Поварской дебют [125]Сервиса оказался удачным, тем более что вкусное мясо отдавало ароматическими растениями, которыми питались грызуны.

Плотно пообедав, мальчики перешли ручей Запруды вброд. Далее берег оказался заболоченным, так что охотникам пришлось отойти к опушке леса. Там росли великолепные деревья: буки, дубы, березы и сосны различных пород. Здесь водилось множество птиц: черные сороки с красным гребешком, мухоловки с белым хохолком, корольки и поползни с щебетом перелетали с ветки на ветку, а зяблики, жаворонки и дрозды заливались пением и свистом. В вышине неба парили кондоры, ястребы и хищные орлы, часто встречающиеся у берегов Южной Америки.

Вспоминая о Робинзоне Крузо, Сервис пожалел, что на острове нет попугаев. Если не удалось приручить страуса, то, быть может, эта птица оказалась бы не такой своенравной? Но, увы, ни одного попугая на глаза не попалось!

В общем было много всякой дичи: и мары, и броненосцы, и особенно — тетерева. Гордон не мог отказать Донифану в удовольствии подстрелить довольно большого пекари.

До пяти часов они шли вперед, не удаляясь от опушки в глубину леса, когда им преградил путь другой поток, шириной примерно в пятьдесят футов. Эта река вытекала из озера и впадала в Тихий океан за Топкой бухтой, огибая северную оконечность Оклендской гряды.

Гордон решил заночевать здесь; за день прошагали двенадцать миль — вполне достаточно. Реку решили окрестить Стоп-рекой, потому что сделали здесь привал.

Разбив лагерь на берегу, они поужинали опять-таки кроликами. Но усталость брала верх над голодом: рты жевали, а глаза слипались. И, разведя большой костер, все улеглись вокруг него, завернувшись в одеяла, а Донифан и Уилкокс по очереди дежурили, поддерживая огонь, чтобы отпугивать хищников.

Ночь прошла спокойно, и на рассвете экспедиция двинулась дальше.

На этот раз в речке брода не было, так что воспользовались надувной лодкой. На этом легком суденышке пришлось переправляться по одному, что заняло больше часа времени, но зато ни боеприпасы, ни провизия не промокли. Фэнн, не опасаясь замочить лапы, бросился в воду и в два счета очутился на другой стороне.

Заболоченное побережье здесь закончилось, так что мальчики смогли вернуться к озеру, куда добрались к восьми часам утра и, перекусив, пошли дальше, на север.

Однако не было никаких признаков того, что они приближаются к северной оконечности Семейного озера: горизонт на востоке все еще представлялся линией между небом и водой. Но вот наконец после полудня Донифан, посмотрев в бинокль, сказал:

— Виден другой берег.

Действительно, вдали над водой показались верхушки деревьев.

— Давайте не останавливаться,— предложил Гордон.— Доберемся до цели, пока не стемнеет.

Бесплодная равнина, на которой кое-где возвышались дюны да торчали пучки камыша и тростника, тянулась к северу, насколько хватало глаз. По-видимому, эта область острова Чермен представляла собой пустынное песчаное пространство в полном контрасте с зеленеющим лесом центральной части, и Гордон справедливо окрестил местность Песчаной пустыней.

К трем часам дня уже ясно обрисовался противоположный берег, который закруглялся примерно в двух милях к северо-востоку. Казалось, здесь не обитает ни одного живого существа, кроме океанических птиц — бакланов, буревестников и нырков, которые летали над прибрежными скалами.

Если бы «Верткой» привелось разбиться здесь, то потерпевшие крушение, увидя эту бесплодную землю, решили бы, что не найдут никаких средств к существованию. Напрасно искали бы они удобного пристанища наподобие Френч-дена и после утраты яхты остались бы без приюта.

Стоило ли идти дальше, чтобы целиком осмотреть эту часть острова, казавшуюся необитаемой? Не лучше ли направить вторую экспедицию обследовать восточное побережье озера, где могут оказаться леса с новыми богатствами? К тому же если остров Чермен все-таки расположен поблизости от Латиноамериканского континента, то он должен находиться именно на востоке.

