На сей раз ее скрутило куда сильнее. Тшамарра задыхалась. Открыла рот, схватилась рукой за стену, мотая головой и морщась.

— А, — сочувственно сказал Краер, — прости. Я забыл — питье крепкое.

— Не надо мне сказок рассказывать. — Она пригвоздила его к месту одновременно злым и изумленным взглядом полных слез глаз. — Пошли, отыщем Эмбру, прежде чем эта ночь преподнесет нам еще какие-нибудь сюрпризы.

Краер кивнул, подошел к той панели, которую он обследовал прежде, и сделал что-то с резной головой оленя. Панель бесшумно разошлась, открыв темное отверстие.

Тшамарра взяла фонарь, и Делнбон царственным жестом указал ей на скрытый до того тайный ход. Затем знаком дал понять, что нужно отойти в сторону, а другим жестом попросил прикрыть фонарь колпаком.

Чародейка из дома Талазорн быстро повиновалась. Она увидела, как Краер достал кинжал из рукава и неслышным скользящим шагом двинулся к одной стороне проема. Затем быстрый бросок и блеск стали — вор метнул кинжал наискосок в глубину прохода, оттуда послышался глухой звук падения и шипение.

Затем Тшамарра откуда-то услышала тихий шорох. Она попятилась, но ничего делать не стала. И почти тотчас же мелькнул свет — Краер поднял колпак ее фонаря как раз настолько, чтобы достать фитиль из другого фонаря. Он поджег его и тихо опустил колпак. Двое обменялись взглядами в свете пляшущего пламени. Коротышка тихо подмигнул ей, поднял свой фонарь повыше и шагнул в проход.

Как только он оказался в проходе, послышался звук спускаемых ручных арбалетов, столь любимых в Телне и прочих южных городах.

Краер отпрыгнул, взмахнув фонарем, чтобы отбить летящие в него дротики, и злобно осклабился. Еще одна ловушка, как он и предполагал. Хвала Троим за удачу — хотя любой вор прекрасно понимал, что это никакая не удача, а результат подготовки, предугадывания, подозрительности и сообразительности.

Он насмешливо хохотнул. Сквозь пальцы его текло горящее масло — дротик разбил стеклянный колпак фонаря. Высочайший Князь Делнбон отдернул одну руку подальше от опасного груза, стряхнул с нее масло, сорвал что-то с пояса и прошипел Тшамарре:

— Мой горшок, под кроватью. Быстро!

Она повернулась и схватила горшок. Он вытряхнул в него то, что миг назад сорвал с пояса.

— Порох, — выдохнула она, сообразив, что это.

Краер, хмыкнув, выхватил у нее горшок, подбежал к потайной двери и со всей силой из-за угла швырнул горшок в проем, целясь повыше. Было слышно, как он разбился о потолок прохода, а потом Краер, стиснув зубы, швырнул туда остатки своего фонаря.

Тшамарра плашмя бросилась на пол.

Взрыв потряс, казалось, весь Дарсар. Взрывная волна швырнула последнюю из рода Талазорн к стене. Она ударилась плечом, но комната вскоре перестала раскачиваться.

Тшамарра нашла фонарь рядом. Пол под ним уже стал горячим. Чародейка подняла и поставила его как надо, приподняв колпак, чтобы удостовериться, что он по-прежнему цел и действует.

Краер, ожесточенно жестикулируя, просил ее притушить даже этот слабый источник света. Она так и сделала. Силуэт Делнбона, припавшего к полу, был хорошо виден на фоне подсвеченного пламенем дыма.

Дым медленно и беззвучно полз из прохода, и квартирмейстер, все еще пригнувшись, медленно вошел туда, двигаясь на удивление тихо, что всегда восхищало Тшамарру. Да, она знала заклятия, способные приглушить всякий шум, но все равно слышала собственное дыхание, эхо взрыва в дальних коридорах и даже слабое шевеление воздуха вокруг нее — но не Краера.

Она выждала с минуту, осознала, что задержала дыхание, и осмелилась наконец осторожно, размеренно вздохнуть, все еще ожидая чего-то…

Коридор взорвался, мгновенно превратившись в пылающий ад, и пламя рванулось в комнату. Наверняка оно было магическим.

Тшамарра кинулась навстречу ему.

— Краер! — воскликнула она, и из пламени вылетел ей навстречу огненный шар, в котором с трудом угадывалась фигура человека.

