— Экран включен односторонне. Когда мы дадим сигнал, дежурный присоединит нас к одному из своих экранов. Это делается для того, чтобы не мешать его работе. Если желающий говорить видит, что дежурный занят, то подождет, пока он освободится.
— И мы можем таким способом заглянуть внутрь любого дома?
— Конечно нет. Такая связь существует только с постами, да еще с дежурными медицинскими пунктами.
Синьг вторично нажал левую кнопку. Они увидели, как дежурный протянул руку к пульту.
В следующую секунду комната поста мгновенно «повернулась» на экране. Они увидели ее уже с другой стороны и поняли, что их присоединили к экрану, расположенному на противоположной стене.
Спокойное выражение лица молодого каллистянина сменилось изумлением и радостью. Он вскочил с кресла и подбежал, казалось, прямо к ним.
— Люди Земли! — воскликнул он. — Наши гости!
— Здравствуйте! — сказал Широков.
— Я знал, что вы поселились в моем секторе, но не надеялся, что вы соединитесь со мной. Я так рад вас видеть!
— У наших гостей есть к вам дело, — сказал Синьг.
— Готов выполнить все!
Дежурный не отрываясь смотрел на Широкова и Синяева. На его молодом лице был такой восторг, что они невольно засмеялись.
— Вы нас еще не видели? — спросил Синяев.
— Видел два раза. У себя дома, когда вы выступали на острове Неба, а затем здесь, в Атилли. Но этого так мало!
— Наши гости просят доставить их вещи, которые остались на корабле, — сказал Синьг.
— Все?
— Нет, их слишком много. Пока только два… — Синяев запнулся, не зная, как сказать слово «чемодан», оно не переводилось на каллистянский язык. — Два коричневых ящика с ручками и металлическими застежками.
Синьг, понимая, о чем идет речь, пояснил более подробно.
— Сейчас будет сделано, — сказал дежурный.
Он вернулся к пульту и произвел нужное включение. «Исчез» один из экранов, и появилось знакомое им помещение рулевой рубки их корабля. Они увидели командира судна, который сразу заметил их и приветствовал жестами рук. Дежурный ясно и толково передал просьбу гостей. Широков и Синяев слышали каждое слово.
— Люди Земли поселились в четвертом секторе, 4472.
— Как жаль, что я не могу сам выполнить их просьбу, — сказал моряк. — Но я сейчас пришлю вещи.
Дежурный выключил экран корабля и снова подошел к ним.
— К сожалению, — сказал он, — я вынужден прекратить наш разговор. Уже несколько раз меня вызывали. Правда, те, кто соединялся со мной, видели, с кем я говорю, но все же…
— Увидимся в другой раз, — сказал Широков. Синьг выключил экран.
— Ваши вещи сейчас будут доставлены, — сказал он.
— Право, я сожалею о своей просьбе, — сказал Синяев. — Не лучше ли было нам самим слетать на корабль?
— Не думайте об этом. Каждый каллистянин с радостью исполнит любое ваше желание. Вы гости не отдельного лица, а всей планеты.
— Кому же будет поручена доставка? — спросил Широков.
— Любому, кто в этот момент ничем не занят.
— А если такого не найдется?
— Людей всегда много.
Не прошло и пятнадцати минут, как на террасе опустилась олити. Из нее вышел каллистянин и вынул два чемодана.
— Надо поблагодарить его, — сказал Синяев.
Они вышли на террасу. Каллистянин приветствовал их радостно, но не так восторженно, как дежурный по сектору.
— Мы вам очень благодарны за вашу услугу, — сказал Широков. — Можно узнать ваше имя?
— Меня зовут Жьесь Дньинь. Я рад случаю увидеть вас вблизи.
— Мы вам не помешали тем, что попросили доставить вещи?
— Вы меня об этом не просили. Но я с удовольствием исполнил ваше желание. Не нужно ли вам еще что-нибудь?
— Нет, спасибо, ничего не нужно.
— В таком случае я полечу дальше. Желаю вам хорошо поработать на Каллисто.
— Знаете, кто это такой? — спросил Гесьянь, когда олити скрылась. — Это крупнейший геолог. Он очень известный ученый.
