Прошло с полчаса. Никто не показывался — ни Донифан с Кроссом, ни Жак… Что станется со всеми троими, если они не смогут вернуться до наступления ночи?…

— Если б у нас были с собой ружья,— сказал Сервис,— то, может быть…

— Скорее во Френч-ден! Скорее туда! — вскричал Бриан.— Нельзя терять ни минуты!

Это казалось наилучшим решением; надо было ружейными залпами указать всем троим направление на берег озера.

Через полчаса колонисты были на Спортивной площадке. Жалеть пороху не приходилось! Уилкокс и Бакстер стали стрелять в сторону востока.

Ответа не было! Ни выстрелов. Ни звука рожка…

Было уже половина четвертого. По мере того как солнце опускалось за Оклендской грядой, туман все густел, и на поверхности озера ничего нельзя было разглядеть.

— Дадим пушечный выстрел,— распорядился Бриан.

Стоявшую в холле маленькую пушку выкатили на площадку и навели на северо-восток. Ее зарядили холостым зарядом, и Бакстер уже собирался пальнуть, когда Моко посоветовал вложить в ствол поверх заряда пук травы, облитой жиром. Ему говорили, что от этого звук будет громче. Он оказался прав. Выстрел грохнул — да так, что Костар и Доль зажали уши.

При полной тишине, царившей вокруг, казалось невозможным, чтобы этот раскат не был услышан на расстоянии в несколько миль.

Прислушались… В ответ ни звука…

В течение следующего часа из пушки стреляли каждые десять минут. Донифан, Кросс и Жак должны были понять значение этихвыстрелов, указывающих местонахождение Френч-дена и разносившихся по всему озеру, ибо чем гуще туман, тем лучше он передает звуки на далекое расстояние.

И вот наконец, около пяти часов вечера, до них довольно отчетливо донеслись дальние ружейные выстрелы.

— Это они! Они! — закричал Сервис.

Бакстер тут же ответил выстрелом из пушки.

Вскоре две тени вырисовались в тумане, который у берега был не так густ, как на озере. И на спортплощадке послышалось дружное «ура!».

Это были Донифан и Кросс. Но Жака с ними не было.

Можно представить себе, какую мучительную тревогу испытал Бриан! Брат его не смог встретить охотников, которые не слышали звуков рожка! В своих блужданиях в тумане Кросс и Донифан отклонились к югу, а Жак искал их на востоке. Без пушечных выстрелов из Френч-дена ребята никогда не смогли бы найти дорогу домой.

Поглощенный мыслью о брате, затерянном в тумане, Бриан даже не стал упрекать Донифана за ослушание, которое влекло за собой тяжкие последствия. Жак рисковал провести ночь на озере, когда мороз мог усилиться до пятнадцати градусов ниже нуля. Выдержит ли он такой холод?…

— Это я должен был идти, а не он! — твердил Бриан, которого тщетно пытались успокоить Гордон и Бакстер.

Снова стали стрелять из пушки. Если Жак близко от Френч-дена, он подаст сигнал рожком. Но ответа по-прежнему не было, а уже спускалась ночь, и вскоре остров окутается тьмой.

Однако вдруг произошла благоприятная перемена: под действием закатного бриза туман как будто начал рассеиваться, отходить на восток с поверхности Семейного озера. Теперь найти Френч-ден мешала только темнота. Значит, надо было разжечь сигнальный костер. Уилкокс, Бакстер и Сервис уже собирали хворост в центре площадки, когда Гордон остановил их.

— Подождите,— сказал он, пристально глядя в подзорную трубу.— Мне кажется, я вижу там точку… и она движется!

Бриан в свою очередь схватился за трубу.

— Слава Богу! Это Жак! — воскликнул он.— Я вижу его!

Все закричали как можно громче, хотя их голосов, конечно, нельзя было услышать на таком расстоянии.

Но дистанция на глазах уменьшалась. Жак как стрела летел на коньках по льду, приближаясь к Френч-дену. Через несколько минут он будет здесь!

— Но он как будто не один! — удивился Бакстер.

Действительно, приглядевшись повнимательней, они увидели, что на несколько сот футов позади Жака двигались еще две тени.

— Кто же это? — произнес Гордон.

— Может быть, люди? — предположил Бакстер.

— Нет! Это звери! — воскликнул Уилкокс.

— Может быть, хищники! — закричал Донифан.

