Все затихли.
— Какая разница, как считаете вы, я… или они? — Мэнни жестом указал на сидящих в зале людей. — Наша форма правления существует не для того, чтобы обязывать кого бы то ни было соглашаться со мной, с вами или с ними. Тем более если речь идет о Джастине Корде. Наша форма правления призвана обеспечить Джастину Корду право решать за себя, даже если все общество и государство с ним не согласны!
Если государство в самом деле хочет получить компенсацию за участие мистера Корда в жизни общества, как красноречиво поведала представитель обвинения, то оно выиграло дело. Однако, если государство хочет принудить Джастина Корда к действию, противному самому его существу единственно потому, что так хочет общество, тогда оно не должно победить!
С этими словами Мэнни Блэк сел на место. Джастин окинул его благоговейным взглядом, но Мэнни не обратил на него никакого внимания. Он принялся раскладывать по кучкам разбросанные по столу бумаги.
Главный судья Ли прочистил горло.
— Представители обвинения выступят с заключительной речью после обеда. Суд объявляет перерыв до двух часов!
«Может ли Джастин Корд в самом деле выиграть?»
«Судебные нейроновости»
«Вся система охвачена мирными демонстрациями как в поддержку, так и против Человека вне корпорации. В отличие от прежних выступлений демонстранты, выступающие в поддержку Джастина Корда, скандируют „Один свободный человек“ и слушают многочисленных ораторов, которые рассказывают о недостатках инкорпорации. Еще одной характерной приметой времени стал так называемый публичный отказ. Примером этого служит человек, выходящий перед толпой собравшихся и публично отказывающийся от всех акций других людей, которыми они владеют, либо распродавая эти акции на месте, либо совершая акты так называемого „чистого отказа“, при которых акции возвращаются их изначальным владельцам. Хотя в масштабах всего населения подобные действия еще не очень распространены, „отказ“ затронул десятки миллионов людей по всей Солнечной системе. Тяжелее всех приходится „мелкоте“, аналитики предрекают снижение экономического роста. „Отказ“ затрудняет прогнозирование роста экономики, потому что впервые за долгое время миллионы людей принимают экономические решения по причинам скорее не экономическим, а политическим».
Майкл Веритас, «Ежедневные земные новости»
Свою речь Джанет Дельгадо начала так:
— По мнению мистера Блэка, вы должны объявить действующим закон, который не применяется уже несколько веков. Он настаивает на том, чтобы вы интерпретировали конституцию… нет, даже две конституции… беспрецедентным образом. Кроме того, он требует, чтобы вы одобрили способ платежа, не только вызывающий отвращение у всей системы, но и невозможный к осуществлению! — С видом крайнего отвращения она продолжала: И все это только ради того, чтобы у одного человека появилось право выбора! Итак, вот к чему все сводится. Имеет ли мистер Корд право кричать «Пожар!» в переполненном зале? Закон совершенно недвусмыслен. Нет, не имеет! И не потому, что он не может кричать о пожаре во всю глотку, если пожелает. А потому, что он не имеет права ставить под угрозу свободу и безопасность других людей, находящихся в переполненном зале. Уважаемые судьи Верховного суда, нас более сорока миллионов. Если мое сравнение допустимо, наш зал вполне переполнен. Действия мистера Корда грозят опасностью мне, вам и им. — Джанет указала на зрителей. Один человек не имеет права действовать во вред другим, если заранее известно, что подобные действия вредоносны. Достаточно вспомнить Большой Крах, чтобы понять, как коварна просьба мистера Корда. Безупречное существование нашему строю обеспечивает инкорпорация. Наш строй никому не причиняет вреда. Даже Джастину Корду. Позволив мистеру Корду выбрать способ платежа, который вреден для всех, в том числе для него самого, мы тем самым подрываем основы нашего строя! Верховный суд должен действовать не в интересах Джастина Корда, как считает Мэнни Блэк, но ради всеобщего блага. Спасибо.
Джанет села на место.
— Суд заслушал мнения сторон и объявляет перерыв, — объявил главный судья Ли. — Следующее заседание состоится через неделю. Заседание объявляю закрытым.
