Поднявшись на хвосте выше самого высокого замка, Ингрил Амбелтер сверху вниз посмотрел на Долину, распахнул клыкастую пасть и торжествующе взревел.

Но из пасти его вырвалось громоподобное шипение. Он раскачивался взад-вперед, охваченный радостью. Серебряная повторяла его извилистый путь, Траэль окружал его блистающей паутиной и… о, Траэль!

Как только он подумал о Траэле, чары снова охватили его, и он уменьшился, забыв об огромном змеином теле. Великая Змея исчезла.

Заблудившись в чудесах Траэля, Ингрил Амбелтер стоял нагой среди обрывков своего одеяния, с пламенеющим Дваером в руке, не замечая выживших змеиных жрецов, которые попадали на колени, а потом лицом в землю вокруг него в немом благоговении.

ПЫЛАЮЩИЙ ТУМАН замерцал и отступил, как прибой, и Четверо оказались в тронном зале дворца на острове Плывущей Пены. Хоукрил держал на руках бесчувственное тело Эзендора.

Гвардейцы потянулись за мечами, но леди Серебряное Древо жестко приказала им стоять. В ее руке многозначительно сверкнул Дваер. Они повиновались, и один из ветеранов осмелился спросить:

— Что с лордом Черные Земли… как он?

— Устал, не более того, — коротко ответила Эмбра, понимая, насколько это далеко от истины. Похоже, Черные Земли избавился от заразы, но столкновение Дваеров снова поразило его разум. Очнувшись, он то видел дочь и друзей, то не видел, и бормотание его было бессвязно, как те крики, что он испускал во время ночных кошмаров.

Банда Четырех уже собиралась покинуть королевские покои, когда дверь впереди с грохотом распахнулась и в зал вошли гвардейцы в полных доспехах с луками в руках. Позади них шел король Ролин, и, увидев Высочайших Князей, он яростно закричал:

— Вот они! Все, кто верен Аглирте, — убейте предателей!

Краер тут же отскочил в сторону, так чтобы любой, кто будет в него стрелять, попал в стражников, стоявших вокруг трона. Эмбра недоумевающе уставилась на короля — и тут же послала удар Дваера, пытаясь отмести в сторону и гвардейцев, и стрелы.

Тшамарра подскочила к Эмбре, чтобы дотянуться до Камня, а Хоукрил взревел и присел, прикрывая Эзендора. Гвардейцы выпустили тучу стрел.

Магия Эмбры должна была остановить их в воздухе и обездвижить тех, кто стрелял. Какое-то мгновение так и было. Зал застыл в молчании — но тут что-то сверкнуло у горла короля Ролина, и магия Эмбры перестала действовать.

Стрелы снова понеслись вперед, Эмбра выругалась и приказала Дваеру усилить ее связь с заклятием Живого Замка. В тронном зале эти связи были гораздо сильнее — и потолок повиновался ее воле. Огромные его куски рухнули вниз на мраморный пол, сметая по пути стрелы.

Первое заклинание Тшамарры едва зацепило короля, и его Дваер снова вспыхнул, но через миг лицо Ролина оплыло, плоть невообразимым образом сползла с его головы, и Эмбра закричала:

— Коглаур! Коглаур под личиной короля!

Два Дваера вспыхнули одновременно, сцепившись в схватке. Некоторые гвардейцы в изумлении оглядывались на Ролина, но остальные послушно стреляли по четверке Князей, и когда Хоукрил встал, чтобы броситься в бой, он ощутил, что кто-то дергает его за перевязь, и увидел, как Черные Земли выхватил лучший его кинжал и несется на гвардейцев с обнаженным клинком. Эмбра стиснула зубы и снова воззвала к Живому Замку. Пол пошел волнами, которые сбили с ног стражу — и Хоукрила заодно, — заставив пошатнуться и ложного короля, и Эзендора.

Удар второго Дваера обжег руку Эмбры. Тшамарра тут же взяла из Камня силу для заклинания и ударила в коглаура осколками мраморного пола, пытаясь выбить из его рук Дваер.

Безликий бросился наземь, пытаясь накрыть собой Камень, но его заемное обличье стало сползать с него, пальцы превратились в бледные червеобразные отростки еще до того, как на них сверху обрушились камни.

Черные Земли споткнулся и пробормотал что-то, затем побежал, падая, вперед с горящими яростью глазами, и гвардейцы пятились от него.