И, не колеблясь ни секунды, он с ружьем в руке кинулся по озеру навстречу Жаку. Через несколько минут он был уже рядом с мальчиком и сделал два выстрела по животным, которые повернули вспять и вскоре исчезли.

То были медведи!

Колонисты еще ни разу их не встречали. Если эти опасные хищники бродили по острову, то почему они не оставляли никаких следов? Может быть, они жили не здесь, а зимой добрались сюда либо по замерзшему морю, либо на плавающей льдине? Не означало ли это, что вблизи острова Чермен все-таки есть материк? Над этим следовало задуматься.

Так или иначе, Жак был спасен. Бриан от радости сжал его в объятьях.

Приветы, поцелуи, крепкие рукопожатия встретили храброго парнишку. Он, оказывается, много раз трубил в рожок, зовя охотников, а потом и сам заблудился в густом тумане и окончательно потерял дорогу. Тогда-то и раздались первые пушечные выстрелы.

«Это, конечно, наша Френч-денская пушка!» — сказал он себе и попытался сориентироваться по звуку. В этот момент он находился в нескольких милях от берега в северо-восточной стороне озера. Уловив, откуда доносились залпы, он помчался на коньках в ту сторону.

И внезапно, когда туман уже стал рассеиваться, Жак увидел, что его преследуют два медведя. Несмотря на опасность, он не потерял присутствия духа, а конькобежная ловкость помогла ему держаться на некотором расстоянии от зверей. Но если бы он упал, то погиб бы наверняка…

На пути в пещеру Жак шепнул Бриану:

— Спасибо, что ты мне позволил…

Бриан безмолвно стиснул его руку.

Когда они входили в холл, Бриан обратился к Донифану.

— Я запретил тебе уходить,— сказал он,— и ты видишь, какое страшное несчастье могло приключиться из-за твоего ослушания! Но хоть ты и виноват, Донифан, я все равно должен поблагодарить тебя за твою помощь Жаку.

— Я только выполнил свой долг,— холодно ответил тот.

И даже не принял руки, которую ему сердечно протянул товарищ.

Привал на южной оконечности озера.— Донифан, Кросс, Уэбб и Уилкокс.— Разделение.— Бугристая низина.— Вниз по левому берегу.— В устье реки.

Шесть недель спустя после этих событий, около пяти часов вечера на южной оконечности Семейного озера устроили привал четверо молодых колонистов.

Это было десятого октября. Повсюду чувствовался приход весны. Деревья оделись новой листвой, почва вновь обрела свежие краски. Легкий ветерок чуть рябил озерную гладь, освещенную закатными солнечными лучами, которые косо ложились на равнину Южных болот, окаймленную узкой песчаной полосой. Стаи птиц с криком неслись к своим ночным пристанищам в лесной тени или в скальных углублениях. Унылое бесплодие этой части острова оживляли лишь отдельные купы деревьев — сосны, каменные дубы и небольшой ельник. В этом месте зеленое обращение озера прерывалось, и, чтобы вновь попасть в лесную чащу, надо было пройти несколько миль по тому или по другому берегу.

От костра, разведенного близ приморской сосны, разносился аппетитный запах жарившихся уток. После ужина четыре мальчика собирались устроиться на ночевку; один будет дежурить, трое других, закутавшись в одеяла, спокойно проспят до утра.

То были Донифан, Кросс, Уилкокс и Уэбб. Вот при каких обстоятельствах решили они отделиться от остальных своих товарищей.

В последние недели второй зимовки, которую колонисты проводили во Френч-дене, отношения между Донифаном и Брианом стали еще более натянутыми. В Донифане нарастала завистливость и раздражение, и он крайне неохотно подчинялся распоряжениям Бриана, но не выступал открыто против нового главы колоний, потому что хорошо знал: большинство не поддержит его. Однако в ряде случаев Донифан выказывал такую неприязнь, что Бриан по справедливости должен был бы открыто упрекнуть его. После происшествия на катке, когда Донифан совершил неблаговидный поступок, он становился все несговорчивее, и близился момент, когда придется принять против него необходимые меры. До сих пор Гордону удавалось сдерживать француза, но любому терпению наступает конец, и он считал, что для поддержания порядка придется в общих интересах показать пример строгости. Тщетно пытался Гордон угомонить Донифана, но если раньше он имел на «лорда» какое-то влияние, то теперь оно полностью исчезло. Донифан не мог простить Гордону, что тот в большинстве случаев принимал сторону его соперника. Поэтому посредничество юного американца не имело теперь никакого успеха, и он с горечью предчувствовал близящиеся неприятности.