— Так почему же именно ему поручили тащить наши вещи? — с возмущением спросил Широков. — Или не знали, кто он такой?
— А какая разница? — удивилась Бьесьи. — Если он мог это сделать.
Широков и Синяев ничего не сказали. Обращение к знаменитому ученому с просьбой сыграть роль носильщика казалось им очень странным. Но каллистяне явно не видели тут ничего особенного. Человек мог сделать данную работу, этого было, по их понятиям, вполне достаточно, чтобы обратиться к нему.
— Почему он не остался и не поговорил с нами?
— Потому, что вы не выразили такого желания, — ответил Синьг. — Ваши вопросы странны для нас. Я вас понимаю, потому что привык к вам за годы, которые мы провели вместе. Другие не поймут. На Каллисто иные понятия, чем на Земле.
— Мы это видим, — вздохнул Синяев.
Чемоданы перенесли в комнату, в которой Широков и Синяев провели ночь. Она оказалась тщательно убранной, но постели остались нетронутыми. Широков рассказал о виденном ими механическом уборщике и спросил, каждая ли комната имеет такого андроида.
— Каждая, — ответил Гесьянь. — Кроме домашних, существуют машины, приводящие в порядок улицы и сады. «Аньдьрьоидь», как вы ее называете, привел в порядок комнату, но не тронул постелей потому, что не умеет этого делать. Здесь, очевидно, не спали. Сегодня в этом доме будут переделки. Укажите, где вы хотите спать в дальнейшем, и там поставят машину, которая будет убирать и постели.
— Кстати, почему мы спали именно здесь?
— Потому, что в этой комнате холоднее, чем в других. В доме сделано специально для вас искусственное охлаждение, но оказалось, что оно недостаточно. Его усилят.
— Сколько хлопот! — сказал Синяев.
— Конечно, вы на особом положении, — сказала Бьесьи, — но и любой каллистянин может попросить сделать изменения в своем доме. Это обычное явление.
— А как узнают, что где-то требуются услуги?
Широков и Синяев непрерывно задавали вопросы. Их возникало все больше и больше, на каждом шагу. При внешнем сходстве жизнь на Каллисто и на Земле резко отличалась одна от другой по внутреннему содержанию. И причиной этого являлась не только более развитая техника. Основное различие заключалось в психологии каллистян, их отношении к труду и друг к другу. При полном отсутствии какого бы то ни было государственного аппарата это различие имело решающее значение, определяло собой весь уклад жизни. Насилия, пусть даже самого малого, никогда и нигде не применялось. Все делалось добровольно, основывалось на личном желании каждого каллистянина принять участие в общей работе. Общественный строй на Каллисто представлял собой коллектив, объединяющий все население планеты, и каждый член этого многомиллионного коллектива отдавал все свои силы и знания на достижение общей цели, ставя ее выше личного. Эта цель заключалась в том, чтобы сделать жизнь еще лучше и полнее, чем она была в данный момент, двигать вперед искусство и науку, открывая и заставляя служить себе все новые и новые силы природы. Прекрасный и бесконечный путь!
Людям Земли хотелось узнать как можно больше и как можно скорее решительно все. Синьг, Гесьянь и Бьесьи отвечали с видимым желанием. Это поощряло Широкова и Синяева, и они не стеснялись.
Петр Аркадьевич вспомнил, как сами каллистяне на Земле осаждали его бесконечными вопросами и как трудно ему приходилось тогда из-за плохого знания языка. Что ж! Это и порядке вещей. Во всяком случае, каллистянам легче, чем было ему.
— Для этого, — ответила Бьесьи, — существуют дежурные на постах. Вот видите этот небольшой аппарат? — Она подошла к стене, на которой они увидели ящичек, похожий на динамик радиотрансляции, но сделанный из «хрусталя», как и пульт «телефона». — Он принимает сообщения дежурного поста о потребности в рабочей силе. Когда вы хотите работать («хотите», а не «должны», отметил про себя Широков), то включаете его и выбираете то, что вам подходит, после чего сообщаете дежурному, и работа исключается из дальнейших сообщений как выполненная.
