Одежду делала военной формой кокарда на традиционном головном уборе — на широкой пилотке («шайкаче») или на черном меховом колпаке. Таким образом, этот небольшой кусочек металла становился символом равногорского движения, о котором пели песни и противопоставляли его пятиконечной звезде.

В начале войны сторонники ЮВвО носили кокарды довоенной югославской армии — лавровый венок вокруг коронованного одной короной двуглавого орла, на груди которого щит с сербским, хорватским и словенским гербами, а поверх щита — стилизованная буква П и римская цифра II (Петр II Карагеоргиевич). При этом старая четническая кокарда (череп с костями) была редкостью. В качестве вариантов (особенно вне Сербии) употреблялась кокарда не дичевского образца — такая же, как и довоенная, но с одним сербским гербом на груди у орла, а то и вовсе кокарда из одного сербского герба (равноконечный крест с четырьмя буквами С). В Динарской четнической области М. Джуича существовала еще одна форма кокарды — орел без короны держит в лапах два меча, а на груди орла вместо гербового щита изображен символ четников — череп и кости. Кокарду MVAC (череп с кинжалом в зубах на фоне итальянского флага) легализованные четники в НГХ и Черногории не носили, стараясь носить те же сербские национальные символы, что и остальные четники.

Флаги бойцов ЮВвО также были традиционными — спасенные воинские флаги отдельных частей (обычно полков) королевской Югославской армии или извлеченные из церквей полковые знамена сербской армии времен Первой мировой войны. За границами недичевской Сербии югославянская эмблематика была менее популярна, а старых знамен не было, поэтому использовали самодельные сербские триколоры (русские национальные цвета в обратном порядке). Особой популярностью среди четников Черногории, Рашки, Боснии, Герцеговины, Далмации и Лики пользовались черные знамена четнических довоенных союзов с белыми черепами и костями и надписями — «Свобода или смерть!», «С верой в Бога, Свобода или смерть!», «За Короля и Отечество!».

Малочисленные несербские части ЮВвО носили югославскую и собственную национальную символику на флагах и кокардах.

Личных документов и особых наград в ЮВвО не было, хотя члены частей MVAC и легализованных отрядов, конечно, имели личные документы, однако последние не были документами ЮВвО. В ЮВвО использовались наградная система и звания довоенной королевской армии.

Общий вид дополнялся кожаным патронташем и ремнем, на которых носили кинжал, гранаты или пистолет. Частым, хотя и не обязательным, штрихом были небритая борода, усы и неподстриженные волосы, как символ скорби по оккупированной Родине.

С самого начала войны Д. Михаиловичем двигало стремление создать центр своей организации в Сербии, из-за чего он трижды, несмотря на все препятствия и трудности, возвращался туда (один раз весной 1941 г., один раз в 1943 г. и в третий раз — несколько неудачных попыток в конце войны, в результате которых сначала была разгромлена его армия, а потом захвачен титовцами в плен и сам Д. Михаилович). Эта приверженность к Шумадии как к земле предков делала организацию Д. Михаиловича в Сербии наиболее значимой и разветвленной.

В течение лета 1941 г. курьеры Д. Михаиловича в пропагандистских целях распространяли по деревням и маленьким городкам Сербии слухи о том, что «военно-четнические отряды королевской армии» уже находятся «в лесах» и представляют собой грозную силу, которая ждет своего часа, чтобы отомстить немцам за позор поражения. Особенно эта пропаганда была направлена на бывших сербских ветеранов Первой мировой войны, на состоятельных крестьян, на представителей местных полицейских и административных властей на местах. Упорные слухи о массовых убийствах сербов на территории Независимой Хорватии, что могли подтвердить многочисленные беженцы, дополнительно будоражили сердца жителей Сербии. Немаловажным фактором стало и нападение гитлеровской Германии на Советскую Россию, при этом рождалась надежда на то, что Гитлер повторит судьбу Наполеона. В конце июня в районе города Валево поручик Нешко Недич организовал первый четнический отряд, а в течение двух следующих летних месяцев были сформированы уже десятки отрядов на территории гористых удаленных районов Восточной и Западной Сербии.

