Определяющая Реальность с ощутимым сопротивлением перетекла в новое русло.

– Мы уже практически готовы. Армии собраны. Цели определены. Можно начинать… – Иринарх вдруг слабо улыбнулся. – Трон Мироздания ждет нас.

– Трон… – Арминия тяжело вздохнула. – Трон. Власть. Могущество. Все это так… Но в последнее время я все чаще и чаще задаю себе один вопрос… – Падшая вдруг как-то обмякла и, опустив глаза, слабо спросила: – Зачем? Зачем это?

– Что?.. О чем ты говоришь?

– Зачем нам этот трон? Зачем нам эта власть? Зачем мы вообще затеяли эту войну? Мы уже попытались однажды насадить свои порядки… и посмотри, что из этого вышло. Семнадцать веков хаоса и разрушений. Человечество уже никогда не достигнет тех высот, что во времена Совета. Мы попытались однажды и проиграли… И, возможно, так было к лучшему.

Никак не ожидавший таких речей Иринарх потрясенно моргнул.

– Маркел был прав. – Падшая вдруг как-то подобралась. – Наше время ушло. Ушло вместе с разрушенным нами Единением. Да, нечто подобное уже назревало в те дни, но… Можно долго спорить, хотя на самом деле именно наша деятельность подтолкнула миры к Расколу. Мы виновны…

– Да что ты мелешь?! – Взвыл Иринарх. – Виновны? Зачем эта война? Зачем?! Да хотя бы из мести! Помнишь те столетия, когда лишенные сил мы ждали своего неминуемого конца, запертые в каком-то проклятом мирке? Ты помнишь ужас и адскую боль распадающегося тела? Ты помнишь ненависть, с которой наши имена упоминались смертными? Или тебе уже все равно? Тогда отойди с моего пути. Дай мне возможность заставить их пожалеть обо всем. Огнем и смертью я пройду по их землям…

– Но зачем? Зачем все это? Я больше не чувствую в себе ненависть. Злоба ушла, оставив только боль и сожаление. И отчаяние. Мы разрушили Единение в те далекие времена. Мы понесли наказание. Давай не будем начинать все сначала.

Несколько минут Иринарх молча смотрел на Арминию, жадно впитывая ее образ. Сверкающие неведомым светом глаза, напряженное лицо, выбившаяся прядка волос…

– Ты слабеешь, – заметил он. – Ты больше не можешь нести свою ношу. Мы Падшие, и этого уже не отнимешь. Мы просто должны пройти свой путь. И… знаешь, мне тоже хотелось бы, наконец-то, обрести спокойствие, но это невозможно. Машина войны запущена и продолжает набирать силу. Мы не сможем остановить ее, даже если захотим, а я этого и не хочу. Остановить войну? Неужели ты думаешь, что Маркел примет это? Неужели ты считаешь, что наш самый главный враг сможет простить нас? Сейчас он собирает силы, ставит крепости, рассылает своих принужденных во все миры. Его сила растет, и неужели мы должны остаться в стороне? Позволить ему заграбастать все и вся? Нет. Нет! Никогда!

Арминия спокойно выслушала его речь, не отрывая глаз от пола.

– Есть еще одно, – негромко добавила она, – Договор… Договор, который обязывает нас уйти. Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. В тебе тоже уже нет былой безоглядной ненависти. Уж не поэтому ли ты так яришься, что просто не хочешь принять это проклятье?

Долгие минуты Падшие смотрели друг другу в глаза, видя все, что так и не осмеливались сказать вслух.

– Да… Да… Возможно, ты и права. Ты всегда лучше меня разбиралась в людях. Я не могу… Я не хочу принять смерть ради какой-то эфемерной идеи. Я не хочу умирать! Вся эта война… Прах. Пепел. Разногласия с Маркелом – лишь предлог… Хотел бы я обернуть всю свою силу против того, кто сковал нас этой цепью, но… жаль, что это не в моих силах.

– У нас нет выбора. Мы должны уйти. Уйти сами, или просто исчезнуть вместе со всем остальным человечеством.

– Если бы я только мог… – прошептал Иринарх. – Если бы я мог бросить вызов самой Бездне… Я согласен пойти на союз хоть с Маркелом, хоть с самим Великим Учителем, но только бороться. Бороться со своей судьбой.

– Бессмысленно… Тьма вечна и безгранична. Ее невозможно одолеть.

