На пороге его окликнули из соседнего дома:

— Эй, с котомкой! Как тебя? Постой!

Путник задрал голову и увидел в окне третьего этажа здоровенного детину в замшевой куртке. Детина, видимо, только что подошел к окну, потому как взгляд его выражал крайнее удивление и заинтересованность.

— Заходи сюда! Пивка хлопнем.

«А вот это дело, — подумал Харитон. — Пусть принцесса погрустит еще денек-другой. Не растает».

Поднявшись на третий этаж, путник очутился в уютной, богато обставленной комнате с камином. Детина в куртке все еще стоял возле окна, но, завидев на пороге гостя, двинулся навстречу.

— Пиво отличное, швейцарское!.. «Пресьон». Вчера целую бочку привезли.

«Да у них тут, похоже, все швейцарское. Не напутал ли я чего при переходе границы?»

Хозяин налил из бочки по кружке, выпили.

— Хох! Что я говорил! Кстати, как тебя зовут-то?

— Харитоном. Пришел смешить вашу принцессу.

— Прынцессу?! — расхохотался детина. — Ты че, клоун, что ли?

— Не.

— А на хрен она тебе сдалась?!

— Так. Из спортивного интересу… — Харитону вспомнились слова шута.

— Ну-ну, удачи тебе, спортсмен!

— А сам-то ты кто? — сощурившись, спросил Харитон.

— Бандит. — Собеседник не спеша обошел вокруг стола, послушал, как звенят шпоры и, остановившись, добавил: — Вообще-то Славой меня зовут. Славиком.

— Что это за имя идиотское?

— Нормальное имя. Так назвали меня в честь победы короля Наполеона при Аустерлице в тысяча восемьсот пятом году. Завидно, да?

— Нет. А почему же тогда бандит?

— Ну потому, что я натуральный разбойник! — Славу этот разговор начинал забавлять. — Работал в банде, при осаде королевского арсенала добровольно сдался в плен. За что как бандит был посажен в тюрьму. Не веришь? — Разбойник засмеялся и плюхнулся на дубовую скамью. — А три года назад я и товарищ мой, Мажул, попали под амнистию. Король праздновал пятнадцатилетие Великой Королевской революции и приказал по этому случаю выпустить на волю дюжину самых отчаянных головорезов. У нас, брат, всегда на широкую ногу гуляют!

— Погоди… — Харитон уселся рядом. — Что значит — Королевская революция?

— Наш король — великий революционер. Как Фидель Кастро. Восемнадцать лет назад он с сотней своих солдат захватил почту, телеграф, телефон и телевизор и объявил себя новой властью. Народ охренел просто от такой наглости! Первые три дня на улицах шли бои, рвались снаряды, и гражданские боялись выходить из дому. Зато потом они устроили такой кутеж, что бухло по водопроводу пускали! Невиданное было веселье! До сих пор о той революции телесериалы ставят.

— А где он сейчас-то, ваш герой? Стражник сказал мне давеча, что он умер, да вот только не из легковерных я.

— Фь! — Слава налил пива в две кружки и одну протянул Харитону. — Пей! Говорят, жив король, только ушел куда-то. Типа в обитель. Только для такого революционера это большой позор, и его наместник объявил всем о смерти монарха. «Король умер», — сказал он как-то в воскресном обращении к народу. «Да здравствует король!» — ответил народ по привычке.

Харитон отпил полкружки.

— Н-да… Прикольно тут у вас…

— Не жалуемся. Ну, теперь ты рассказывай, с чем пожаловал…

— Я же говорю: хочу принцессу рассмешить.

Бандит по-ковбойски водрузил ноги на стол.

— Наместник башку свернет. Видел плаху?

— А если рассмешу?

— Не получится. Не будет она тебе, дураку, смеяться. Ну… может, похихикает — так, из жалости. Только ведь наши арбитры люди бывалые — не засчитают.

— Тогда, стало быть, на плаху пойду…

Внезапно разбойник посуровел. Руки его сжались в кулаки, глаза нехорошо сузились.

— Послушай, парень. Ты ведь сюда не в музей пришел. Да и не звал тебя никто. Если ты суицидник, так я тебя здесь же и прирежу, а если нет — рассказывай правду. И знай… — Слава поднялся со скамьи и вплотную подошел к лохматому Харитону. — Кроме меня, тебе здесь никто не поможет. Остальные разбойники с Мажулом эмигрировали.

