Девис побледнел. Вероятность диверсий не исключена, и неизвестно, что тут делать. Космические средства передвижения уязвимы, поэтому они, как это прежде было с самолетами, неудержимо привлекают некоторых преступников. Он вспомнил корабль «Арго» — летел на Венеру и был уничтожен каким-то маньяком, задумавшим свести счеты с одним из пассажиров, который его и не знал-то как следует. Погибло двести человек, в том числе женщины и дети.

— Может быть и столкновение, — продолжал главный. — Судно могло на что-нибудь наскочить.

— Харрис очень осторожный капитан, — возразил Девис— Он десятки раз ходил этим маршрутом.

— Никто не застрахован от ошибок… При земном свете легко просчитаться, определяя расстояние…

Девис уже не слушал его, он думал, о том, что обязан предпринять, если дело обернется совсем плохо. Надо, не откладывая, связаться с юристами, узнать насчет возмещения. Стоит любому из родственников предъявить «Лунтуристу» иск на несколько миллионов долларов, и никакая реклама не заманит туристов в следующем году, даже если Девис выиграет дело.

Дежурный по НТ нервно кашлянул.

— Разрешите предложить, — обратился он к главному инженеру. — Давайте, запросим «Лагранж»? Может быть, астрономы сверху что-нибудь приметят.

— Ночью? — недоверчиво спросил Девис-За пятьдесят тысяч километров?

— Очень даже просто, если прожекторы «Селены» еще горят. Пусть попробуют.

— Отличная мысль, — сказал главный инженер. — Свяжитесь немедленно.

Он должен был сам об этом подумать. Может быть, еще что-нибудь упустил?… Лоуренсу не впервые приходилось вступать в поединок с этим прекрасным и своенравным миром, таким волнующим в свои добрые минуты и таким грозным в приступе гнева. Луна — не Земля, она никогда не будет полностью приручена. И это, пожалуй, хорошо: ведь именно зов ее дикой природы и постоянный привкус риска манит сюда и туристов, и исследователей. Конечно, без туристов было бы спокойнее, но если бы не они, он получал бы меньше жалованья.

А теперь — пора собираться в путь. Конечно, все еще может кончиться благополучно. «Селена» объявится, даже не подозревая, какой переполох вызвала. Но Лоуренс почему-то сомневался в этом, и чем дальше, тем больше росла его тревога. Еще часок можно подождать; потом он отправится на суборбитальной ракете местного сообщения в Порт-Рорис, а оттуда — к ожидающему его врагу, Морю Жажды…

Когда красный сигнал тревоги замигал на «Лагранже», доктор философии Томас Лоусон крепко спал. Проснувшись, он в первый миг рассердился: хотя двух часов сна в сутки достаточно в невесомости, обидно, когда тебя и этого лишают! Но тут до него дошел смысл радиограммы, и сон как рукой сняло. Кажется, наконец-то представился случай сделать что-то полезное!

Том Лоусон скверно чувствовал себя на «Лагранже-2». Он мечтал о научной работе, а здесь просто нельзя сосредоточиться. Балансирующий на некоем космическом канате между Луной и Землей (один из эффектов закона тяготения) спутник был для космонавтов этаким мальчиком на побегушках. Корабли, пролетая мимо, проверяли по нему свое место, использовали его как узел связи, только что не подходили к нему за письмами… «Лагранж» был. также релейной станцией почти для всех каналов лунной радиосвязи, ведь под ним простерлась видимая с Земли сторона.

Стосантиметровый телескоп был рассчитан на наблюдение объектов, удаленных в миллиарды раз больше, чем Луна, но он отлично подходил для задания, которое сейчас получил Лоусон. На таком близком расстоянии вид был великолепный даже при самом малом увеличении. Том висел как раз над Морем Дождей, глядя на озаренные утренним солнцем острые пики Апеннин. Он плохо знал географию Луны, однако мог без труда различать великие кратеры Архимеда и Платона, Аристиппа и Евдокса, черный шрам Альпийской долины, одинокую пирамиду Пико, от которой по равнине тянулась длинная тень.

