Сейчас уверите Немце и Русе емигранте как бы они не могли Вас осуетит у Вашем делу.

Приветствует Вас генералштабский пполк. Вел. J. Пиле-тиЬ.

Писмо сохранит как историйски документ!

СИНОВИ СЛОБОДНИХ ЮГОСЛОВЕНСКИХ ЛЕСОВ»[201].

Кроме корпусного бюро пропаганды в корпусах формировались и специальные группы пропаганды, действовавшие на поездах и на вокзалах, с использованием надежных людей из состава сотрудников железных дорог, для организации пропаганды и перевозки пропагандистского материала; специальные группы для обмена пропагандистскими материалами с соседними корпусами для «выравнивания направления пропаганды»; специальные пропагандистские группы для пропаганды на территориях соседних стран среди сербского национального меньшинства. При корпусе рекомендовалось создавать Пропагандистскую школу для молодежи (в целях подготовки кадров для пропагандистов корпуса и его бригад), а также Молодежную пропагандистскую группу корпуса для распространения идей Равна-Горы среди местной молодежи и молодежи в составе корпуса. Члены Молодежной пропагандистской группы корпуса в числе 50 человек должны были хорошо петь национальные песни, а также уметь склад но и доходчиво излагать свои мысли. Кроме того, при штабе корпуса создавалась типография, которая с помощью ручного типографского пресса и шапирографа могпа бы издавать листовки и боевой листок.

На уровне края, т. е. части страны, выделенной на основании культурных и географических особенностей, распространением идеологии занимался Пропагандистский краевой штаб. Сохранились инструкции о формировании такого штаба в Восточной Сербии в ноябре — декабре 1943 г. Штаб формировался согласно приказу Верховного командования ЮВвО. В штаб вошли несколько известных местных интеллигентов и образованных людей, уже зарекомендовавших себя на службе в ЮВвО. Командиру Тимокского корпуса, на территории дислокации которого базировался Штаб, было приказано обеспечить для нужд Штаба типографию и технический персонал для нее (типографов, машинисток, стенографов). Кроме того, соседним корпусам было приказано помочь в оборудовании штаба и предоставить: шапирограф, ручной пресс для листовок, 2–3 печатные машинки, бумагу для письма и печати, копировальную бумагу, радиоаппаратуру и 2–4 комплекта батарей для нее. Было приказано подписать штаб на белградские периодические издания (2 газеты и цветной журнал), которые в оккупированной Сербии издавались для пропаганды идей коллаборационистов. Интересно, что в части, касавшейся устной пропаганды, которую должен был организовывать Краевой штаб, говорилось и о сборе политических песен, и об организации патриотического хора, для чего командирам корпусов предлагалось направить в распоряжение Штаба лиц с заметными вокальными данными. Кроме того, для защиты Штаба ему придавался отряд из 12 вооруженных четников под командованием офицера. Штаб должен был активно собирать материалы для пропаганды, но печатать и распространять только те материалы, которые одобрил командир местной группы корпусов.

Стоит, однако, уточнить, что вышеприведенные установки носили условный характер и в большей мере касались ситуации в Сербии, чем в остальной Югославии, так как в каждом отдельном случае внутренняя организация одного четнического отряда (не говоря уж о четнических корпусах и их группах) отличалась от другой, в зависимости от местных условий, амбиций командиров и активности ЮВвО в данном регионе.