– Я знаю. Знаю. И именно поэтому армии выйдут на поля сражений – я не могу просто сидеть и ждать. Ждать конца.

До момента, когда Определяющая Реальность скажет свое веское слово, оставалось всего пять месяцев и восемнадцать дней.

Она билась в тисках мрака, отчаянно силясь порваться сквозь опутывающие ее невидимые нити. Даже не подозревая о том, что она делает, сущность рассекала спеленавшие ее силы своими жалкими остатками былого могущества. Она все еще не помнила свое имя, не помнила ничего из обычной жизни, но зато она знала, что жива.

Я жива! Я не мертва! Я жива!

– Где ты? – Она выкликала неслышимые слова, посылая свой зов сквозь бесконечную пустоту небытия. – Где ты? Я иду… Я иду…

И вот настал тот момент, когда сквозь бескрайние просторы ничто пробился ответ. И слыша его, она с удвоенной силой забилась в опутывающей ее паутине чужеродной магии.

– Я иду… Мы снова будем вместе. Я иду…

Слабо шелестел тоненький как игла поток эфира, к которому она все же сумела присосаться. Поток чужой и нечеловеческой магии, от которой буквально за милю несло чем-то темным и злобным, чем-то переполненным ненавистью. Но она пила эту силу, вбирая в себя отвратительную магию, чтобы выплеснуть ее в попытке освобождения.

Ради скорой встречи она была готова на все. Даже принять в свою душу чужую ненависть, оседавшую там зловонной пеной.

Мы снова будем вместе. Навсегда. Как когда-то…

И она знала, что где-то там, в бескрайних просторах ничто, еще одна сущность бьется в опутывающей ее паутине и упрямо рвется на свободу. Чтобы встретиться здесь, в безграничной пустоте. Чтобы вновь обрести друг друга.

– Цитадель готова, Великий Творец. – Генерал Гримб молодцевато отсалютовал. – Солдаты знают свое дело. Котлы со смолой готовы, катапульты заряжены, патрули настороже. Враг не сможет так просто одолеть нас. – Генерал скосил глаза в сторону. – Если, конечно, не будет проблем со стороны представляющих Орден магов.

– Со стороны Ордена проблем не будет, – басовито прогудел Тингралл, машинально поправляя возлежащее на его голове защитное кольцо Раканаса. – Мы все знаем, что нам грозит.

– Империя готова, – вздрагивающим голосом проговорила Гартонезия, – По крайней мере, готовы все те, кто сохранил мне верность.

– Итак, сейчас на Роднессе у нас есть шестьдесят тысяч солдат и несколько тысяч волшебников, – подвел итоги Маркел. – Еще примерно пятнадцать верных нам легионов разбросаны по всему Мирозданию, прикрывая важнейшие точки. А в случае внезапной атаки можно рассчитывать и на сорок-пятьдесят тысяч солдат из местных гарнизонов.

– Значительная сила, – Калтар уважительно кивнул. – Со времен Объединителя по мирам не ходили такие армии.

– Это большая сила для нынешних времен, но и у Падших армии не меньше. Одних только тварей, по моим расчетам, у них не менее трехсот тысяч. Нечисть Амасиониса, Белитраны, Скалистого и Миррота собрана в единый кулак, готовясь нанести нам могучий удар.

На мгновение в комнате воцарилась тишина.

– Триста тысяч… – едва шевеля губами, прошептала Императрица. – Это же невероятно громадная армия. Хотелось бы мне узнать, как они решили проблемы с питанием и снабжением…

– Очень просто, – любезно сообщил Маркел. – Никакого снабжения. Никакого питания. Твари просто жрут друг друга, если испытывают голод. Ежедневно их армия уменьшается тысяч на пять-шесть, но с учетом подхода задержавшихся отрядов… Их силы все еще растут.

– Не стоит собирать армию, чтобы потом предоставить ей возможность пожрать саму себя. И это значит, что первый удар будет нанесен уже на днях. – Гримб крякнул и почесал голову. – Но куда?

– Вряд ли это будет Роднесс. И уж наверняка не Таулус. Вероятнее всего, какой-нибудь богатый и многолюдный мир, все еще поддерживающий Империю, но все же не слишком важный. Например, Вал-Накин или Кибад. Причем Падшие все равно уверены, что первый удар мы отобьем.