При виде этих двух кипятильников Цыган поднял бровь.

– Иногда напряжение падает, большой не тянет, – пояснил Умник, обходя стол и садясь на табурет за ним. – Это мой кабинет, – словно бы извиняясь, добавил он.

«Убого, есть за что извиняться», – подумал Рамир, передвигая автомат со спины на грудь, а вслух произнес, ногой подтягивая стул и усаживаясь у стены так, чтобы оказаться в тени:

– Миленько.

Умник насмешку уловил, но ничего не ответил. Сгорбившись, облокотился о стол, сцепил пальцы с коротко и неровно обстриженными ногтями.

– Что за идея торговаться, Цыган? Мы же договорились о цене. Где, кстати, ваше оборудование?

– Ваш амбал упустил.

– Что?! – Умник привстал, упершись в стол ладонями. – Цыган, но вы же понимаете, что без датчиков вы нам… мы в вас…

Рамир зевнул, раздирая рот и не прикрываясь, потом развалился на стуле, стряхнул обрывок ботинка на пол, закинул босую ногу на колено другой, снял грязный носок, бросил на пол не глядя и пошевелил пальцами, разминая уставшую ступню.

– Половину оборудования Рваный под осколки гранаты подставил, хана датчикам. Но кое-что осталось, не кипешись. Защиту я тебе сделаю, как обещал. Однако договоренность – это такая штука, которую можно менять. Передоговариваться, если одну из сторон что-то не устраивает. А меня кое-что не устраивает. Во-первых, – Цыган заложил руки за голову, опять зевнул, – погибла половина датчиков и ресиверов, а это все стоило мне денег. Я хочу, чтобы мне возместили их стоимость. А во-вторых, я смотрю, обстановка хуже некуда, и хочу свалить из Зоны. Для этого мне нужны деньги.

– Мы же вам платим, – нервно сказал Умник.

– Да, но сколько? – Рамир подвигал босой ногой. Лодыжка болела, ныли икроножные мышцы от непривычного усилия – раньше ему как-то не приходилось волочить ноги, он всегда был бодр и здоров. А теперь устал, был голоден, как волк, не выспался, поэтому его все раздражало. – Когда мы договаривались, я не видел этого всего, – он кивнул на дверь. – «Свобода» и «Долг» объединились, забыв вечные распри? Никогда бы не поверил, не увидев собственными глазами! Значит, дело швах.

Умник ерзал на табуретке, постукивая кончиками пальцев по черному пятну на почти вытершемся лаке столешницы.

– Так и есть, – произнес он медленно, словно обдумывая что-то. – Генерал Протасов нанимает сталкеров, а несогласных выживает из Зоны или уничтожает. Все очень, очень серьезно, поэтому мы с «Долгом» объединились, чтобы уничтожить генерала. Он обосновался на берегу Припяти к востоку отсюда, у него там хорошо укрепленная база, которую мы собираемся взять. Чтобы нанять вас, Цыган, «Долг» и «Свобода» слили свои кассы. В результате мы не докупили оружия. И если бы не Курильщик, который отдал нам свой арсенал за символическую цену, никто не согласился бы платить вам. Все сталкеры, которых вы здесь видели, – добровольцы. Нас больше двухсот человек, и скоро подойдет крупный отряд «Долга». И никто, подчеркиваю, никто не требует мзды за свои услуги. А ведь им, возможно, предстоит погибнуть на этой войне. Но у них есть цель, они знают, за что борются, они согласны положить жизнь за всеобщую свободу. На что вы готовы ради свободы?

Рамир усмехнулся:

– Я готов получить бабки за свою работу и свалить отсюда, Умник.

Капитан не оступался:

– Что движет вами, Цыган? Вы сталкер, давно живете в Зоне, все вас знают, у вас есть друзья – вы не хотите просто помочь им?

– Не дави на жалость, док! – разозлился Цыган.

– Вовсе нет! – вспыхнул свободовец. – Я просто хочу понять, что вы за человек…

– Так и спрашивай! – Рамир подался вперед. – И вот что я тебе отвечу. Я и так свободный человек. Я могу делать выбор. И я выбрал уйти из Зоны. Потому что генерала поддерживает армия, он всех тут прижмет, и Зона станет мне тесной.

– Вы не верите в нашу победу?

Цыган расхохотался, хлопнув себя по коленям.