Но дневная область сейчас не занимала Лоусона; предмет, который он искал, находился в затемненном полушарии, где еще не взошло солнце. В чем-то это даже облегчало его задачу: можно будет без труда обнаружить сигнальную вспышку — даже огонек карманного фонарика. Он сверил координаты по карте и нажал кнопки управления телескопом. Воспламененные восходом горы ушли в сторону, уступив место плотному мраку лунной ночи, который только что поглотил два десятка человек…

Сперва Лоусон ничего не увидел — и уж во всяком случае, ничего похожего на мигающий фонарь, который слал бы свой призыв к звездам. Потом, когда свыклись глаза, он обнаружил, что внизу царит не полный мрак: освещенная Землей лунная поверхность источала призрачное сияние. И чем дольше он глядел, тем больше подробностей различал.

Вот горы к востоку от Залива Радуги ждут надвигающегося рассвета… А вот — постой, что это еще за звезда там, в темноте?! Но родившаяся было надежда тотчас умерла, Том видел всего-навсего огни Порт-Рориса, где в этот миг с таким нетерпением ждали, что он скажет.

Несколько минут — и он понял: визуальное исследование ничего не даст. Иное дело днем — он сразу обнаружил бы «Селену» по длинной тени, которую она должна отбрасывать на Море. Теперь же, когда Луна озарена лишь слабым светом Земли, глаз человека недостаточно чувствителен, чтобы с высоты пятидесяти тысяч километров различить предмет размерами не больше автобуса.

Впрочем, это не обескуражило Тома. Он и не ожидал, что с первой попытки найдет судно. Прошло полтора столетия с тех пор, как астрономы могли полагаться лишь на собственные глаза; теперь у них были куда 6олее тонкие приборы — целый арсенал усилителей света и детекторов излучения, Лоусон не сомневался, что один из этих приборов отыщет «Селену».

Он не был бы так уверен, если бы знал, что «Селены» нет на поверхности Луны…

«Селена» уже остановилась, а ошеломленные пассажиры все еще сидели молча. Капитан Харрис первым пришел в себя — он единственный изо всех догадывался, что произошло.

Ясно: подземная пустота. Они здесь не редкость, хотя под Морем Жажды их до сих пор не находили. Что-то подалось в недрах Луны. И вполне возможно, что вес «Селены», как он ни мал, оказался последней каплей. Пат тяжело поднялся на ноги, спрашивая себя, что и как говорить пассажирам. Тут уж не сделаешь вид, будто все в порядке и через пять минут судно пойдет дальше своим курсом. А сказать всю правду — начнется паника. Конечно, рано или поздно придется открыть истину, но сейчас главное успокоить людей.

Он поймал взгляд мисс Уилкинз. Бледная, но собранная, она стояла в задней части кабины, за напряженно ожидающими пассажирами. Пат Харрис знал, что может на нее положиться, и ободряюще улыбнулся ей.

— Кажется, нам не повезло, — непринужденно заговорил он. — Небольшая авария, как вы, очевидно, сами заметили. Могло быть и хуже.

«Например? — мысленно спросил он себя. — Ну, скажем, пробоина в корпусе… По-твоему, лучше продлить агонию?» Усилием воли Пат прекратил внутренний монолог.

— Произошел обвал — лунотрясение, если хотите. Тревожиться нечего. Даже если мы не выберемся сами, Порт-Рорис, не мешкая, пришлет кого-нибудь нам на помощь. А пока… Мисс Уилкинз как раз собиралась разнести закуски. Итак, отдохните, а я тем временем, э-э-э, приму надлежащие меры.

Кажется, все сошло хорошо. Пат мысленно вздохнул и повернулся к пульту управления, но в тот же миг заметил, что один из пассажиров закуривает сигарету.

Непроизвольное действие… Он и сам бы не прочь закурить. Чтобы не портить эффект от своей маленькой речи, Пат не стал ничего говорить, однако его взгляд сказал пассажиру все, что требовалось. Сигарета была потушена прежде, чем капитан успел сесть в свое кресло.

Он включил приемник, но еще раньше за его спиной начался оживленный разговор. Когда говорят несколько человек сразу, можно определить их настроение, даже если не разбираешь отдельных слов. Пат Харрис уловил недовольство, возбуждение, даже веселье, но страха пока не было заметно. Видимо, говорящие не отдавали себе полного отчета в том, насколько серьезна опасность. А те, кто понял, молчали.