С помощью госпожи Чжан деревенская женщина со временем станет настоящей красавицей. В этом госпожа Чжан уверена, и в ее уверенности нет и следа высокомерия.

Ин и Лин – сущие сокровища. Госпожа Чжан тут же решила, что должна стать приемной матерью Лин. Она вспомнила, что дома, в шкафу, у нее спрятаны две деревянные чашечки, покрытые красным лаком, а в левом ящике стола есть еще серебряный замочек на шелковом шнурке с нанизанными на него красными бусинками. Да, Лин непременно должна стать ее приемной дочерью. Тем более, что для этого есть все необходимое: и чашечки, и замочек, и приемная дочь, и приемная мать. Осталось только соединить их в одно целое.

Госпожа Ли не знала, что ответить на предложение госпожи Чжан, и продолжала стоять с открытым ртом. Она боялась, как бы муж не рассердился.

Видя, что она в замешательстве, госпожа Чжан сказала:

– Не бойся мужа! Девочку ведь ты растила. Лин, подойди, поклонись приемной матери!

«Девочка в конце концов моя, – подумала госпожа Ли. – Не он ведь рожал». И госпожа Ли велела дочери поклониться. Засунув в рот большой палец, девчушка моргала глазами и думала, но, так и не придумав ничего хорошего, стала медленно кланяться. Потом она что-то сообразила и заважничала. Должна же она похвастаться хотя бы перед Ином, потому что у нее есть приемная мама, а у него нет! У приемной мамы рука сухая-сухая. А когда она смеется, то похожа на печеное яблоко, коричневое и сморщенное.

Ин надул губы. Он тоже хотел кланяться, но никто его об этом не просил. Госпожа Чжан засмеялась:

– Мне не нужен мальчик, мальчики такие озорные! Посмотри, какая у меня доченька послушная! А для тебя, Ин, я завтра найду маленькую невесту. Хочешь, чтобы ее принесли в паланкине или на машине привезли?

– Лучше всего на поезде! – Ин еще не забыл, как они ехали в Пекин. Раз у него будет невеста, которую привезут на поезде, приемная мама ни к чему! Мальчик перестал сердиться.

Заговорив о мальчишках, госпожа Чжан вспомнила о собственном сыне и рассказала госпоже Ли всю его историю, начиная с первого месяца [28] и до того момента, когда расстроилось его сватовство с невестой из дома Ци по улице Великой простоты. Она выпалила все это одним духом и говорила так быстро, что ничего нельзя было понять. Под конец она сказала:

– Знаешь, сестра, вырастить детей в наш век – дело нелегкое, особенно сыновей, беда с ними! Смотри, с Лао Ли глаз не спускай! С этими мужчинами в любом возрасте от шестнадцати и до шестидесяти шести может что угодно приключиться. Так что не доверяй ему; сестра, не доверяй! Ты деревенская и еще не знаешь, что такое город. Здесь все мужчины и женщины – лисы-оборотни [29]! Поухаживают друг за другом, скажут два-три слова, и готово, спелись. Мы, люди старой закалки, должны быть начеку!

Госпожа Ли давно все это знала, но не верила, не смела думать, что ее муж способен на такое. Теперь же, когда она услышала об адом от приемной матери Лин, в душе родились сомнения. Да, здесь в Пекине они с мужем равны, и хотя он хозяин, но… надо все время следить за ним. Однако госпоже Чжан она ничего не ответила, только головой кивнула. Она умеет стряпать, вести хозяйство, но как в большом городе удержать мужа, не знает. Нельзя действовать сгоряча. А может, госпожа Чжан хочет все выведать у нее, считает ее дурой набитой! Надо быть похитрее.

– Дня через два загляну к вам, а сейчас мне пора. Дома куча дел, – говорила госпожа Чжан, продолжая сидеть. – Доченька, приходи завтра проведать свою мамочку. Запомни: Коридорный переулок, девять. – И она рассмеялась.

– Лидолный пелеулок… – залепетала девочка, ни слова не поняв из того, что сказала приемная мама.

– Поужинаем вместе, потом пойдете, – произнесла госпожа Ли фразу, которую приготовила давно, с самого первого дня, как приехала в Пекин. При Чжан Дагэ и Дине Втором она забыла о ней, что вызвало недовольство мужа. И вот представился благоприятный случай исправить оплошность.

– На днях зайду, дома куча дел, – повторила госпожа Чжан, выпив еще чашку чаю. Наконец она поднялась.

– Доченька, я пришлю тебе красную деревянную чашечку и серебряный замочек. – Она снова села. – Ину тоже нужно что-нибудь принести. Верно, Ин?

– Я хочу… – мальчик подумал, – тоже чашечку, мама.

– Она моя мама, – сказала девочка.

– Видишь, какая она у меня смелая. Мне и в самом деле пора.

Госпожа Чжан вышла во двор. Там возле печки возилась старуха. Разве можно обойти вниманием хозяйку госпожи Ли? И госпожа Чжан обратилась к ней с вопросом:

– Уголь подкладываете, госпожа?

– Не называйте меня так! Я еще не старая, мне всего шестьдесят пять, хотя из дому почти не выхожу. – Старуха нарочно вышла во двор разузнать, что происходит у соседей, и, конечно, не упустила случая поговорить.