– «Наша победа»! – передразнил он. – Я не верю в абстракции, Умник. Я верю в конкретные вещи: в оружие, – Цыган погладил ствол G-36, – в свой ноутбук, в деньги, наконец, в… – Он замолчал и зевнул, едва не вывихнув челюсть.

В комнате повисло тяжелое молчание. Умник барабанил по столу, размышляя. Цыган ругал себя за то, что чуть не проговорился о своей вере в людей. Лампочка под абажуром мигнула. С тихим шорохом из зигзагообразной трещины на стене потекла тонкая струйка песка и образовала на полу серую кучку.

Наконец Умник хлопнул ладонью по столу, поднялся, подошел к висевшей перед столом карте.

– Сколько вы хотите?

– Добавьте пяток тысяч, и я ваш. Обрисуйте задачу – я завтра же поставлю датчики, получу бабки и слиняю. А то, я смотрю, меня здесь не любят, – насмешливо улыбнулся Рамир.

Стоявший перед картой капитан обернулся и шагнул к нему.

– Послушайте, Цыган, – резко начал он, – я нанял вас под собственную ответственность. Далеко не все у нас считают вас ценным специалистом, хоть и согласны, что нам нужны ваши датчики. Поэтому давайте обсудим раз и навсегда условия нашего договора. Хорошо, я вам доплачу. Но тогда вы полноценно сотрудничаете с нами, ясно? Мало просто установить оборудование. Кто-то должен следить за показаниями, расшифровывать данные… У нас нет специалистов такого профиля, иначе, вы понимаете, мы бы и не обратились к вам. Поэтому вы должны остаться в лагере, пока мы не будем готовы к нападению.

– Но я не собираюсь участвовать в вашей заварушке!

– Вы уйдете до атаки, но сделаете все возможное, чтобы она состоялась! – Умник навис над Цыганом. – Да, я должен признаться, что чувствую неприязнь к вам из-за вашей меркантильности. Но я понимаю, что такое «надо», и готов подавить свои чувства ради общего дела. И вы будьте мужчиной, выполните свой долг до конца.

Рамир несколько секунд изучал его худое разгневанное лицо, пощипывая мочку, затем поднялся, сунул босую ногу в остаток ботинка. Умник отшатнулся.

– Ты мне нравишься, док, – сказал Рамир, хлопнув капитана по плечу, отчего тот слегка присел. – Хоть ты и наговорил мне тут ерунды, но я принимаю твои условия. Теперь я хочу жрать и спать, а потом готов выслушать доклад об оперативной обстановке.

Умник поправил очки, лицо его приобрело растерянное выражение.

– Сегодня вечером собрание штаба, было бы хорошо, чтобы вы присутствовали. А почему вы называете меня «док»?

Цыган потянулся, зевнул, поднял сумку с ноутом, чехол с «винторезом» и взялся за ручку двери, закинув за спину G-36.

– Ты напомнил мне одного врача. – Он открыл дверь. – Который тоже очень хорошо умел лечить…

Он вышел, подволакивая правую ногу и шаркая «калошей» по бетонному полу. Возле стула остался лежать свернутый улиткой черный носок, вокруг которого натекла грязная лужица. Умник устремился за Цыганом в коридор, крича:

– Китаец! Отведи гостя в лазарет!

Посыльный разбудил его через два часа, но все равно Цыган чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Он откинул простыню, не стыдясь наготы, и сел, широко зевнув. В Зоне редко выпадала возможность заночевать в постели, и чтобы дать телу полноценный отдых, Рамир спал без всего. Мальчишка долговец, стоя возле железной койки, отвел взгляд.

Почесывая поросшую густым кучерявым волосом мускулистую грудь, Цыган осмотрелся. Когда его сюда привели, он так хотел спать, что не обратил внимания на обстановку. «Может, и к лучшему», – скептически подумал он. Это была невзрачная подвальная комнатенка: сырые бетонные стены, четыре железные койки с продавленными сетками, и только одна с матрасом и бельем, да колченогая тумбочка. Одежда Цыгана висела на спинке кровати. А у ржавой ножки койки с ободранной краской стояла пара военных ботинок – ношенных, но крепких, из хорошей кожи.

Рамир выбрался из сетчатой ямы, потянулся, разминая мышцы, быстро оделся, сунул ноги в ботинки и, зашнуровав, подвигал ступнями, попрыгал.

– Неплохо сидят, – одобрил он. – Всё, можешь смотреть.

– Да я просто… – У посыльного покраснели уши. – Командир зовет вас на совещание штаба, скоро начнется.