Тогда дети стали осматривать лодку. Может, там остался кто-то, переживший катастрофу.

Но лодка была пуста.

Это оказалась шлюпка с торгового судна, с вытянутыми обводами, длиной по килю футов в тридцать. Она была сильно повреждена: правый борт ниже ватерлинии пробит, мачта сломана у основания: лохмотья паруса, зацепившиеся за кнехты [139]у планшира [140], да обрывки канатов — вот все, что осталось от такелажа. Ни провизии, ни оружия, ни инструментов не было ни в ящиках под сиденьями, ни на полубаке.

На корме шлюпки виднелась надпись:

СЕВЕРН — САН-ФРАНЦИСКО

То было название судна и порт его приписки.

Значит — корабль калифорнийский, американский!

А в той стороне, откуда буря пригнала шлюпку, до самого горизонта простирался пустынный океан!

Замысел Бриана.— Малыши радуются.— Сооружение воздушного змея.— Прерванное испытание.— Кэт.— Уцелевшие с «Северна».— Донифан и его друзья в опасности.— Самоотверженность Бриана.— Снова вместе.

После ухода Донифана и его друзей в колонии загрустили. Конечно, Бриану не в чем было упрекать себя, но он огорчался, пожалуй, больше всех, ведь как-никак разрыв произошел из-за него.

Напрасно пытался Гордон утешать его.

— Они вернутся,— говорил он.— Вернутся скорее, чем ты думаешь. Как ни упрямься Донифан, а обстоятельства сильнее его. Вот увидишь: когда начнутся холода, они придут обратно во Френч-ден.

Но Бриан лишь молча качал головой. Пусть даже «обстоятельства» заставят ушедших возвратиться. Но сами-то эти обстоятельства становятся все более тяжкими!

«Когда начнутся холода»,— сказал Гордон. Значит, колонистам суждено провести на острове и третью зиму? Неужели до этого не придет помощь? Неужели летом ни один корабль не попадет в эти места, никто не заметит сигнального шара на мачте?

По правде сказать, этот шар на высоте всего двухсот футов был не очень-то заметен, особенно издали, с моря. Бриан ломал себе голову, придумывая, как бы поднять сигнал бедствия повыше. И наконец он поделился с Бакстером мыслью: запустить воздушного змея.

— У нас есть и полотно и бечевка,— сказал он.— Если сделать большого змея, он взлетит и на тысячу футов.

— Но не в безветрие,— заметил Бакстер.

— Безветрие бывает редко,— возразил Бриан.— Тогда будем оставлять змея на земле. Зато при малейшем ветре он будет свободно колыхаться на привязи, а направление его нам совершенно безразлично.

— Стоит попробовать,— отвечал немногословный Бакстер.

— Днем наш змей будет виден отовсюду,— оживленно продолжал Бриан,— а на ночь подвесим на него фонарь!

В общем предложение казалось практичным и осуществимым. Смастерить воздушного змея — нетрудное дело для мальчиков, много раз их запускавших у себя в Новой Зеландии. Поэтому замысел Бриана вызвал всеобщую радость, особенно среди младших детей. Для них это выглядело прежде всего как развлечение, и они уже мечтали о змее невиданных размеров. Вот будет здорово — держать в руках натянутую веревку, на которой он парит в небесах!

— Мы приделаем ему длиннющий хвост,— говорил один.

— И большие уши! — добавлял другой.

— И нарисуем на нем замечательного Панча [141], и он будет дрыгать ногами в воздухе!

Но затея, которую Дженкинс и его дружки воспринимали как забаву, была в действительности вполне серьезным делом, обещавшим, возможно, счастливую развязку.

Итак, Бакстер и Бриан принялись за работу через день после ухода Донифана, Уилкокса, Уэбба и Кросса.

— Вот вытаращат они глаза, когда увидят над собой этакую штуковину! — кричал Сервис.— Как жаль, что никто из моих робинзонов не додумался запустить змея в небеса!