Центральная координация пропагандистских усилий долго оставалась слабым местом ЮВвО, входя в прерогативу оперативных командиров, хотя первый глава пропаганды при штабе ЮВвО (Д. Васич) и был назначен на этот пост еще до лета 1942 г. Лишь в начале 1944 г. было создано Военное пресс-бюро при штабе ЮВвО, которое специализированно занялось координацией пропагандистских усилий в частях ЮВвО по всей стране. Именно тогда пропагандистский аппарат ЮВвО, росший снизу, а не сверху, приобрел законченный вид. Этому способствовал и тот факт, что с начала 1944 г. ЮВвО отвернулось от своей прежней национальнонеполитической программы (где идеология была достаточно ограниченной и сводилась к формуле «С верой в Бога, за Короля и Отечество!») и впервые сформулировало реальные планы послевоенного устройства страны. В пропагандистских текстах фигурировали формулировки с январских конгрессов в селах Ба и Праняны, с широкой детализацией социальных обещаний (обращения «К рабочим и батракам!», «Крестьянин-хозяин — лучший хранитель свободы и демократии»^[202]). Именно в этом виде аппарат пропаганды и дожил до октября 1944 г., когда вследствие вступления в Сербию Красной армии и поспешного отступления четников дошло до значительного разброда и шатаний, т. к. внезапно значительная часть территорий действия ЮВвО оказалась за линией фронта (под властью Тито), а часть — в прифронтовой зоне. В походной обстановке привыкшие к стационарным условиям пропагандисты Д. Михаиловича работали с трудом.

История ЮВвО и Равношрского движения будет неполной, если сконцентрировать внимание лишь на территории Сербии. За ее пределами — на территории горных районов Черногории и Словении (ставших итальянской колонией), на территории Независимого Государства Хорватии (в Боснии, Герцеговине, Лике и Далмации) — в годы Второй мировой войны также действовала организация Д. Михаиловича. Однако в отличие от Сербии, где с весны 1941 г. до весны 1945 г. она формировалась в основном под контролем Д. Михаиловича, там ситуация была совершенно иной. Организаторы четнического движения на этих территориях выдвигались и создавали свои отряды изначально сами, а контроль и влияние Д. Михаиловича от начала и до самого конца войны было заметно более слабым. На этих территориях не было коллаборационистского управления, в аппарате которого имелись бы многочисленные сотрудники, положительно настроенные к ЮВвО (как это было в Сербии), поэтому местные силы четников, вовлеченные в гражданскую войну с коммунистами, сами и с большей активностью вступали в соглашения с оккупантами. Этому особенно способствовала сравнительно мягкая оккупационная политика итальянцев.

Начнем с Черногории и Рашской области[203], которые после скоротечной Апрельской войны представляли собой резерват относительного мира и спокойствия. Итальянцы заигрывали с черногорцами, стараясь раздуть пламя черногорского сепаратизма. У этого заигрывания была своя предыстория времен Подгорицкой скупщины, которая в ноябре 1918 г. высказалась за свержение черногорской династии Петровичей и присоединение к Сербии под властью сербской династии Карагеоргиевичей. Большинство патриотически настроенного населения Черногории («белаши», т. е. белые) тогда с презрением осудило трусливое поведение престарелого черногорского короля Николы Петровича, который капитулировал перед австро-венгерскими войсками, в отличие от сербского Петра Карагеоргиевича. В то же время часть родственников и друзей представителей политической элиты Королевства Черногории, не желая терять своего статуса, были против решений Подгорицкой скупщины. Эти недовольные («зеленаши», т. е. зеленые), оказавшись в полном меньшинстве, выступили крайне агрессивно. Они организовали так называемое Рождественское восстание, пытаясь помешать воссоединению Сербии и Черногории (как во времена общего святого покровителя сербов святого Саввы), но получили быстрый и решительный отпор со стороны «белашей» и поддержавшей их Сербии. За спиной «зеленашей» стояла Италия, королевой которой в 1900–1946 гг. была дочь короля Николы Петровича — Елена Савойская. Кроме монархических претензий Италия имела и куда более реальные амбиции — она стремилась сохранить независимость Черногории, т. к. уже планировала превратить Адриатическое море в итальянское озеро и в октябре 1918 г. попыталась оккупировать соседнюю Албанию. Серым кардиналом Рождественского восстания стал агент Военного министерства Италии Д. Балдаччи.