Донифан, к своему великому удовольствию, заметил, что здесь много всяческой дичи: несколько раз пробегали вигони и гуанако, показалась стайка нанду, а зайцы мара, кролики тукатукас, пекари и различные пернатые так и кишели в чаще.

В шесть часов решили остановиться. Как раз здесь из озерной излучины вытекал поток. Это и оказалась Восточная река: Донифан увидел под деревьями следы привала — пепелище костра. Именно тут Бриан, Жак и Моко останавливались в первую ночь своей экскурсии в бухту Разочарования. Донифан с друзьями расположились в том же месте, разожгли потухшие угли и, поужинав, растянулись под теми же деревьями, которые приютили их товарищей.

Быть может, оказавшись здесь, вдали от удобной пещеры Френч-дена, Кросс, Уэбб и Уилкокс немного пожалели о своем необдуманном поступке. Но они неразрывно связали свою судьбу с Донифаном, а тот был слишком горд, чтобы признать свою ошибку, слишком упрям, чтобы отказаться от задуманного, и слишком завистлив, чтобы уступить сопернику.

Утром Донифан предложил сразу же переправиться на левый берег реки.

— Покончим с этим делом,— сказал он,— и за день пройдем до устья. Тут не больше четырех-пяти миль.

— А кроме того,— добавил Кросс,— на левом берегу Моко нашел шишковые пинии, и мы тоже наберем орехов по дороге.

Мальчики надули резиновую лодку, и, спустив ее на воду, Донифан направился к противоположному берегу, травя за собой веревку. Переплыл он очень быстро — ширина реки была здесь всего тридцать — сорок футов. Затем Уилкокс и Уэбб притянули лодку за веревку обратно и по очереди переправились сами.

Конечно, было гораздо легче плыть вниз по течению реки, чем идти пешком, но резиновая лодочка поднимала лишь одного человека.

Переход оказался трудным. Густой лес, почва, поросшая жесткой травой и засыпанная буреломом, чащобы, которые надо было обходить,— все это замедляло путь к бухте.

Незадолго до полудня они остановились позавтракать как раз в том месте, где росли шишковые пинии. Кросс набрал довольно много плодов, которыми все полакомились. Потом на протяжении двух миль им пришлось продираться через заросли кустарников и даже прорубать себе дорогу, чтобы не удаляться от реки. В результате они вышли из леса только около семи часов, когда уже темнело, и Донифан не мог толком разглядеть побережье бухты. Он видел только пенистую полосу и слышал глухой рокот моря, бившего о берег.

Мальчики решили остановиться здесь же и спать под открытым небом. В следующую ночь они, конечно, найдут себе приют в одной из пещер неподалеку от устья.

Устроили привал, быстро съели обед, вернее ужин, зажарив на костре пару птиц. Из осторожности решили поддерживать огонь всю ночь. Первым с вечера дежурил Донифан. Трое его друзей, улегшись под ветвями зонтичной сосны, очень уставшие после целого дня ходьбы, сразу же уснули. Донифан с трудом боролся со сном, однако устоял. И когда пришло время разбудить кого-то из трех, все они так сладко спали, что Донифан решил их не тревожить. К тому же в лесу царило полное спокойствие: казалось, что здесь так же безопасно, как во Френч-дене. Подбросив в костер несколько охапок хвороста, Донифан тоже растянулся под деревом, и глаза его сомкнулись вплоть до того момента, когда солнце показалось над горизонтом, там, где море касалось неба.

Осмотр бухты Разочарования.— Медвежья гавань.— Проекты возвращения во Френч-ден.— Разведка на севере острова.— Северный ручей.— Буковый лес.— Страшная буря.— Ночь галлюцинаций.— На рассвете.

С утра Донифан, Кросс, Уилкокс и Уэбб прежде всего опустились к самому устью реки и стали жадно всматриваться в океан.

Он был пустынен, как и на западной стороне острова.