— А его будет видно отовсюду? — допытывался Гарнетт.

— Не только с острова, но и с дальнего расстояния в море,— подтвердил Бриан.

— И в Окленде тоже увидят? — воскликнул Доль.

— Нет, к сожалению,— улыбнувшись, ответил глава колонии.— Но когда увидят Донифан и другие, может быть, им захочется вернуться к нам!

Как видно, он не переставая думал об отсутствующих и всем сердцем желал, чтобы кончилась поскорее эта злосчастная разлука.

Змея сооружали несколько дней. По предложению Бакстера, он был восьмиугольным. Его легкий и прочный каркас сделали из твердого камыша, который мог выдержать напор сильного ветра. На каркас Бриан натянул легкое прорезиненное полотно, непроницаемое даже для ветра: им прикрывались иллюминаторы шхуны. Вместо веревки взяли линь — крученый жгут длиной в две тысячи футов с узлами через каждую сотую долю морской мили.

Моряки запускают на нем лаг — приспособление для измерения скорости судна, и он выдерживает сильнейшее натяжение. Ко змею, разумеется, приделали длинный хвост для сохранения равновесия в полете.

Естественно, такого змея нельзя было запускать вручную: войдя в струю ветра, он с легкостью поволок бы за собой всю колонию! Поэтому линь намотали на снятый с яхты ворот [142], который прочно вкопали в землю на Спортивной площадке, чтобы он выдержал тягу «Воздушного гиганта», как окрестили змея младшие дети.

Пятнадцатого октября работа была закончена, и Бриан назначил на следующий день пробный запуск: на нем собиралась присутствовать вся колония. Однако испытание не состоялось: к вечеру разразилась буря, которая неминуемо разнесла бы змея в клочки.

Это была буря, застигшая Донифана с друзьями на северном побережье,— та буря, что выбросила на остров шлюпку с «Северна».

Шестнадцатого октября несколько поутихло, но ветер, хотя и изменил направление, был слишком сильным, и Бриан перенес испытание на завтра.

Настало семнадцатое октября — знаменательный день в истории колонии острова Чермен.

Погода установилась благоприятная: дул ровный бриз, очень удобный для запуска змея на большую высоту. С утра мальчики завершили последние приготовления и после завтрака отправились на Спортивную площадку.

— До чего же здорово, что Бриан придумал сделать этого змея!— приговаривал Айверсон.

Было уже половина второго. Змей с распростертым хвостом лежал на земле, и все ждали лишь сигнала правителя. Но он почему-то замешкался. Его встревожило поведение Фэнна, который, выскочив из леса, залился странным, жалобным лаем.

— Что это с ним? — тревожно спросил Бриан.

— Может, почуял зверя? — предположил Гордон.

— Да нет! Он тогда лает по-другому!

— Пошли — посмотрим! — вскричал Сервис.

— И захватим ружья! — добавил Бриан.

Жак и Сервис сбегали в пещеру, принесли два заряженных ружья, и все четверо — включая Гордона — пошли за Фэнном к опушке леса Западни. Фэнн сразу убежал вперед, не переставая лаять.

Не прошли ребята и пятидесяти шагов, как увидели, что пес остановился у дерева, под которым лежал человек.

То была женщина. На вид ей было лет сорок — сорок пять. Одета просто, но опрятно: юбка и лиф из грубой ткани, шерстяной платок, обвязанный вкруг талии. Крепкого сложения, но лицо измученное, страдальческое. Очевидно, сломленная голодом и усталостью, она потеряла сознание, но, однако, еще дышала.

Непередаваемое волнение охватило юных колонистов при виде первого человеческого существа, с которым они встретились после кораблекрушения.

— Она дышит! Дышит! — вскричал Гордон.— Наверное, голод, жажда…

Жак кинулся в пещеру и мигом принес фляжку бренди и сухари.