— Помощи?
Вест мрачно кивнул:
— Знаю я, просить помощи у врага — последнее дело. Но у меня нет выбора…
Князь выжидающе смотрел на гостя, и толпа снова замерла в ожидании.
Книжнику подумалось, что скудная на новости жизнь гражданских небось заставит предать этому событию особую окраску. Все это впоследствии обрастет небылицами, а сухим и точным записям хранителей Реликвий просто не станут верить. Ведь и он сейчас, как простой зевака, уставился на происходящее с жадностью, даже рот разинул, словно глупый мальчишка.
— Пришла беда на наши земли, — заговорил вест. — Поле Смерти накрыло их, убив все живое. Думаю, мы виноваты сами: с давних пор мы используем одно из Полей для закалки металла мечей своих…
При упоминании о Полях Смерти сердце Книжника забилось чаще. Он не верил в знаки судьбы, но это было похоже на знак: все последние дни мысли об этих страшных порождениях Последней Войны не отпускали его, и даже во сне навязчивым кошмаром приходили к нему опустошительные Поля Смерти…
— Вот как? — Князь заинтересованно приподнял бровь.
Дружинники переглянулись.
Но чужак вроде и не заметил этого, продолжив:
— Но, может, ошибся кто-то из воинов, встретив незнакомое Поле, и привел его за собой, к нашей обители. А может, и не в этом причина. Но теперь наши земли мертвы, а воины пали, сражаясь с монстрами из глубин Поля Смерти. Все полегли, защищая подступы к Бункеру. Но там, на нижних уровнях, остались наши женщины и дети. Им не выбраться самим — если не убьет их излучение, уничтожат злобные порождения Поля…
— Чего же ты от нас хочешь, воин? — тихо спросил князь.
— Их некому защищать, — раздельно сказал вест. — Я последний. Погибну я — погибнут и они. Я прошу ваш народ принять их к себе.
Тихий гул пронесся по толпе. Книжник огляделся. Вряд ли реакция кремлевских была однозначной: с одной стороны — это просьба врага. С другой стороны — вражьих воинов больше нет. Выходит, старый враг потерял зубы, а помощь, о которой просит последний из вестов, — помощь простым людям. А ведь каждый человек теперь на вес золота. Хотя принесут ли пользу Кремлю вражьи женщины и отпрыски врагов?
Да и не стерлась еще из памяти давняя жестокая резня вокруг кремлевского каравана с топливом. В ту лютую зиму полетели к черту все ветряки, и Кремлю пришлось закупать нефть для генераторов и отопления жизненно важных объектов. И маркитанты, конечно же, заломили огромную цену — но это была цена выживания. Груженный бочками караван телег, запряженных фенакодусами, шел долгие дни. Гражданские и вооруженный конвой были измождены холодом и усталостью, когда налетели весты. Половина кремлевских полегла сразу, оставшиеся дружинники стояли насмерть, вынужденные наблюдать, как весты беззастенчиво грабят караван. Лишь ценой многих жизней удалось отбросить врага и привести в Кремль жалкие остатки груза.
С тех пор сменились поколения, но и сейчас в глазах людей хмурый вопрос: что принесут с собой эти чуждые по крови и духу варвары?
Но тяжелей всего, конечно, князю — ведь именно ему принимать решение. Вот и бояре за резной спинкой княжеского кресла яростно перешептываются, пытаясь выудить из ситуации хоть какие-то крохи выгоды.
— Это серьезная просьба, вест, — признал, наконец, князь. — Только как мы можем помочь? Ведь Бункер ваш накрыло Поле Смерти, верно? И в нем же сгинули твои товарищи?
— Так… — мрачно кивнул вест.
— Посуди сам, — князь развел руками, — как я могу послать своих дружинников на верную смерть? Ради чего? И даже если представить, что все обошлось, и мы приняли ваших людей, — что с того Кремлю? Женщины и дети — это всего лишь лишние рты, и неизвестно, принесут ли они пользу. Что такого ты можешь предложить взамен, ради чего я мог бы рискнуть дружиной?
— Нечего предложить мне, кроме собственной жизни, — тихо сказал вест. — Я готов отдать ее, вступив в ряды ваших воинов.
Князь покачал головой:
— Одна боевая единица против нескольких, которые, возможно, погибнут? Неравнозначный обмен.
