Вражеский отряд приближался. Неплотная колонна копьеносцев и несколько десятков всадников, беспорядочно движущихся небольшими группами. Пропыленные кольчуги, грязные как сама земля зимние плащи, усталые едва переставляющие ноги лошади указывали на то, что отряд проделал немалый путь. Но все это как-то не вязалось с упругим бодрым шагом пехотинцев и наполненными нервной энергией жестами кавалеристов. На какую-то долю мгновения Авениру показалось, что уголком глаза он видит сгустившееся над отрядом имперских воинов темное облако. В быстро сгущающейся темноте это зрелище казалось каким-то нереально-сказочным, но, тем не менее, необычайно гнетущим. Едва только стоило моргнуть, как видение исчезло, но мрачное тяжелое чувство чего-то злобного осталось. Глубоко-глубоко в душе Авенира снова зашевелились ярость и желание ощутить на своих руках капли человеческой крови. Подавить их стоило ему немалых усилий.

Потеребив белое как свежевыпавший снег оперение стрелы, Авенир нервно взглянул в сторону притаившегося за деревом волшебника. Каллист, глядя на приближающихся врагов, непрерывно что-то бормотал. Сначала Авенир подумал, что тот накладывает какое-то заклятие, но, прислушавшись, уловил принесенное слабым ветерком ругательство и усмехнулся. Волшебники – тоже люди.

Скачущая впереди вражеского отряда группа всадников поравнялась с притаившимся в кустах отрядом и невозмутимо проследовала дальше. Еще одна группа. И еще. Тяжело ступая, мимо пошли копьеносцы. Всхрапывание лошадей смешивалось со слабым звоном оружия и топотом десятков ног по вытоптанной дороге. Скрытые полумраком лица солдат Повелителя были неразличимы – Авенир видел только темные силуэты, скользящие по дороге. Уф-ф, Кажется, они проходят мимо…

И тут, отчетливо видимый всему укрывшемуся в темном подлеске отряду, над воинами Повелителя вспыхнул далекий багровый отблеск. Все до единого охотники за Повелителем ощутили мгновенное головокружение и краем глаза заметили мелькнувшее видение четырех далеких огоньков, гневно мерцающих во тьме. Морозные пальцы страха пробежали по спине Авенира. Видение сгинуло, едва появившись, а воины Фабиана, не сговариваясь, издали нечеловеческий рев и, выхватив оружие, ринулись в бой.

Навстречу им, озаряя окрестности и превращая ночь в скопление пляшущих теней, рванулся громадный огненный шар, выпущенный Каллистом. Порожденное магией пламя врезалось в ряды яростно размахивающих оружием солдат и угасло, оставив на земле почти два десятка обугленных тел. У многих солдат вспыхнули плащи или загорелась одежда.

И тут душу Авенира поглотил самый настоящий ужас. Никогда в жизни еще он так не пугался.

Объятые огнем фигуры воинов Повелителя, или, правильнее, воинов Падших, не обращая внимания на пожирающее их пламя, шагнули вперед. Огонь жадно лизал их оружие и доспехи, вгрызался в плоть, но ужасающие чудовища еще недавно бывшие людьми не издавали ни единого звука.

Вперед выступил один из воинов Падших. Чудовище, монстр. Это ужасное существо горело, объятое порожденным магией огнем. Боль, наверное, была ужасная, но воин ничем не выдавал своих страданий. Солдат издал какой-то скрежещущий звук и поднял копье, нечеловечески быстрым и точным движением насадив на наконечник одного из бросившихся ему навстречу Стражей.

Чудовище, некогда бывшее человеком, с легкостью отшвырнуло тело погибшего Стража, вновь замахнулось копьем… и разлетелось в клочья, разодранное выпущенной Каллистом молнией. Волшебник выскочил из укрытия и, бешено размахивая руками, завопил:

– К бою! Атакуйте! Скорее, пока не стало слишком поздно!

Авенир, бессвязно крича, поднял лук и мгновенно выпустил стрелу. Стрела вонзилась в грудь одному из атакующих, но тот, видимо, этого даже и не заметил, продолжая размахивать копьем.

Полыхнула еще одна молния, залив дорогу ослепительно ярким светом и на мгновение превратив ночь в день. Оглушительно проревел накативший раскат грома и, промчавшись над рощицей, обломал несколько сухих веток и сбросил Авениру на голову какую-то старую труху.