Харитон допил свою кружку, посидел, подумал: «А не смеется ли он надо мной?» — и тяжело вздохнул.

— Хорошее у тебя пиво, приятель. Видать, и человек ты неплохой… Ладно, садись слушай.

Мой отец всю жизнь коллекционировал редкие книги. Не могу сказать, что я разделял это увлечение, но, по крайней мере, я их прочитывал. Через одну. И вот, незадолго до своей смерти (отец умер от лихорадки), он приволок домой огромную Книгу судеб, которую купил в подвальчике у старого еврея. Дряхлая была книга, плесенная. Из нее я и узнал про ваш город и принцессу Несмеяну. Только в книге про нее были написаны совершенно другие вещи, не то, что в округе болтают. Кх…

Разбойник во все глаза уставился на своего гостя. Парень-то не прост оказался: Книгу судеб читал! Не хухры-мухры.

Харитон откашлялся и продолжал:

— Там было сказано, что умрет ваша принцесса в двадцать пять лет страшной смертью: родной отец живьем разрубит ее на три части и утопит в трех окрестных болотах. Эту информацию местный астролог прочитал на лучах магической пентаграммы и в перекрестье магической свастики, а затем передал королю как предостереженье.

Случилось королю иметь при себе злобного и хромого вельможу, который слышал этот разговор. И вот, когда король учинил ему экзекуцию за двусмысленные частушки в свой адрес, тот всерьез озлобился на своего господина и передал это предсказанье принцессе.

Все произошло за какую-то неделю. Вельможу и астролога связали вместе цепью и бросили в колодец; король, оставив вместо себя наместника, сгинул; принцесса, отрыдав три дня в своей комнате, перестала улыбаться и устраивать уик-энды, а наместник от имени монарха издал известный указ. С тех пор и сыплются с плахи головы хохмачей.

Так сказано в той книге. И точно так случилось два года назад. Сейчас Несмеяне двадцать пять лет. И я пришел спасти ее.

На лбу у Славика выступил холодный пот. Рассказ его впечатлил. Вот только…

— А откуда ты взял, что эта книга — подлинная? А вдруг фальшивка?

— Не может быть. Кроме важных предсказаний, там говорилось, что сегодня в пять часов утра к южным воротам дворца будет приставлена метла. А через две минуты ее уберут. Это — знак Книги судеб, таких знаков в ней много. И эту метлу я сегодня засвидетельствовал.

Славик долго молчал: думал. Затем сказал:

— В моем распоряжении будут сорок человек — если ты не станешь торопиться с контрмерами. Через неделю они приедут. Но я сильно сомневаюсь, что нам удастся изменить судьбы мира.

— А я и не собираюсь спешить. Мне нужно осмотреться у вас. Разобраться с внутренним распорядком.

Бандит с сомнением покачал головой.

— Будь осторожен. Если шут передал о твоем прибытии наместнику, то тебя вызовут к нему уже завтра, и тогда — вперед, к Несмеяне! Не успеешь и вскрикнуть.

— А нельзя ли мне переодеться, спрятаться?

— Попробуй, — посоветовал Слава. — Только не шныряй где ни попадя.

Харитон скинул запылившийся пиджак и начал расстегивать ремень.

— Дай что-нибудь, что не жалко.

Разбойник вытащил из сундука старые кожаные штаны и кинул их гостю:

— Держи! Особого, разбойничьего фасона. Я в этих штанах состояние себе нажил. Чего и тебе от души желаю.

— Спасибо. — Харитон примерил штаны. — А кстати, что за человек этот шут? Похоже, я его здорово заинтересовал.

— Да хрен его знает. — Славик брезгливо поморщился. — Скоморохи, они все на одно лицо. Несерьезный народ. Бедный. Не люблю таких.

— Но он хотя бы в своем уме?

Разбойник довольно хмыкнул:

— Не сомневайся. В своем.

Через полчаса Харитон со скучающим видом вышел во дворик через запасной ход. Ему не хотелось до срока привлекать к себе внимание придворных. Пройдясь вдоль дома, он опасливо заглянул за угол и сразу же увидел плаху.

«Тьфу, черт! — разозлился Харитон. — На самое видное место вворотили, извращенцы!» Вспомнив про туповатого стражника, он решил не выходить на центральный дворик, а погулять за домом, в тенечке.