Вест хмуро оглядел ряды дружинников, поднял руку, ухватившись за торчащую над плечом рукоять меча. Княжьи телохранители резко подались вперед. Князь остановил их жестом. Вест неторопливо, с тихим скрежетом извлек из ножен сверкающую сталь. Телохранители крепче сжали рукояти собственных мечей, стоя на шаг впереди князя в готовности принять собственным телом неожиданный удар. Но вест не дал повода для кровопролития. Движения его были плавны и спокойны: он прекрасно чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Он отступил на шаг, опустил отливающий темной синевой клинок и коротким ударом вонзил его в щель меж камней мостовой. Резко навалившись на рукоять, заставил тяжелый булыжник выскочить. Среди дружинников пронесся тихий ропот: все были уверены, что клинок сломается от такого не свойственного оружию применения. То, что произошло дальше, словно выпало из восприятия Книжника, не привыкшего к столь стремительным движениям. Более-менее определенно он мог бы описать увиденное так: каким-то немыслимым образом вест поддел ногой и отправил тяжеленный булыжник в воздух — чуть выше собственной головы, после чего, хищно развернувшись, с ходу чиркнул по камню параллельно земле и в тот же миг рубанул по нему сверху.
По рядам зрителей пронесся вздох изумления: на земле дымились четыре аккуратные четвертинки камня с плоскими, будто оплавленными срезами. Вест с невозмутимым видом вернул меч в ножны — хотя и видно было, как учащенно он дышит, как расширяются в напряжении ноздри. Дружинники смотрели на разрубленный камень расширившимися, сверкающими глазами, будто на невесть откуда выползшую стальную сколопендру.
— Пусть скажет, где они закаляют клинки, — раздался негромкий голос. Это был воевода, внимательно, исподлобья глядевший на чужака.
— Я скажу — тому, кто пойдет со мной, — спокойно сказал вест. — Я передам ему все знания моего народа.
Князь покачал головой:
— Слишком велик риск того, что этими знаниями просто некому будет воспользоваться. Прости, вест, но воинов я дать тебе не могу.
— А если с ним пойдет не воин?
Все взгляды устремились на того, кто посмел вмешаться в беседу обличенных высшей властью. Это было столь дерзко, что Книжник не сразу осознал, что вперед вышел и заговорил он сам. А поняв это, похолодел, покрывшись испариной, но заставил себя преодолеть страх и продолжить:
— Хоть я и не воин — я готов отправиться с чужаком.
— Ты кто таков? — с неудовольствием поинтересовался князь, останавливая жестом дружинников, ринувшихся было схватить наглеца.
— Это Борислав, семинарист по прозвищу Книжник, — заговорил, вырываясь вперед, невесть откуда взявшийся отец Никодим. Он был бледен и явно напуган поведением своего воспитанника. — Наш лучший выпускник. Вы только не слушайте его…
— Отчего ж не послушать, коли он лучший? — резонно возразил князь. — Говори!
Никодим прикусил язык, сердито поглядывая на Книжника. Зато вмешался воевода, презрительно бросив:
— Да какая чужаку польза от этого задохлика? Если уж бывалые воины сложили там свои головы…
— А может, и будет от меня польза! — запальчиво выговорил Книжник. — Когда в последний раз мы отправляли в те края разведку? Бережем дружину — но что такое дружина без собственных глаз и ушей в округе?
— Продолжай! — с интересом произнес князь.
— Конечно, я не воин, — уже спокойнее сказал Книжник. — Но, может, мне удастся найти что-то такое, на что дружинник и внимания не обратит? Старые книги, записи, архивы…
— Все это гражданская блажь! — сердито бросил воевода.
— …в которых могут быть данные о сохранившихся ценностях, нетронутых складах и запасах, — не слушая воеводу, продолжал семинарист. — Я изучал наши собственные материалы и могу предположить, что нам есть что искать!
— А он дело говорит, — заметил кто-то из бояр. — Древние, неразведанные склады нам бы очень пригодились.
— Да и новые карты Москвы не помешали бы! — выкрикнул кто-то в робе мастерового. Взоры тут же обратились в сторону здоровенного, неуклюжего с виду детины с чумазым лицом и опаленной бородой. Он смутился, но не оробел. — А что? Ресурсы Кремля не безграничны — я знаю, что говорю. Нам нужно строить новые солнечные батареи, ветряки, башни, ремонтировать артиллерию, фузеи и пистоли. На это и материалы нужны, и инструмент особый. А у нас все изношенное — почти в труху. Надо бы оглядеться — наверняка за пределами Кремля есть то, что нам нужно. Но что мы знаем о новой географии, кроме окрестностей, которые и так видим с башен? Если мы не собираемся вечно сидеть в этих стенах — кто-то должен сделать первый шаг…