В то же время, после того, как 22 июня 1941 г. Германия напала на СССР, руководство КПЮ получило радиограмму Исполкома Коминтерна (ИККИ), призывающую коммунистов к оружию и рекомендующую ориентироваться на единство со всеми силами, которые борются против фашизма и нацизма, невзирая на идеологическую основу этих сил[82]. ЦК КИЮ незамедлительно опубликовал свое обращение к народу, почти идентичное посланию ИККИ[83]. Первые акции саботажа на территории Сербии, проведенные коммунистическим подпольем в конце июня 1941 г., носили характер непрофессиональный и малозначительный. Однако после небольшого затишья в августе 1941 г. число актов саботажа, обстрелов немецких транспортных средств и нападений на чиновников сербской администрации и полиции в провинции возросло. Всего лишь за 10 дней августа немцы зафиксировали 30 случаев обстрела поездов, 9 случаев обстрела немецких войск, 14 нападений на станции сербской жандармерии, 16 повреждений телеграфных и телефонных кабелей, 3 диверсии на мостах и железных дорогах, 4 нападения на промышленные объекты, 53 случая нападения на сербские административные и общественные учреждения и 5 попыток нападений на индустриальные и рудные предприятия. При этом погиб 21 военнослужащий вермахта, 34 были ранены и 4 пропали без вести[84]. В связи с действиями на Восточном фронте в переброске дополнительных сил полиции в Сербию было отказано, в силу чего немцы, с одной стороны, решили применять меры устрашения (50 расстрелянных заложников за одного раненого немца, 100 — за убитого), а с другой — усилили местных коллаборационистов, сформировав правительство М. Недича, которому подчинили всю полицию и жандармерию[85]. Тем временем КПЮ взяла курс на вооруженное восстание с опорой на сформированную заранее сеть боевиков, подготовленных в спецшколах Коминтерна в СССР и в ходе Гражданской войны в Испании. Первым крупным актом коммунистов, от которого они впоследствии отсчитывали начало своего восстания, стало убийство 7 июля 1941 г. двух сербских полицейских (Милана Драговича и Богдана Лончара) на ярмарке в честь святого покровителя села. Убийцей был будущий народный герой Югославии Ж. Иованович, участник Гражданской войны в Испании.

В этой бурлящей атмосфере политика концентрации сил и ожидания подхода союзников (стратегически оправданная, подкрепленная довоенными наставлениями и опытом То-плицкого восстания 1917 г.), которой придерживался Д. Михаилович, не могла казаться приемлемой для молодых офицеров, стоявших во главе четнических отрядов. Уже 31 августа отряд четников под командованием В. Миситы напал на немецкий гарнизон в г. Лозница и освободил город, захватив часть немцев в плен. Это были первые немецкие пленные и первый освобожденный город в Югославии. Сам полковник В. Мисита погиб при штурме. Партизаны также начали восстание в Западной Сербии, причем первые их действия проводились совместно с отрядами четников. Большинство немецких войск покинуло территорию Сербии и отправилось на Восточный фронт, отряды коллаборационистов Д. Льотича и М. Недича только начали формироваться, поэтому восстание шло неожиданно успешно, удалось освободить несколько крупных городов в Центральной и Западной Сербии. На освобожденной территории в Западной Сербии и Шумадии были организованы коммунистические и четнические комитеты, ведавшие мобилизацией, а также сбором оружия и припасов. Но уже в конце сентября немцы начали зачистку равнинной части районов, охваченных восстанием. Перелом наступил 22 сентября, когда Церский четнический отряд под командованием Д. Рачича и отряд партизан Н. Ерковича напали на немецкий гарнизон в городе Шабац в 84 км к западу от Белграда. Вместо ставшего уже обычным бегства немцев из города гарнизон оказал усиленное сопротивление, а на следующий день на помощь гарнизону подошла 342-я немецкая пехотная дивизия, которую сопровождали части усташей. Четники и партизаны поспешно отступили на юго-восток, в ближайшие горы. А вот мирному населению предстояло заплатить кровавую цену за опрометчивое поведение повстанцев. Восстановившие в городе свою власть немцы собрали 24 сентября 1941 г. всех мужчин от 14 до 70 лет и после обыска согнали их в импровизированные концентрационные лагеря, охранявшиеся усташами. После нескольких недель мучений и издевательств, в ходе которых погибли не менее 200 человек, в октябре 1941 г. были расстреляны 2100 заложников, остальных распустили по домам. Так, Мачва и ее главный город Шабац (наиболее экономически развитый и богатый район недичевской Сербии), стали первыми жертвами осеннего восстания 1941 г. В дальнейшем немцы перебросили в Сербию еще две дивизии и общими силами в 80 тыс. человек начали возвращать отнятые у них города. При попытках сопротивления они расстреливали заложников из числа местного населения по формуле 100 сербских мужчин за 1 немецкого солдата. Особенно массовыми расстрелы были в городах Кралево (14 октября около 7000 человек) и Крагуевац (20–21 октября 1941 г. около 2800 человек)[86].