— Точно.

— Альянс установил блокаду, — сказал Гуднайт.

— Да.

— Мы можем попробовать проскользнуть, — сказал Гуднайт. — Но если вам нужна доставка на поверхность планеты, это увеличит цену вдвое.

— Многовато.

Гуднайт пожал плечами:

— Людям, которые окажутся под прицелом ракет Альянса, нужна какая-то компенсация.

— Я подумаю над этим, — сказал Тэч. — Давайте прогуляемся и обсудим детали.

— Почему бы и нет?

Тэч и Гуднайт, сопровождаемые двумя охранниками, вышли из «Сакерса» и пошли по ярко освещенному бульвару. Потом Тэч повернул в темную боковую улочку, где его ждал унилет.

— А теперь давайте немного прокатимся, — сказал Тэч голосом, в котором звучало злорадство.

— Неудачный ход, мой друг, — сказал Гуднайт. — Никогда не надо продавать шкуру льва, пока лев еще жив.

— О чем это ты?

Один из телохранителей услышал тревогу в голосе своего босса и достал пистолет.

Рука Гуднайта взлетела и ударила его в челюсть. Потом для Гуднайта все происходило как в замедленной съемке. Тэч что-то кричал, но его голос больше смахивал на нечленораздельный писк.

В руке у Гуднайта появился небольшой плоский пистолет.

Он выстрелил в охранника, следуя первому правилу ближнего боя — если кто-то из противников двинулся, вне зависимости от того, близко он или нет, надо в первую очередь нейтрализовать именно его.

Потом он всадил две пули в горло второго охранника.

Тэч повернулся, чтобы бежать.

Гуднайт выстрелил ему в затылок и после этого отключил форсажер, который делал его сверхчеловеком.

Оставался еще человек за штурвалом унилета..

Гуднайт рывком открыл дверь, выдернул пилота и застрелил, когда тот упал на землю.

Он сел за пульт управления и поднял машину в воздух.

— Теперь мне никогда не узнать, за что эти идиоты пытались меня убить, — пробормотал он. — Хотя это несущественно. Настало время переходить в наступление.

Гуднайт подкрался сзади к скучающему полицейскому, ударил его ребром ладони по шее, и тот рухнул на землю.

Чес поднялся по трапу к входу в яхту, нажал на кнопку у люка и вошел внутрь. Вторая дверь была открыта.

Гуднайт осторожно прошел по главному пассажирскому коридору, заглядывая в роскошно отделанные каюты и кухни, по направлению к носу корабля.

В офицерской кают-компании два человека в форме были поглощены игрой на компьютере.

Один из них вскочил было, но замер, увидев в руке Гуднайта пистолет.

— Молодец, — похвалил он члена экипажа. — Так и стой, не двигаясь.

Гуднайт прошел мимо, все время понемногу поворачиваясь, чтобы ствол пистолета смотрел в нужном направлении, потом шагнул к двери центра управления и открыл ее.

— Рассчитано на одного пилота, — сказал он одобрительно и шагнул назад, к двум членам экипажа. — Кто из вас пилот?

Женщина, плотная брюнетка, приподняла голову.

— Отлично, — сказал Гуднайт. — А ты — бортмеханик, не так ли?

Мужчина слегка кивнул.

— Полагаю, эта баржа может немного полетать без помощи человека в двигательном отсеке, — сказал Гуднайт. — Так что придется тебе немного прогуляться.

— Черта с два он куда-то пойдет, — прорычала женщина.

— Или он пойдет, или я выкину его труп, — спокойно промолвил Гуднайт. — Пусть выбирает.

— Я, пожалуй, пойду, мистер.

— Вот и хорошо.

— И поверьте, я никому не скажу, что произошло и как вы выглядите. Только, пожалуйста, не стреляйте в меня.

— И не собирался, — сказал Гуднайт. — Но давай-ка пройдемся. Надо будет запереться, прежде чем я засну. И ты пойдешь со мной, сестричка. Я хочу быть уверен, что ты ничего не натворишь, пока меня здесь нет.

Мужчина спустился по трапу, оглянулся на Гуднайта и пустился бежать.

Гуднайт нажал на кнопку, и трап поднялся, щелкнув замком.

— А теперь — взлетаем.

— Без плана полета? — спросила женщина.

— Это будет как бы тренировочный полет.

— В такое позднее время?