Эмбра мрачно призвала к Живому Замку, заставив пол швырнуть коглаура в одну из давно пустовавших камер под тронным залом, а Тшамарра подбавила заклинание, которое обрушило ему на голову еще один град каменных осколков.

Безликий превратил эти камни в пыль при помощи своего Дваера, а затем заставил часть пола провалиться, чтобы выбраться из каменного мешка, в который бросила его Эмбра. Он выкарабкался по куску упавшего пола, как странная многоножка, и увидел перед собой оскалившегося Эзендора Черные Земли.

Золотой Грифон набросился на Безликого и начал бешено рубить его на куски. Когда дрожащие, окровавленные щупальца коглаура потянулись к голове бывшего регента, чтобы ударить его или сломать ему шею, Тшамарра выкрикнула заклинание, которое перенесло Хоукрила и Краера прямо к Безликому, и они начали рубить щупальца прежде, чем тот успевал их отращивать.

Краер нанес точный удар в переплетение плоти вокруг Дваера, который держал коглаур, и щупальца конвульсивно дернулись в ответ, так что коротышку отбросило назад. Черные Земли с Хоукрилом в один голос завопили и снова врубились в жилистое многорукое тело. Эмбра быстро пробормотала какое-то заклинание, и из руки ошарашенного гвардейца вылетел меч, быстро нырнув в свободную руку ее отца.

Коглаур поднялся над головами своих убийц, отрастив несколько шей с зубастыми пастями. Все в зале заорали от ужаса при виде чудовища и стали стрелять в его дергающиеся головы. На них мигом выросла чешуя — слишком поздно, чтобы спасти все головы, но все же часть стрел отлетела от них.

Две головы вцепились в оружие Эзендора, но завизжали от боли, лишь попытавшись сомкнуть челюсти вокруг острого лезвия. Третья сунулась между ними, разинув пасть, чтобы разорвать Грифону грудь, — но Тшамарра послала молнию, и голова отдернулась, содрогаясь и плюясь дымом.

Камни потолка полетели в остальные головы, когда Эмбра снова воззвала к заклятиям Живого Замка, ее Дваер вспыхнул, и над дерущимися людьми и чудовищем зазвенел воздух — два Камня сцепились в попытке одолеть друг друга.

Хоукрил и Краер прорубались через путаницу щупалец и потоки крови, пытаясь пронзить сердце коглаура, прежде чем оборотень снова изменится. Тшамарра спалила огнем отсеченные щупальца, лишив коглаура части его тела и таким образом ослабив его.

Черные Земли завывал от боли, когда окровавленные челюсти кусали его за руки, а щупальца хватали за ноги. Покалеченного Высочайшего Князя швырнуло через зал к его дочери.

Эмбра, сосредоточившаяся на Дваере и заклинании Живого Замка, едва заметила его — и потеряла контроль над обоими, в результате Эзендор Черные Земли врезался в нее, и оба они упали на потрескавшийся мраморный пол.

С торжествующим ревом многоглавое чудовище воззвало к своему Дваеру — и с него сорвалась молния, перескакивая с клинка на клинок, с доспеха на доспех. Люди спотыкались, ругались, падали — и тут дверь позади коглаура распахнулась. Безликий едва успел повернуть две головы, чтобы увидеть, что там творится, а меж тем в зал влетел Халгор Делкампер и всадил по рукоять свой меч в бледную податливую плоть с воинственным воплем:

— За Делкамперов!

Прямо за ним в зал вбежали вооруженные Флаерос и король, и коглаур застыл, а потом всей своей тушей попытался обрушиться на короля. Чуть не угодив под него, Халгор схватил меч, сорвал с пояса кинжал, чтобы броситься на тварь, — но с другой стороны коглаура вынырнул оглушенный, однако решительный Краер Делнбон с двумя кинжалами в руках, нацеливаясь на пламя Дваера.

Коглаур завизжал, поток светящейся синей крови окатил Делкампера. Камень, дергавшийся почти перед носом Краера, вспыхнул — и многоглавое чудовище внезапно исчезло.

Краер тяжело приземлился на пол, нос к носу с Халгором. Король оглядел полуразрушенный тронный зал и рявкнул:

— Всем положить оружие!

Эмбра оторвала взгляд от распростертого бесчувственного тела отца, вокруг которого уже начало разгораться целительное свечение. Остальные Высочайшие Князья подбежали к ней.