— И все же,— сказал Донифан,— если, как мы думаем, остров Чермен недалек от Латиноамериканского континента, то корабли, плывущие Магеллановым проливом в порты Чили и Перу, должны проходить именно здесь. Это еще одна причина, почему нам надо жить на берегу этой бухты Разочарования. Хоть Бриан и назвал ее так, но я надеюсь, что она недолго будет оправдывать свое мрачное прозвище!

Быть может, говоря это, Донифан искал оправдания или, по крайней мере, предлога для разрыва с товарищами из Френч-дена. Впрочем, корабли, идущие в южноамериканские порты, действительно могли появиться как раз в этой части Тихого океана, то есть восточнее острова Чермен.

Оглядев горизонт в подзорную трубу, Донифан решил затем обойти побережье у устья Восточной реки. Мальчики, как и Бриан, увидели, что природа создала здесь маленькую гавань, укрытую от ветра и прибоя. Если бы шхуну принесло к этой части острова, то, может быть, она избежала бы крушения и могла послужить возвращению юных колонистов на родину.

Позади скал, прикрывающих гавань с моря, сразу начинался лес, который тянулся не только к Семейному озеру, но и дальше на север. Бриан был совершенно прав и относительно пещер в гранитном массиве: Донифану оставалось только выбирать.

Он решил поселиться поближе к реке и быстро нашел целую пещерную анфиладу [137], усыпанную мелким песком, где можно было устроиться всей колонией, даже удобнее, чем во Френч-дене: здесь — цепочка отдельных комнат, а во Френч-дене — только две большие пещеры.

За день мальчики обошли побережье бухты на расстоянии двух миль. Донифан и Кросс подстрелили несколько тинамусов, а Уилкокс и Уэбб удили в Восточной реке в ста шагах от устья. Они поймали с полдюжины рыб тех же пород, что водились в Зеландской реке, в том числе двух довольно больших окуней. В бесчисленных расщелинах прибрежных скал было полно моллюсков — мулей и съедобных ракушек. Здесь они были буквально под руками, как и морская рыба, которая мелькала меж водорослей у рифов.

Во время своего похода на восточный берег Бриан поднялся на высокий утес, похожий на гигантского медведя. Донифану также бросилось в глаза это сходство, и он назвал маленький заливчик, прилегавший к утесу, Медвежьей гаванью, занеся это наименование на карту острова.

К вечеру Донифан и Уилкокс поднялись на Медвежий утес, чтобы получше осмотреть бухту и горизонт. Но ни земли, ни корабля в море они не увидели. Не приметили и беловатого пятна на северо-востоке, которое привлекло внимание Бриана. Быть может, заходящее солнце стояло уже слишком низко, а может быть, этого пятна и вообще не существовало, и Бриан поддался обману зрения.

Вечером Донифан и его друзья поужинали у реки под сенью огромных вязов, нижние ветви которых свешивались над водой. Мальчики обсуждали, возвращаться ли во Френч-ден за багажом немедленно, чтобы поскорее устроиться в пещере у Медвежьего утеса.

— Я думаю,— сказал Уэбб,— не нужно тратить времени. Чтобы добраться сюда с грузом через южный конец озера, уйдет немало дней.

— А не лучше ли вернуться сюда по озеру, а потом — по реке? — предложил Уилкокс.— Ведь Бриан-то приехал сюда на ялике.

— И время выгадаем, и труда меньше,— поддержал его Уэбб. _;

— Что скажешь, Донифан? — нерешительно спросил Кросс.

Донифан задумался. Этот вариант был, конечно, удобнее.

— Ты прав, Уилкокс,— ответил он.— Возьмем ялик. Править будет Моко.

— Если только он согласится,— заметил Уэбб с ноткой сомнения в голосе.

— Как это он не согласится? — воскликнул Донифан.— Разве я не могу ему приказывать, как Бриан? Ведь он должен только перевезти нас через озеро.

— Конечно, ему придется подчиниться,— вскричал Кросс.— Ведь, если тащить весь этот груз посуху, нашему переезду конца не будет! Да, наверное, повозка и не пройдет через лес.

— А если нам все-таки не дадут ялик? — настаивал Уэбб.