Однако, по предложению Донифана, решили все же дойти до оконечности озера, которая, очевидно, была уже недалеко, поскольку оба берега сходились все ближе и ближе. И в начале сумерек мальчики сделали остановку на берегу небольшого ручья, пробивавшегося в северном конце Семейного озера.

Здесь не было ни деревца, ни даже кустика высокой травы, ни сухого мха или лишайника. За отсутствием горячего пришлось подкрепиться захваченной провизией, а ложем им послужил песок, на котором разостлали одеяла.

Этой ночью ничто не потревожило тишины Песчаной пустыни.

Выбор пути.— Дорога на запад.— Трулеа и альгароббе.— Чайное дерево.— Ручей Запруды.— Вигони.— Тревожная ночь.— Гуанако.— Бакстер бросает лассо.— Возвращение во Френч-ден.

В двухстах шагах от ручейка была довольно высокая дюна. С этого наблюдательного пункта хорошо просматривались окрестности. С восходом солнца Гордон и его товарищи поспешили подняться туда и навели подзорные трубы на север. Но если Песчаная пустыня простиралась вплоть до океанского побережья, как указывалось на карте, то невозможно было увидеть отсюда край морского горизонта, который находился более чем в двенадцати милях к северу и семи милях к востоку. Следовательно, идти в ту сторону бесполезно.

— Ну,— сказал Кросс.— Что теперь будем делать?

— Пойдем назад,— ответил Гордон.

— Сперва позавтракаем,— поспешил заявить Сервис.

— Накрывай на стол! — пошутил Уэбб.

— Не пойти ли нам во Френч-ден другой дорогой? — предложил Донифан. И, встретив поддержку Гордона, продолжал: — Мне кажется, надо обойти озеро с противоположного берега. Тогда мы полностью выполним свою задачу.

— Это будет слишком длинный путь,— возразил Гордон.— По карте получается, что там придется пройти тридцать, а то и сорок миль, если даже не встретится никаких препятствий. Во Френч-дене будут очень тревожиться, и не стоит причинять им столько волнений.

— Но все-таки,— стоял на своем Донифан,— ведь рано или поздно придется разведать эти места.

— Конечно,— согласился Гордон,— Но я собираюсь вскоре устроить туда специальную экспедицию.

— Однако,— вмешался Кросс,— Донифан прав. Ведь интересно было бы пойти другой дорогой.

— Верно,— подтвердил Гордон.— И поэтому я предлагаю дойти по берегу озера до Стоп-реки и, переправившись прямо к Оклендской гряде, возвращаться вдоль нее до самого Френч-дена.

— А зачем идти к реке по берегу? Ведь мы уже там были,— возразил Уэбб.

— В самом деле, Гордон,— настаивал Донифан,— почему бы не отправиться более короткой дорогой — через эти пески и потом через лес Западни?

— Потому что нам все равно надо будет переправляться через Стоп-реку,— ответил Гордон.— Вчера мы перебирались в спокойном месте, а ниже течение может оказаться бурным, и тогда нам придется трудно. Будет благоразумнее не забираться в глубь незнакомого леса, пока не окажемся на той стороне.

— Всегда ты осторожничаешь, Гордон,— не без насмешки в голосе бросил Донифан.

— Осторожность никогда не мешает,— откликнулся тот.

Спустившись с дюны, мальчики перекусили сухарями с холодной дичью, свернули одеяла, подхватили ружья, мешки и быстрым шагом направились по вчерашней дороге. Денек выдался чудесный: легкий ветерок едва рябил воды озера. Гордон надеялся, что такая погода продержится еще, ибо рассчитывал добраться до Френч-дена к вечеру следующего дня.

С шести до одиннадцати часов утра они легко прошли девять миль до Стоп-реки. По дороге Донифан подстрелил двух хохлатых дроф с черным опереньем, расцвеченным красными перышками по спине и белыми снизу. Удача порадовала не только охотника, но и Сервиса, всегда готового ощипать, выпотрошить и изжарить любую птицу. Это он и сделал часом позже, когда путешественники переправились через реку в надувной лодочке.