ЛУНА НАД БОУШУНОМ еще не поднялась, так что тьма стояла — хоть глаза выколи. Поэтому люди двигались неуверенно, спотыкаясь и ругаясь. Они собирались у Марагова ручья, на полпути к Эмделевой лощине. Их было немного, но зато все были с оружием наготове.

— Эрегар?

— Я, Тунн. А кто с тобой?

— Браумдур, — послышался в ответ низкий шепот. — И мой лучший клинок. Славно будет выпустить кишки этим змеиным жрецам!

— Точно, — согласился охотник Эрегар, в темноте нащупывая путь к любимому пеньку. Затем вдруг напрягся и, тихо ругаясь, стал вглядываться во тьму:

— Кто идет?

— Нарвус, — послышался сердитый голос. — И его топор!

— Хорошо. Значит, все на месте. Пора прикончить этих змеиных жрецов, пока они не слишком еще успели разинуть свои пасти и не превратили наших жен и подружек в своих шпионок. Прошлый раз я такого уже нахлебался по самые уши, а этот змеиный братец куда менее ловок на язык, чем те, что шипели на нас тогда. Да провалиться мне, если я дам таким, как он, разорвать Боушун!

— Ты сам сказал, — послышался новый голос, холодный, мрачно-насмешливый.

Четверо собравшихся едва успели глазом моргнуть, как вокруг них вспыхнуло желтое пламя. Оно осветило и Марагов ручей, и четверых мужчин, застывших в ужасе — буквально застывших, поскольку двигать они могли только глазами. Желтовато-коричневое свечение, которое уже начало гаснуть, держало их железной хваткой, а источником этого свечения был мужчина в одеждах жреца, который не торопясь вышел из-за деревьев. За ним шли и другие, некоторые в одеждах змеиных жрецов, а некоторые в разномастных доспехах наемников.

— Брат во Клыке, — удовлетворенно промолвил Чешуйчатый Владыка Артрун, — будь наготове.

Он отрывисто бросил несколько приказаний, и наемники двинулись к пленникам, обнажая клинки и поглядывая на Артруна. Он кивнул.

— Действуйте.

Четверым перерезали глотки с ужасающей легкостью, и тела, булькая кровью, попадали наземь.

— Сбросьте их в реку, — коротко приказал Артрун. — Уничтожьте все следы. Луна встает, и я хочу, чтобы их убрали прежде, чем люди Боушуна придут сюда, откликнувшись на призыв Змеи.

Брат во Клыке Хаван вызвал в воздухе пылающую голову змеи, которая двигалась, повинуясь его приказам. Чешуйчатый Владыка косо глянул на него, но не сказал ни слова упрека, когда наемники принялись за работу.

Когда все было кончено, с тропы послышались крики:

— Смотрите!

Приближающиеся люди увидели змеиную голову.

— Убирайтесь с дороги, — тихо приказал Артрун. — Как только пересечете ручей — остановитесь.

Змеиный отряд послушно растворился в гуще деревьев.

Холодный голубоватый лунный свет становился все сильнее, и в его свете змеиные жрецы видели, как жители Боушуна торопливо проходят мимо распростертых, невидимых им тел своих односельчан, спеша в Эмделеву лощину на призыв Змеи.

Маерла резко оторвалась от раздумий. Вот оно! Дрожь пробуждающейся силы!

Магия пыталась пройти сквозь самый большой хрустальный шар, который она связала заклятием. Это не дядя Мултас, поскольку, глядя сейчас тайком в самый маленький шар, она видела, как он бежит, сквозь занавеси сильных охранных заклятий, вверх по лестнице туда, где дядя Долмур развесил свои замечательные картины.

Она не осмеливалась продолжать наблюдение, опасаясь, что тот, кто сейчас послал сюда свою магию, засечет ее. Какое-то мгновение она злилась — она просто обязана услышать то, что скажет Долмур, — но затем все-таки прервала наблюдение, ожидая контакта, который, как она знала, непременно произойдет. Маерла освободила разум, ища успокоения, представляя себе пылающее пламя.

Несмотря на все усилия взять себя в руки, она все же на миг представила себя злобной крысой, затаившейся в углу, пока стражник проходит мимо, — и тут произошел контакт.

Соглядатай прощупал все магические кристаллы, чтобы обеспечить себе несколько путей отступления на случай бегства от разъяренного Радужного Дракона. Маерла по ощущению соприкосновения разумов поняла, что пришелец — мужчина.