Повсюду звенели мечи. На землю обильно падали капли крови.

Авенир снова рванул тетиву лука и с облегчением заметил, как один из вражеских солдат схватился за простреленное горло и с хрипом повалился навзничь. Они смертны! Ужас немного отступил. Надо только поточнее стрелять…

Каллист, размахивая руками, разбрасывал во все стороны небольшие тоненькие лучики света, насквозь прожигающие закутанных в плащи из тьмы воинов Падших и огибающие бившихся спиной к спине Стражей.

Ряды темных солдат подобно прибою накатывались на плотное кольцо Стражей Портала и отступали, оставив на земле несколько своих тел. Но Стражам тоже доставалось. Вот пал на залитую кровью землю один воин, вот зажал рукой глубокую рубленую рану и выронил меч другой Страж. Капитан Эразм, бешено вращая вокруг себя мечом, крошил врагов на мелкие кусочки, игнорируя десяток полученных им ран.

Авенир, не утруждая себя раздумьями и стремясь изо всех сил подавить страх, стрелял безостановочно, стараясь целиться в горло или в лицо, потому что иные раны темные солдаты Падших, объятые покрывалом тьмы с успехом игнорировали. Уже не меньше пяти утыканных стрелами нелюдей неподвижно лежали на земле или, корчась в судорогах, пытались куда-то ползти. Звенели мечи Стражей. Темным призраком метался во мраке плащ Ночной Совы, который в полной мере оправдывал свое прозвище. Солдаты тьмы замечали сверкающую сталь только тогда, когда было уже слишком поздно.

Каллист, отскочив в сторону, выхватил из кармана какую-то непонятную вещицу и с размаха швырнул ее в самую гущу врагов. Там немедленно полыхнул небольшой язычок пламени, и к ночному небу поднялось какое-то облако дыма слабо светящееся всеми цветами радуги. И те нечеловеческие создания тьмы, которых касалось это облачко, как подкошенные падали на землю и мгновенно рассыпались пеплом. Облако дыма истаяло, оставив под ногами не меньше десятка кучек пепла.

Но потери ни в малейшей степени не обескуражили нападающих. Они, поглощенные безоглядной яростью, бросались в бой, и не собирались сдаваться даже получив опасные и подчас смертельные раны. И даже мертвые таили в себе угрозу. Авенир в ужасе смотрел на то, как один из воинов Падших, лишившись головы, неуверенно шагнул вперед и неуклюже попытался нанести удар. Успокоился он только после того, как еще один могучий удар меча отрубил ему сразу обе руки. И даже после этого труп продолжал содрогаться и слабо шевелился под ногами. С полной уверенностью разила лишь магия Каллиста.

Еще один могучий раскат грома заставил Авенира сжаться и прикрыть глаза рукой, защищаясь от ослепительной вспышки света. С небес ударил многозубец молнии и с неописуемым грохотом впечатал в землю почти половину вражеского отряда. К небесам взлетели тучи дыма и выброшенного взрывом гравия.

Жалкие остатки отряда Падших на мгновение замерли в неуверенности и тут же Стражи, перехватывая инициативу, ринулись в атаку. Темные бойцы слабо сопротивлялись, но фактически их силы были сломлены.

Через пять минут вокруг рощицы не осталось ни единого живого воина Падших. Они не сдавались и не просили пощады, а Стражи ее и не предлагали. Смерть стала уделом всех, волей или неволей запятнавших себя служением злу.

Авенир, все еще вздрагивая, на подгибающихся ногах вышел из кустов и, опираясь на лук, двинулся по полю битвы, переступая через многочисленных мертвецов. Немного в стороне над одним из воинов Падших склонился Каллист, держащий в руках факел. Авенир заметил, что воин, получивший ужасную и, несомненно, смертельную рану все еще шевелится, и нервно поежился.

– Смотри сюда. – Каллист вытащил из-за пояса кинжал и резким движением вонзил его в глаз воина. Тот резко дернулся, заскреб по земле руками и внезапно затих. И в этот же момент какое-то почти невидимое глазу темное облачко вырвалось из груди умершего бойца и, уклоняясь от света факела, мгновенно скрылось в ночной тьме.

Испуганные глаза Авенира встретились с настороженным взором волшебника.