— У вас владелец корабля с причудами. Давай, красавица. Если надо будет, я подниму эту лоханку без твоей помощи.

Женщина посмотрела на него, на пистолет и коротко кивнула.

— А пока мы летим, — продолжил он, — я поищу здесь пару-тройку бифштексов. Что-то я утомился, и мне нужны калории.

— Хорошее причаливание, — сделал комплимент Гуднайт.

— Спасибо.

— Это уже седьмое слово, которое ты сказала мне за последние четыре дня, — сказал Чес. — Не влюбилась случаем?

Но женщина лишь молча на него смотрела.

— В таком случае, не вытянешь ли вперёд руку? — спросил он.

— Зачем?

— Видишь шприц?

— Ты собираешься меня убить?

— Крошка, если бы я хотел тебя убить, то просто застрелил бы еще на Пуше. Ты просто немного поспишь. Примерно два земных денька. А потом можешь делать все, что заблагорассудится.

Женщина начала отводить руку назад. Гуднайт поспешил вонзить иглу и нажать на поршень шприца. Женщина дернулась и сползла с кресла. Гуднайт осторожно уложил ее на ковер. Потом прошел к шлюзу и проверил его исправность.

— Люблю таких воспитанных спутниц, — промолвил он. — Никаких эксцессов, никого не надо выкидывать в безвоздушное пространство — приятный полет.

Дверь шлюза скользнула в сторону, и Гуднайт вышел в длинный коридор космической станции.

Станция была Громадной и напоминала гигантский пищеварительный тракт. На ней велась кипучая деятельность — в соединениях ее двенадцати рабочих систем.

Чес Гуднайт с кожаной сумкой, полной только что купленной одежды, подошел к билетной кассе.

— Куда вам нужно, сэр?

— На планету Морей Два, а потом пересесть на рейс до Сета Пять.

Женщина застучала по клавиатуре.

— Можем сделать это для вас, сэр. Но там будет очень короткая стоянка… Корабль на планету Морей Два прибывает в час дня земного времени, и у вас будет только четыре часа, чтобы пересесть на рейс до Сета Пять.

— Очень хорошо, — сказал Гуднайт, протягивая удостоверение на имя Атертона. — Мой шеф хочет, чтобы я побыстрее отсюда убрался.

Удостоверение благополучно прошло через контрольное устройство, которое не издало ни звука.

А теперь представим, подумал Гуднайт, что я бы тогда воспользовался удостоверением Атертона, чтобы вернуться на Пуше, а не третьей ксивой. Получилось бы? Или Рисс решила, что единственная причина, по которой оно мне понадобилось, — это обвести вокруг пальца «Космос-Риск»?

Он решил, что Рисс придумала бы какую-нибудь ловушку и для атертоновского удостоверения — на случай, если он станет хитрить.

Но теперь это не имело особого значения. Он наделал дел на Пуше и нашел приятный и совершенно незаконный выход из затруднительного положения.

Когда та женщина-пилот очнется, она будет петь как птичка. Власти на Пуше, даже если Тэч был тайным агентом кого-нибудь из мятежных лидеров, а не только осведомителем полиции, вряд ли будут счастливы оттого, что какой-то чужак оставил там на всеобщее обозрение четыре трупа.

Но, когда выяснится, что Гуднайт-Атертон убрался с Пуше, власти будут только рады и не станут его преследовать.

— Ваши билеты, сэр.

— Благодарю.

— Приятного полета.

— Мой бедный последний слон бьет королевскую ладью, — сказал Редон Спада.

— Э-э… Иду королем, — сказал Фридрих фон Бальдур.

— Так нельзя, — сказал Спада. — Король будет под ударом моего коня.

— Проклятье, — выругался Бальдур. — У меня глаза в разные стороны смотрят. Погоди-ка минутку.

Он откинулся в кресле и стал смотреть в потолок патрульного корабля.

— Это не имеет значения, — сказал Спада. — Все равно я следующим ходом ставлю мат.

Бальдур беззвучно шевельнул губами.

— Не могу понять того, — сказал Грок из-за импровизированного пульта связи, похожего на взорванную макаронную фабрику, — что люди когда-то придумали шахматы, но до сих пор не научились в них играть. Любой из вас мог получить мат еще несколько ходов назад. Нечего и говорить о том, что вы не в силах удержать в памяти простейшую двухмерную шахматную доску.