Он ударил молотком, и судьи дружно встали и покинули зал.
На время перерыва судьи Верховного суда намеренно удалились куда-то в Альпы, доставив Джанет дополнительный повод для волнения. Вечером она позвала к себе представителей обвинения. Все они, мягко говоря, не обрадовались: они рассчитывали отдохнуть и побыть с родными.
В конце концов, все они были государственными служащими, если бы они стремились напряженно трудиться, они бы остались в частном секторе. Но Джанет была главным обвинителем, и остальным пришлось подчиниться. Ожидая в коридоре своих недовольных подчиненных, Джанет увидела… его.
«До чего же он нелеп! — подумала она. — И какой маленький! Неужели не знает, что с помощью нанотехнологий можно изменить внешность в лучшую сторону? Пусть он не красавец, нанороботы смогли бы сделать его презентабельнее…» Хорошо, что на заседание он хотя бы оделся тщательно — в отличие от того времени, что проводит вне зала суда. Костюм, правда, дешевый — такой покупают в торговом автомате. Особенно Джанет бесила его прическа. Она пришла в ужас, заметив, что нелепый человечек распустил конский хвост, давно, кстати, вышедший из моды, и тряс головой, пока его волосы снова не превратились в спутанную гриву, разметавшуюся по спине и плечам.
Еще большее отвращение внушало воспоминание о том, что этот низкорослый чудак может одержать над ней верх… еще раз! Джанет почти бессознательно встала и направилась к своему противнику. Так Джанет Дельгадо обычно передвигалась по миру — больше похожая на ураган, который способен причинить неслыханные бедствия. Люди инстинктивно расступались, пропуская ее, чего Джанет даже не замечала, а если бы и заметила, то не удивилась. В конце концов, она занимает важный пост. Добравшись до Мэнни Блэка, она взглянула на него сверху вниз — с высоты своего роста. Но Мэнни как будто и не заметил ее приближения.
Мэнни был так поглощен общением с цифродругом, что не обращал внимания на бурлящую вокруг толпу, на репортеров, которые выкрикивали вопросы из-за каната. Всем хотелось взглянуть на одного из самых знаменитых людей в Солнечной системе. Его внешний вид стал культовым, почти так же как было с Эйнштейном несколько веков назад. Еще интереснее, по крайней мере для толпы зевак, было поведение Мэнни. Он не обращал никакого внимания на Джанет Дельгадо. Для вице-президента GCI и главы юридического отдела такое поведение было неслыханным. Одно дело, когда над тобой одерживают верх в суде, но чтобы еще и игнорировали?!
— Откуда вы явились? — рявкнула она.
Джанет настолько взбесила его наглость, что она не обращала внимания на репортеров, которые с радостным видом записывали и снимали все происходящее. Поскольку в здании суда действовал запрет на медиаботы, пришлось довольствоваться глазокамерами, печально известными плохим качеством изображения. Глазокамера была по сути нанокамерой, вживленной в радужную оболочку глаза. Она записывала почти все, что видит человек. Почти — потому что все люди моргают глазами. Эту рефлекторную реакцию до сих пор не удалось победить даже с помощью самых передовых технологий. За первой встречей Мэнни и Джанет один на один наблюдали многие репортеры. Все улыбались, записывали — и старались не моргать.
— Откуда я явился? — ответил Мэнни, не поднимая головы. — Из утробы матери, по крайней мере, так она мне говорит.
Джанет зарычала, и Мэнни наконец поднял голову, чтобы посмотреть, кому хватает наглости вмешаться в ход его мыслей. Когда он понял, кто перед ним, на его лице появилось неподдельно изумленное выражение.
— Мисс Дельгадо! Как я рад вас видеть!
Джанет смутилась, потому что… похоже, Мэнни и в самом деле был рад ее видеть. Она сделала карьеру во многом благодаря своей способности хорошо разбираться в людях и их реакциях. Чутье подсказывало ей, что Мэнни Блэк, который должен был при виде ее злиться, раздражаться, злорадствовать — или, по крайней мере, пытаться скрыть свои чувства, — в самом деле рад ее видеть. Маскируя замешательство, она напустилась на него:
