Кейт снова закрыла глаза. 

Смочив виски еще один лоскут, Коннор с отвращением заметил, что его руки тряслись, когда он едва касаясь, протирал ссадины у нее на лице. 

Кейт тихо застонала и ударила его по руке. 

- Хм, полагаю, руки ты не поломала. 

Отложив тряпки в сторону, Коннор начал аккуратно ощупывать тело Кейт в поисках иных повреждений. 

- Прекрати. Мне больно. Ничего не сломано. – Кейт опять ударила его по рукам, когда она попыталась сесть, а он ей не дал. – Прекрати толкать и тыкать меня, Коннор. 

Решив, что позволить ей сесть будет лучше, чем бороться с ней, Коннор помог Кейт принять вертикальное положение. 

Кейтлин прищурилась и посмотрела на Коннора. 

- Я здоровая женщина. Я не курю и не пью. Я принимаю витамины. Я каждый божий день получаю нужную порцию кальция. И вряд ли я бы что-нибудь сломала. Ой. – Кейт обняла себя руками и наклонилась. – Но у меня все болит. – Со стоном сказала она и снова закрыла глаза. – Ненавижу этих дурацких лошадей. 

Так как она всегда говорила то, что для Коннора не имело смысла, он не мог понять, серьезно ли она ушибла голову. Рана не выглядела сейчас настолько плохо, но сильно его волновала. С подобными вещами нельзя было сказать наверняка. Он видел такое много раз: сильные воины, с казалось бы легким ударом по голове, засыпали и больше никогда не просыпались. А она не сильный воин. Он не должен позволять ей спать. 

Коннор осторожно продолжил осматривать ее и, ощупав ее ноги, перешел к спине. Ее платье было порвано у плеча, кожа разорвана, и из места, где она, очевидно, ударилась, когда упала на землю, сочилась кровь. Большой синяк уже появился вокруг рваной раны. Хотя этот порез был глубже других, небольшая кровопотеря указывала, что нет нужды зашивать рану или, упаси Господи, прижигать ее. Коннору стоило бы прочистить ее сразу, чтобы избежать лихорадки, что часто сопутствовала таким ранениям. 

Он криво улыбнулся. Полагаясь на ее прежние ответы, он не думал, что ей это понравится. 

- Ох. Коннор. Прекрати щупать меня, у меня уже синяки на синяках, – жаловалась она. 

Коннор против своей воли улыбнулся, и протянул ей фляжку. 

- Держи. Это снимет боль. 

Поворачиваясь к нему, Кейт застонала сквозь зубы. 

- Заключим с тобой сделку? 

- Все что хочешь, милая, только выпей этот чертов виски. 

Она была самой упрямой женщиной, которую он встречал. 

- В этом мире есть одна вещь, которую я ненавижу больше чем твое противное виски. – Кейт поморщилась и вздрогнула. – Твоих противных лошадей. Пообещай мне, не смотря ни на что, мне никогда больше не придется самой сидеть на лошади, и если мне когда-нибудь придется куда-то ехать верхом, это будет твоя лошадь, и ты будешь крепко держать меня. Пообещай мне это Коннор Маккирнен, поклянись своей честью, и я выпью все, что ты захочешь. 

Он бы пообещал ей практически все что угодно. А поскольку он уже решил поступить именно так, то, разумеется, ему не составит труда выполнить ее просьбу. Поэтому он расхохотался. В это мгновение ему не хотелось ничего, лишь держать ее в своих объятиях, где он мог бы беречь ее. 

Вместо этого он прижал руку к сердцу и принял самый торжественный вид. 

- Обещаю. Клянусь честью. – Он сунул фляжку ей в руку. – Теперь пей, – решительно приказал он. 

Кейтлин запрокинула фляжку, но сразу закашлялась и начала ловить ртом воздух. 

- Господи, на вкус хуже, чем Драмбуи Коди. 

Коннор подтолкнул фляжку обратно к ее губам. После второго глотка на глаза Кейт навернулись слезы. 

Он заставил ее пить еще. 

- Ты удивишься, узнав, что пойло в этой фляге, от которого ты отказываешься, очень ценится в этих землях. Я сам его очень люблю. 

Кейт посмотрела на него с отвращением, и Коннор улыбнулся. 

Несколько минут спустя, когда она кричала, а он очищал ее плечо тем самым жидким золотом, то жалел что не оставил пару капель и себе. 

К счастью, Кейт оказалась права. Коннор не нашел переломов. Теперь его главной задачей было не дать ей уснуть. 

- Сколько нам еще тут ждать? 

В ее голосе явно слышалась усталость. Но Коннор не знал от раны ли на голове или от виски. 

- Насколько я могу сказать, через пару часов они вернутся. 

К этому времени будет уже совсем темно. К счастью, похоже на то, что сегодня ночью будет прекрасная луна, которая осветит им путь. 

- Это просто смешно, вот так сидеть здесь. 

Коннор никогда до этого не видел Кейт мрачной. С ниспадающими косами и завитками у лица, она выглядела очень молодо. 

- Я замерзла, Коннор, - Кейт нахмурилась, глядя на него. – Я замерзла, я голодна, и у меня все болит. Я хочу всего лишь погрузиться в большую ванную с по-настоящему горячей водой. Я хочу домой. Я хочу домой прямо сейчас. 

- Две недели, Кейти. Всего лишь две недели, и ты сможешь вернуться домой. 

Коннор не смотрел на нее. Он не мог. При мысли о том, что она уйдет, в его груди рождалось странное стеснение. Но отмахнувшись от этого чувства, он сосредоточился на том, что мог бы сделать для того, чтобы согреть ее, пока не приехала повозка. 

- Нет, – крикнула она на него, прервав мысли Коннора. – Не ко мне домой. Мой дом теперь здесь. Ты уже убедился, что я ничего не сломала. Почему мы не можем просто сесть на эту огромную страшную лошадь и поехать сейчас? Почему мы должны сидеть здесь? 

- Я забочусь о тебе, девочка. На повозке тебе будет легче. 

- Ха. Трястись в большой деревянной телеге несколько часов будет удобней, чем ехать с… - Кейт резко замолчала и, широко открыв глаза, уставилась на него. 

Тряхнув головой, она тихо продолжила: 

- Я просто хочу уехать, Коннор. Больше не хочу сидеть здесь. 

Теперь, когда он был уверен, что Кейт ничего не сломала, больше не оставалось причин ждать. Коннор почувствовал легкий укол досады из-за растерянности и бездействия. Только с ней он вел себя как дурак. Они бы преодолели этот путь спокойно и легко. Где-нибудь по дороге к замку они бы встретили Блейна с остальными. 

Без лишних слов, Коннор привязал лошадь Кейт к своему седлу, легко поднял Кейт, и сам сел на лошадь, надежно укрывая девушку в своих объятиях. 

Медленный ритм их движения убаюкивал Кейтлин. Каждый раз, когда она клевала носом, Коннор тормошил ее, чтобы она просыпалась, но ему надо было делать это чаще. Если бы он смог заставить ее говорить, это бы точно не дало ей заснуть. Но о чем говорить? 

Хорошо, была одна мыслишка, что последнее время не давала ему покоя. 

Собираясь задать вопрос, Коннор прочистил горло. 

- В тот вечер как я перенес тебя сюда, ты сказала, что собиралась на свадьбу. На чью? 

Ожидая ответа, Коннор не дышал, не понимая, почему он так важен для него. 

- Свою. – Кейт пожала плечами. 

Конечно, ему следовало бы догадаться. Это объясняет, почему она так расстроилась из-за того, что ей пришлось остаться здесь дольше. У нее была своя жизнь, мужчина, который ждет ее. Коннор даже никогда и не думал спрашивать, поскольку его беспокойство о сестре перевешивало все остальное. 

Какое-то время, пока Коннор обдумывал возможность ее свадьбы, они ехали в тишине. В нем росла беспричинная злость на неизвестного мужчину, который ждет Кейт в ее времени. 

- Это за Коди ты собираешься замуж? – Его голос нарушил тишину ночи, и Кейт вздрогнула. 

- Коди? – сонно удивилась Кейт. 

- Ты говорила о нем сегодня. Что-то о его Драмбуи. – Коннор надеялся, что его голос не выдал всю степень обуявшего его раздражения. 

- Нет, Коди мой брат. – Она вздохнула. – У меня их трое. Братьев. – На внятность ее речи уже оказывало действие виски. 

- Тогда за кого ты выходишь замуж? – нетерпение сделало его слова резче, чем он хотел. 

- За Ричарда. – Кейтлин зевнула и обняла его за талию. – Но я не выхожу за него. 

- Ты что-то путаешь, милая. Ты сказала, что выходишь за Ричарда, но не выходишь? – Коннор был озадачен, но чувствовал удивительное облегчение.